Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия
Тито неловкими движениями напечатал: «Югославия»
Прочитал открывшийся текст. Дважды.
– Невероятно... – он посмотрел в глаза Хрущёву, затем отдал ему планшет.
Взял папку и углубился в чтение, периодически поворачивая к свету лампы и внимательно разглядывая фотографии. Читал он долго. Хрущёв в это время занимался своими текущими делами, не мешая гостю.
Наконец, Тито прочёл все документы в папке, и отдал её Хрущёву.
– Я вам верю. Даже не потому, что вы показали мне эту невероятную ЭВМ... – сказал он. – Все эти фотографии... совершенно невероятные самолёты, я знаю, что сейчас таких нет. Автомобили непривычных очертаний. Так подделать такое количество снимков невозможно. К тому же я узнал некоторые места... в Югославии, хотя разрушенные здания на тех снимках ещё не построены.
– Но почему Советский Союз не вмешался и не защитил нас? – с упрёком спросил Тито. – Неужели после моей смерти отношения между нашими странами снова ухудшились?
Хрущёв ждал и боялся этого вопроса.
– Я не могу открыть вам всей правды, товарищ Тито, – ответил он. – Дело в том, что в той истории СССР с конца 80-х находился в искусственно спровоцированном политико-экономическом кризисе. Это была сложная и долгая операция ЦРУ и их пособников на территории Советского Союза. Пятая колонна... Положение было столь сложное, что стоял вопрос о выживании нашей страны.
Хрущёв многого не договаривал, но Тито понял всё сам:
– Произошла реставрация капитализма? Социалистическая система развалилась? Чёрт подери, как же так? Всё, во что мы верили... Но вы же не оставите события на самотёк? Что вы собираетесь делать?
– Если надо будет – жизнь положу, но не допущу этого, – ответил Хрущёв.
Тито согласно кивнул.
– Скажите, а вообще, что там в мире происходит? Ну, там, в будущем? – спросил он.
– Бардак, – мрачно ответил Хрущёв. – Континентальная Европа объединилась, ввела у себя единую валюту и безвизовый режим пересечения внутриевропейских границ. США, лишившись противовеса в лице СССР, вконец обнаглели, взяли на себя функции мирового жандарма. В 1991 году атаковали Ирак, ну там дурак Хуссейн сам подставился. В 1995 и 1999 бомбили Югославию...
Пр этих словах Тито вздрогнул и опустил глаза.
– Потом вторглись в Афганистан, снова бомбили Ирак и оккупировали его, – продолжил Хрущёв, – в 2011 бомбили Ливию, устроили там государственный переворот, затем свергли президента в Египте... Пытались наезжать на Иран и Сирию. Вот такие они миротворцы...
– Я вам верю. Я не верю в другое... Как могли цивилизованные страны в конце 20 века бомбить европейское государство, да ещё под столь надуманным предлогом... Но это факт... То есть, будет фактом. Чёрт, что я несу... Что делать?
– Что делать – вы должны решить сами, как лидер нации, товарищ Тито, – ответил Хрущёв. – Здесь я не вправе давать вам советы. Информацию я вам дал, решайте.
– Это необходимо предотвратить, – жёстко и уверенно сказал Тито. – История проклянёт нас, если мы с вами это не предотвратим. Клянусь сделать всё, что в моих силах. Но... без вашей помощи, товарищ Хрущёв, без вашего содействия... много ли может сделать маленькая Югославия? Нам нужен политический и экономический союз...
– Мы готовы к диалогу и к союзу, – ответил Никита Сергеевич. – Помните, я говорил вам, что Чжоу Эньлай предлагал единую валюту и общую экономическую зону? Может быть, вам стоит обсудить этот вопрос с ним лично?
– Спасибо, товарищ Хрущёв, – Тито протянул руку, и Никита Сергеевич пожал её в ответ.
26 июня маршал Тито отбыл на родину.
Сразу после его визита начался визит в СССР шаха Ирана, с которым Никита Сергеевич провёл успешные переговоры, в результате которых были заключены важные соглашения. В частности, он договорился о беспрепятственном пролёте советских военных самолётов над северной территорией Ирана, на случай агрессии Израиля против Египта или Сирии. Сирию от Ирана отделяли чуть более 200 км территории Ирака, занимавшего отнюдь не дружественную позицию по отношению к СССР. Но Хрущёв считал, что если речь пойдёт о совместных действиях против Израиля, Ирак не станет слишком уж возражать против пролёта советской авиации.
Занятый переговорами с шахом, Никита Сергеевич не следил за последующими перемещениями Тито. Дальнейшие его действия заинтриговали всех. Через несколько дней к Хрущёву явился с обычным рапортом Серов, и, словно между прочим, спросил:
– Никита Сергеич, ты чего Тито наговорил?
– Рассказал ему о НАТОвских бомбардировках Югославии в 1995-м и 1999-м, – ответил Хрущёв.
Про остальное он Серову говорить не стал.
– Бл#!!! То-то он носится по всему миру, как бешеный кролик! – понимающе усмехнулся Серов. – Прибыв в Белград, он тут же вылетел в Каир, провёл несколько дней в консультациях с Насером, потом улетел в Китай. Оттуда, по информации наших коллег из Пекина, он собирается в Индию, затем – в Индонезию.
– Гм! Он объезжает столиц основных стран-участниц будущего Движения Неприсоединения, – заметил Хрущёв.
Покопавшись в документах, он продолжил:
– В июле 1956 года «той истории» на югославском острове Бриони была встреча Тито, Насера и Неру, на которой были сформированы предварительные условия для создания в 1961 году Движения Неприсоединения.
– Интересно! – сказал Серов. – Что он пытается сделать? Сколотить ещё один военный блок? Неру на это не пойдёт, он убеждённый последователь Ганди.
– Каким бы пацифистом он не был, повоевать индусам всё равно придётся, – ответил Хрущёв. – Надеюсь, что теперь только с Пакистаном, а не с Китаем. Ладно, Иван Александрович, давай подождём развития событий.
Продолжение не замедлило последовать.
Пока в СССР шла сессия Верховного Совета, понизившая статус Карело-Финской ССР обратно до автономной республики (11.07.1956), принималось заявление Советского правительства «О европейском сотрудничестве в области атомной энергии», объявившее об учреждении Дубнинского ядерного центра, (12.07.1956), а Никита Сергеевич собирался в летнюю поездку по сельскохозяйственным регионам, маршал Тито объездил полмира, побывав во всех ключевых странах будущего Движения Неприсоединения.
15 июля он вернулся в Белград. А 17 июля министр иностранных дел Шепилов передал Хрущёву приглашение маршала Тито срочно прибыть 19 июля в Югославию, на остров Бриони. Маршал приглашал также Косыгина, Шепилова и Жукова. Были и обычные сопровождающие лица – чиновники МИДа, охрана...
Летнюю поездку по стране Никите Сергеевичу пришлось перенести. Когда советская делегация прибыла в Белград, у трапа самолёта их встретил улыбающийся Иосип Броз Тито, в белом костюме, в соломенной шляпе, как обычно – безукоризненно элегантный.
На остров предстояло добираться морем. По пути Хрущёв и Тито успели немного поговорить конфиденциально. Маршал признался:
– Ваша информация, товарищ Хрущёв, перевернула все наши планы. Мне до сих пор снятся НАТОвские бомбардировщики и трупы в развалинах... Но вы не беспокойтесь, нашим партнёрам я ничего секретного не говорил.
– Нашим партнёрам? – переспросил Хрущёв.
– Да. Надеюсь, что они станут не только нашими, но и вашими, то есть, нашими общими партнёрами, – загадочно ответил Тито, ничего толком не пояснив. – Помните, вы мне говорили про объединение Европы и единую европейскую валюту? Мы хотим предложить вам сыграть на опережение.
Всё прояснилось, когда делегация прибыла на остров Бриони. Там Хрущёва встретило целое созвездие политиков: Чжоу Эньлай и Лю Шаоци, Джавахарлал Неру, Гамаль Абдель Насер, президент Сирии Шукри Аль-Куатли и индонезийский президент Ахмед Сукарно.
С Неру Никита Сергеевич уже встречался дважды – осенью 1955 года индийский премьер посетил СССР, а зимой 1955-го Хрущёв побывал с ответным визитом в Индии. Неру тогда произвёл на Хрущёва приятное впечатление умного и миролюбивого человека. К сожалению, индийский премьер был убеждённым сторонником частного предпринимательства. Остальных он узнал лишь по виденным ранее фотографиям.
После полагающегося по протоколу обмена приветствиями, присутствующие лидеры расселись на веранде под навесом, защищавшем их от жаркого средиземноморского солнца.
Усаживаясь рядом с Хрущёвым, Тито шепнул ему:
– Пожалуйста, будьте терпимы в идеологических вопросах. Знали бы вы, каких трудов нам с Чжоу Эньлаем стоило уговорить Неру...
– Конечно, – кивнул Хрущёв.
Когда все уселись, Тито предоставил слово премьер-министру Индии Джавахарлалу Неру.
– Господин Хрущёв! – сказал Неру. – Господа! Мы собирались обсудить здесь организационные вопросы создания нашего будущего Движения Неприсоединения. Но наш уважаемый маршал Тито неожиданно высказал мысль, которая, признаться, перевернула наше представление о мире.
