Евгений Белогорский - На сопках Манчжурии
— Боюсь, что вы по-прежнему недооцениваете противника Сэм. Она дважды опубликовывала сенсационные репортажи, и каждый раз, изложенные её факты полностью подтверждались. Это не просто журналистское везение, за каждой статьей хорошо проведенное расследование, стоящее больших денег. Вряд ли прогрессисты располагают такими суммами.
— И все же я склонен верить Райсу, что эта Лии больше не пропоет ни слова. Хочешь пари, на бутылку хорошего ирландского виски. У меня она есть. Её мне привез в подарок из Лондона помощник Хьюза, — преложил Фоссу Сэм.
— И ты Брут туда же. Мало тебе разоблачений про попойки в Белом доме.
— Причем тут Брут? Я предлагаю честное пари, а ты начинаешь вилять, — обиделся на журналиста Сэм.
— Я не виляю. Ведь дело не в бутылке виски, а в имидже президента, который кто-то усиленно расшатывает. И чем скорее мы выясним, что собой представляет эта Аннабель Лии, тем будет лучше. Ещё один скандал и президенту Гардингу уже будет труднее заручиться голосами избирателей на партийном съезде.
— Ты явно преувеличиваешь опасность, исходящую от этой Аннабель. Ни за что не поверю, что какая-то журналистка сможет свалить американского президента. Бред!
— Дай Бог чтобы я ошибался, а ты был прав, Сэм. Однако если прав все-таки я, то в мае нас ждет новый коррупционный скандал.
Фосс говорил, с таким жаром и убеждением, что Сэм решил на всякий случай перестраховаться. Не сказав Фоссу ни слова, он послал неофициальный запрос в Феникс и поручил одному частному сыщику понаблюдать за скандальной журналисткой.
Поскольку запрос был неофициальный, Аризона долго тянула с ответом, а когда он пришел, то сильно озадачил Сэма. Аннабель Лии действительно жила в Фениксе, но сыскала себе известность в Аризоне не литературными талантами, а древнейшей профессией. У неё было два привода в полицию, но оба раза служители закона ограничивались денежными штрафами. Все это продолжалось, пока девушке не исполнилось двадцать три года, и она покинула Аризону в поисках лучшей доли.
Что касается сыщика, то двухнедельное наблюдение за журналисткой ничего не дало. Она снимала меблированный номер во второразрядной гостинице Нью-Йорка и вела размеренный образ жизни. Ходила по магазинам, делала покупки и раздавала автографы, если её просили. Дважды посещала банк, а также редакции «Пост» и «Трибюн», где получила гонорар за свои статьи. Активного расследования Лии явно не вела.
Полученные данные вполне укладывались в картину, которую рисовал Райс, и Сэм успокоился. Единственно, что плохо сочеталось в этом раскладе, так это совмещение девушкой проституции и журналистики, уж слишком разными были эти профессии. Именно это странное сочетание, а также привычка доводить все до конца, не позволили Сэму закрыть дело, но тут возникли серьезные трудности. С имевшимися подозрениями он не мог обратиться за помощью в ФБР, а продолжать оплачивать труд частного сыщика, Сэму было не по карману.
Казалось, что расследование зашло в тупик, но тут ему повезло. Частный сыщик, к которому он обратился за помощью, порекомендовал ему полицейского в отставке, желавшего вернуться на государственную службу. Сэм встретился с ним и поручил тому слежку за Аннабель в качестве испытательного задания.
Бывший полицейский продолжил начатую до него работу, но ничего подозрительного также не обнаружил. Так прошло две недели мая, и Сэм уже был готов потребовать с Фосса бутылку виски, как разразился новый скандал. Вечером 21 мая, Аннабель посетила редакции нескольких ведущих газет Большого Яблока, а утром они опубликовали её статью о чудовищных махинациях со счетами фонда ветеранов войны.
Приведенные в статье примеры наглядно свидетельствовали о том, что господа чиновники беззастенчиво разворовывали деньги выделенные правительством на нужды ветеранов войны. Оказывая помощь инвалидов и ветеранов, чиновники в разы завышали её стоимость, кладя существенную разницу в свой карман.
Кроме этого, на средства фонда покупались акции и прочие ценные биржевые бумаги, с которыми проводились всевозможные махинации. Уже купленные акции и бумаги при помощи подставных лиц вновь покупались на средства фонда, и вырученные деньги оседали на счетах сотрудников фонда.
С убийственной точностью была описана одна из таких операций, указано сколько ушло на сторону денег, и как они были потрачены. Так американцы узнали, что имевшие скромные государственные оклады сотрудники фонда покупали дома, автомобили, холодильники, радиоприемники, дорогие украшения и одежду. А возглавлял фонд человек, лично назначенный на эту должность президентом.
Сказать, что статья произвела эффект разорвавшейся бомбы, значит ничего не сказать. Имиджу президента был нанесен такой сильный удар, что все его прежние успехи во внешней и внутренней политике, моментально растаяли как талый снег под лучами весеннего солнца.
Американцы конечно, любят, когда соседи относятся с уважением к их звездно-полосатому флагу, но их всегда больше занимали внутренние проблемы. Никто не любит осознавать, что какие-то прыткие ребята лихо грабят твой собственный карман, когда тебе живется далеко не сладко. И при этом не неся никаких наказаний, с благословения самого президента.
Именно назначение председателя фонда ветеранов войны Гардингом и было главным козырем этой статьи. Если раньше все можно было свалить на нерадивых сотрудников действовавших за спиной президента Гардинга, то теперь получалось, что он нес личную ответственность за творимые в фонде безобразия.
Администрация президента была готова в клочья разорвать зловредную журналистку, но время было упущено. С выходом статьи о нарушениях в ветеранском фонде, Аннабель стала знаковой фигурой, и всякие недружественные действия властей в её адрес могли вызвать громкий скандал. Когда журналистку вызвали повесткой в прокуратуру для дачи показаний о приводимых ею в статье фактах, она прибыла туда в сопровождении одного из лучших адвокатов Нью-Йорка и огромной толпы собратьев по цеху и почитателей.
Напрасно прокурор Симпсон пытался доказать недостоверность приведенных в статье фактах. Адвокат Аннабель предъявил ему выписки из бухгалтерских счетов фонда, в подлинности которых не приходилось сомневаться. Оставив их прокурору для ознакомления, журналистка покинула прокуратуру под восторженные крики стоявшей у дверей прокуратуры толпы.
Начатая в тот же день проверка, как и следовало ожидать, полностью подтвердила подлинность приведенных в статье фактов. Воровские махинации служащими фонда ветеранов войны оказались ещё большими, чем описывала их в своей статье Лии. Запахло грандиозным скандалом.
Когда о новой статье было доложено президенту, тот пришел в ярость. Не стесняясь в выражениях, он высказал все, что думал по этому поводу своему пресс-секретарю, после чего уволил Райса без выходного пособия.
Ведущий слежку за журналисткой детектив получил сильный нагоняй от Сэма, за не своевременное извещение о действиях объекта, хотя бедный малый был ни в чем не виноват. Согласно полученным от Сэма инструкции, он должен был давать отчет о действиях объекта каждое утро, что он регулярно и делал.
Спустив свой пар гнева, Сэм заставил детектива воссоздать по минутам последний день своей подопечной, стремясь найти любую зацепку в её поведении. Облизывая пересохшие от волнения губы и постоянно заглядывая в блокнот, Фарли, так звали детектива, рассказал, что в пять часов пополудни к Аннабель пришел мужчина с большим конвертом под мышкой. Он пробыл у журналистки около получаса, после чего та отправилась в редакции газет.
Детектив хорошо рассмотрел этого таинственного посетителя и попытался по просьбе Сэма составить его словесный портрет.
— Среднего роста, шатен с короткими усами, плотного телосложения с котелком на голове. Судя по одежде, явно не бедный человек. Да и ходил он с определенным достоинством.
— Ну, а какие особые приметы у него были?
— Да, какие там особые приметы, сэр? Мало чем приметный господин, — Фарли на секунду задумался, а потом сказал, — вот разве, что у него одно плечо чуть ниже другого, а так ничего.
— Ну, спасибо за такую особую примету, — раздраженно фыркнул Сэм, под такие приметы попадало четверть жителей Нью-Йорка.
Детектив только смущенно развел руками. Ведя постоянное наблюдение за, ведущим размеренную жизнь, объектом, он успокоился и допустил ошибку.
— А, вы знаете, сэр, я вспомнил одну интересную вещь. Мне все время казалось, что я уже видел эту Аннабель, а сейчас я вспомнил, где её встречал.
— И где же?! Говори! — вскричал Сэм, чем сильно напугал Фарли.
— Она была завсегдатай салона Линды Фратиани.
— Линды Фратиани?!
— Да, сэр. Это элитный бордель, с дорогими девушками для эскорт-услуг.
