Ай да Пушкин, ай да, с… сын! - Руслан Ряфатевич Агишев
https://author.today/reader/122704/977200
Приятного чтения
Глава 20
Все идет своим ходом, копейка капает,
* * *
Санкт-Петербург, Большой Гостиный двор
Играли блики на ярко начищенных бронзовых ручках, застыли резные двери из ореха. Новый дамский салон в Большом Гостином дворе вот-вот должен был открыть свои двери для посетителей.
Замерли в ожидании хозяева салона, не сводя взглядов с дверей. Лев Пушкин то и дело облизывал пересохшие губы. Бледность Катерины и Александры Гончаровых не могла скрыть никакая пудра. Переживали, как все пройдет с их задумкой, что, собственно, ничуть не удивительно. Ведь, в новый салон они вложили не только свои деньги, но и часть заемных.
— … Ой, Лёвушка, как страшно-то, — тяжело вздыхала младшая из сестер, Катерина, повернувшись к Пушкину. — Дышать даже тяжело. Как будто воздуха не хватает.
Говоря это, девушка усиленно обмахивалась небольшим бамбуковым веером.
— А если ничего не получится? — ничуть не лучше чувствовала себя и Александра, которую в отличие от сестры знобило. — Мы же все вложили в это дело…
Лев переживал не меньше, но старался этого не показывать. Ведь, дамы должны видеть рядом с собой не трясущуюся размазню, а мужчину, кавалера, который стойко встречает любые невзгоды.
— Что вы такое говорите? — хорохорился он, хотя на душе и было нехорошо. — Ведь, Саш[А] сказал, что все будет хорошо с нашим салоном. Я ему верю, и вы должны верить. Вы же знаете, что все его начинания оказываются просто невероятно выгодными. Разве я не прав⁈
Обе девицы переглянулись и почти одновременно кивнули. Александр Сергеевич в последнее время, действительно, казался удивительно удачливым человеком. За что бы он ни брался, это обязательно приносило не просто деньги, а очень большие деньги.
— Вспомните нашу «Копейку»! Положа руку на сердце, это уже не «Копейка», а целый «Червонец»! Каждый вложенный грошик, сейчас приносит почти десять рублей прибыли, во! — Лев горделиво поднял указательный палец вверх. Ведь, и его заслуга в этом была весьма немалая. Он, сломя голову, искал новых издателей, заключал с ними договора. — А его последняя идея⁈
Катерина и Александра тут же «навострили ушки», как маленькие лисички. О новой придумке Пушкина-старшего они еще ничего не слышали. Естественно, с таким жадным любопытством в глазах уставились на льва, что все стало понятно.
— А… Вы же еще ничего не знаете, — улыбнулся Лев, довольный, что именно он им все расскажет и покажет. — Только сегодня утром от него пришла посылка с одним весьма необычным напитком. Уверяю вас, что такого вы еще ни пробовали. Это что-то совершенно невероятное. Вот…
Из внутреннего кармана своего пиджака Лев вытащил небольшую серебряную фляжку с гербом. Растягивая ожидание, медленно вытащил пробку.
— Чувствуете? Аромат превосходного кофе? Но здесь хранится не кофе, а нечто совершенно потрясающее, — жестом иллюзиониста, показывающее что-то невероятное, он протянул им фляжку. — Чуть пригубите, не пожалеете.
Катерина оказалась посмелее сестры и первой потянулась к фляжке. Принюхалась, крылья носика затрепетали, словно в предвкушении. Чуть улыбнулась и осторожно пригубила.
— Ой! — выдохнула она с расширившимися от удивления глазами. — Сладенько и кофейно, никогда ничего такого не пробовала. Сашенька, ты обязательно должна попробовать этот чудесный напиток, — вроде и выпила немного, а сразу раскраснелась, в глазках заиграл огонек. От испуга, что только что сковывал ее, не осталось и следа. — Сразу так хорошо стало. Попробуй, Сашенька, попробуй.
Вторая сестра тоже чуть коснулась губами горлышка фляжки, и тут же вздрогнула.
— Ух! — у Александры вырвался восхищенный возглас, и она пригубила еще немного напитка. — Как же вкусно, сладко! Что это такое?
Про тревогу уже никто и не вспоминал. Обе разулыбались, не сводя любопытных взглядов с Льва.
— Саш[А], назвал этот напиток чудным именем Бейлис. Он прислал кофейный и сливочный…
— Еще сливочный? — в один голос воскликнули сестры, наступая на мужчину. — Мы хотим непременно попробовать!
— Все осталось дома, — развел руками Лев. — Вернемся, непременно продегустируем и сразу же отпишемся. Ведь, понравилось?
Обе, хлопнув в ладоши, тут же закатили глаза, словно только что испытали просто неземное удовольствие.
— Вот и договорились, а теперь за работу. Смотрите, какие-то дамы приглядываются к нашему салону…
Через мгновение все они, а вместе с ними и их работники, три девицы, с улыбками уже встречали первых посетителей нового дамского салона Петербурга, который представлял собой необычный гибрид между модным магазином, салоном для приятного времяпровождения и бесед для дам и ателье.
— Катенька, Сашенька, наши девочки готовы? Проверьте, чтобы все улыбались, в общении не терялись, но и не были излишне назойливы. Каждый гость должен почувствовать себя, как дома. Помните, как я вам читал наставления Саши. Каждый должен ощущать, что все это сделано именно для него одного, — давал Лев последние перед открытием наставления. — Особыми гостями занимайтесь сами. Пусть видят, как мы их ценим. С остальными справятся наши девочки…
За их спинами уже стояли пять работниц — девиц приятных и сообразительных на лицо. Ничего провинциального, все опрятно, сдержанно.
* * *
Санкт-Петербург, Большой Гостиный двор
Слухи расходятся невероятно быстро, особенно в Петербурге. И вот уже к исходу второго дня внутри дамского произошел самый настоящий взрыв, в качестве которого выступило известие об открытии весьма и весьма необычного дамского салона.
Казалось бы, что в этом такого невероятного? Дамских салонов всех видом и мастей только в одном Петербурге было более двух десятков — на любой кошелек, на любой вкус и цвет. Торговали шляпками, готовыми платьями, ленточками, перчатками и сотнями другим, несомненно, очень важных штучек дамского туалета, которыми никак нельзя ударить в грязь лицом перед другими. Словом, что могло быть такого невероятного в этом новом салоне, чтобы новость о его открытии передавали с восторгом, с придыхание повторяли его наименование? Не понятно было, особенно кавалерам дам, отцам почтенных семейств.
А между тем удивляться было чем…
За дверьми никто не встречал тебя с портновским метром в руках, никто не бросался навстречу с угодливыми поклонами, никто не тащил ворох платьев и шляпок из кладовой. В воздухе не витала атмосферы провинциальной простоты и прямолинейности, запахов трактира, в конце концов.
Посетителей ждал мир строгой роскоши и утонченного вкуса, того, чего не хватает в обычной жизни, о чем
