Михаил Ланцов - АЛЕКСАНДР
- Да брось ты эту панику. Как он узнает?
- Не знаю, Джеймс, не знаю. Но боюсь. Ты же в курсе, что он нам заказал уничтожение Габсбургов в огне революции? Как бы мы сами в ней не сгорели.
- Мы ему нужны.
- Мы нужны, но совсем не обязательны. Он стремиться минимизировать свои потери в ресурсах, людях и времени, но это еще не значит, что он не справиться без нас. Пожалуйста, поговори с Лайонеллом, ты же к нему собирался в гости, предупреди, чтобы самым тщательным образом замел все следы. Ничто не должно нас компрометировать. Я боюсь Джеймс, что мы начинаем слишком опасную игру. Александр имеет все шансы переплюнуть лавры Наполеона. Не дай нам Бог ошибиться и промахнуться с выбором стороны. И еще - предупреди всех наших - пусть Лайонелл играет сам - на свой страх и риск, не дело подставляться всем.
- Ты паникуешь?
- Да. Паникую.
- Неужели он такой страшный?
- Джеймс… дело не в этом. Это предчувствие. Не верю я, что классический дворцовый переворот в лучшем духе XVIII века сможет его отстранить от власти. Поверь - он уже правит. За ним войска. За ним деньги. За ним поддержка в широких слоях общества.
- А ты не думал, что такой сильный игрок нуждается в ослаблении? Не угрожает ли он нашей семье самим фактом своего существования?
- Думал. Угрожает. Но пока он пытается договариваться. С ним вообще очень выгодно договариваться.
- Значит нужно помочь Лайонеллу.
- Что?!
- Да. Помочь. Александра нужно всемерно ослабить, а Константина поставить в такие условия, когда он не сможет пойти на примирение с цесаревичем, да и вообще будет вынужден сражаться до конца.
- Как?
- Я незамедлительно переговорю с Луи, ему уже терять особенно нечего. Так что проведу через него операцию по финансированию повстанцев. А заодно отправлю в Санкт-Петербург группу анархистов с заданием убить максимальное количество представителей августейшей семьи, как только начнется государственный переворот. Константин Николаевич не сможет отмыться от такого шага, да и даже перевести стрелки.
- Луи … ты так уверен в том, что он согласиться выступить проводником анонимного финансирования?
- Если ты прав и Александр действительно настолько опасен, то я готов пойти на определенный риск и простить Наполеону III долг, выданный на покрытие бюджетного дефицита. Это сильно укрепит его положение на троне, ведь отдавать ему не чем. Ради спасения своего положения он пойдет на такую мелочь.
- Как знаешь Джеймс, как знаешь. Я пока побуду в стороне.
- Трус.
- Я не трус, но я боюсь. Не зли медведя, в ярости он ужасен.
- Ты трус Альберт. Ничего он нам не сделает - руки коротки.
21 апреля 1867 года произошло переломное заседание Рейхстага Германского союза, по итогам которого Пруссия в лице Бисмарка демонстративно покинула зал, не дожидаясь окончания. Дело вот в чем. После целой череды официальных протестов против интенсивного вооружения Австрии, которая с конца зимы даже начала потихоньку формировать новые полки, готовясь к войне, Бисмарк принял решение вынести на Рейхстаг обсуждение этого вопроса. И призвать остальных участников к всеобщему порицанию Австрии. Ничего не вышло. Ганновер, Бавария и Саксония высказались за то, что описанное Бисмарком - личное дело Австрийской империи и что они вообще не понимают, зачем Пруссия лезет в эти вопросы. Как не сложно догадаться, посредством Ганновера говорила Англия, через Баварию - Франция, а через Саксонию - Австрия. Остальные же государства-участники, поняв, что 'дело пахнет керосином' постарались либо высказаться максимально расплывчато, либо вообще остаться в стороне. Никто не хотелось впрягаться в большую войну. На следующий день Пруссия объявила о мобилизации, а в ведущих северогерманских газетах появилось обращение канцлера к народу, согласно которому 'коварная Австрия' готовит нападение на Пруссию с целью подчинения своей власти, а потому, 'дабы подготовиться', Его королевское величество распорядился начать мобилизацию.
Буквально на следующий день последовал ультиматум от Австрии, но, как и следовало ожидать, Франц-Иосиф был послан далеко и надолго, а точнее полностью проигнорирован. Поэтому, уже 26 апреля в Австрийской империи объявляется о частичной мобилизации северных областей. На следующий день, Джузеппе Гарибальди обращается к народу Италии с призывом 'защитить Родину' от агрессии австрийцев. Дескать, те готовятся вернуть свои старые владения в Северной Италии. В итальянской армии призывную систему только ввели, а потому резервистов практически не было, что повлекло за собой приказ о переброске практически всех армейских соединений к австрийской границе и начало формирование десяти новых добровольческих полков. Франция и Великобритания засуетились, пытаясь дипломатически затянуть начало войны, но всем было плевать на их ноты протеста и предложения 'все спокойно обсудить'. Первого мая была объявлена мобилизация в Баварии, Саксонии и ряде других малых германских государств. Но пока все было спокойно - дальше бряцанья оружием никто не заходил.
Тем временем, цесаревич начал перебрасывать части корпуса под Льгов. Без какой-либо спешки и суеты. Со стороны даже толком было не ясно, что происходит, разве что к первому мая, весь личный состав Московского корпуса, во главе с цесаревичем, уже находился недалеко от Киева и участвовал в запланированных учениях. Оказывается, еще осенью император подписал приказ о проведение учений, но особенно его не афишировал. Переброска войск по железной дороге, форсированные марши, развертывание оборонительных рубежей, учебные стрельбы и многое другое. В общем - большая и насыщенная программа, которая шла в развитие малых учений 1866 года, которые были проведенных под Можайском. Впрочем, кроме Московского корпуса к границам Австрийской Империи никаких иных сил не перебрасывалось, поэтому, Франц-Иосиф I принял подобное действо за обычную перестраховку. Возможность решительного наступления на Австрию всего лишь одним корпусом казалось ему сумасшествием, а для полноценной концентрации сил русским нужно было время, за которое можно будет что-то выделить для прикрытия опасного направления.
3 мая 1867 года юго-восточнее Герлица прусский пограничный разъезд был обстрелян австрийскими войсками. Один человек погиб, трое оказались ранены. Причем повода для обстрела не было никакого - пруссаки ехали по своей территории, совершая стандартное патрулирование. Пруссия потребовала выдать виновных. Однако таковых не нашлось - ближайшая пограничная часть клялась, что не стреляла и вообще не имеет никакого отношения к случившемуся инциденту. Собственно так оно и было - провокацию устроила небольшая группа агентов Бисмарка по его прямому распоряжению и совету Александра. И именно по этой причине, слова австрийской стороны о том, что она разберется и виновных накажет, Вильгельма не устроили. Он потребовал незамедлительно выдать ему преступников, понимая, что, в принципе, любое затягивание играет против Пруссии.
7 мая в силу нежелания императора Австрийской империи выдать виновников 'подлого убийства', император приказывает Бисмарку силами прусской армии их задержать и предать суду. В тот же день австрийская застава была взята, а ее личный состав или погиб в ходе штурма, или был повешен по решению военно-полевого трибунала. И понеслось. Уже к 1 июня Пруссия, Австрия, Бавария, Италия и Дания были плотно втянуты в войну. Саксония и Ганновер, продолжали проводить мобилизацию, но в боевые действия не вступали, выдерживая нейтралитет. Англия и Франция 'кудахтали как наседки', но не совершали никаких агрессивных шагов. Санкт-Петербург также осуждал агрессию 'цивилизованных держав', которые 'как малые дети дерутся', не желая договариваться, но в дело не вступал. Лишь цесаревич получил от императора приказ выдвинуться к австрийской границе, дабы 'помочь пограничным частям в случае австрийского нападения'.
Боевые действия изначально приняли очень сложный позиционный характер для всех участников конфликта. Никто не мог предпринять решительного наступления ни по одному из направлений. Австрия, сосредоточив в районе Падуи десять тысяч регулярных войск и сорок тысяч ополченцев, смогла замедлить решительное наступление Гарибальди, который уже 3 июня был вынужден перейти к обороне. Армия Италии смогла продвинуться всего лишь на несколько десятков километров вглубь австрийских владений, связав боями или позиционными маневрами всю западную австрийскую группировку. Причем десятого июня на помощь к австрийским войскам, оборонявшим итальянское направление, подошел семнадцатитысячный баварский корпус. То есть, план первоначального наступления по линии Падуя - Линц совершенно сорвался, так как итальянские войска не могли сломить оборону противника - не хватало сил.
В связи с чем, согласно плану, согласованного еще в прошлом году в Санкт-Петербурге, началась подготовка десанта в совершенно не прикрытую войсками Хорватию. Гарибальди был уверен, что это совершенно излишне, считая, что итальянские войска легко сломят оборону австрийцев, поэтому не придавал этому запасному варианту никакого особенного значения. В связи с чем, к 3 июня десант готов не был. А каждый день промедления оборачивался для Италии тем, что Австрия мобилизовывала все больше и больше войск, что снижали шансы на успех итальянского оружия. К слову сказать, именно для хорватского десанта и начали формировать добровольческие полки - там могли легко справиться и необученные ополченцы.
