Проект «Валькирия» - Ерофей Трофимов
Итак, его пытаются втянуть в игрища в стиле плаща и кинжала. Где-то в космосе вдруг столкнулись интересы империи и одного из главных финансовых воротил капиталистического мира. Возникает естественный вопрос. А тебе-то это зачем? В таких разборках людей списывают не десятками, а сотнями, и даже спят при этом спокойно. Когда речь заходит об интересах такого уровня, человеческая жизнь перестает вообще что-то значить.
Но во всей этой истории была какая-то Тайна. Да-да. Именно так. Тайна, с большой буквы. И Миша буквально кожей чувствовал, что его приключения на транспортном переходе каким-то боком этой тайны касаются. Да, он вывернулся и ушел с узла одним куском, даже не оцарапавшись, но там осталось много непонятного. Свои способности как рукопашника он отлично знал, как знал и то, что после ударов, нанесенных в боевом режиме, противники не дерутся, а лежат и тихо дожидаются смерти.
Там все было с точностью до наоборот. Эти бешеные бабы продолжали лезть в драку, хотя Миша готов был поклясться, что все его удары достигли цели. Боевые коктейли? Но у них не было характерных признаков, по которым легко можно было определить наличие таких препаратов в организме. Не было суженных до величины булавочной головки зрачков, пены на губах, хриплого, глубокого, до гипервентиляции легких дыхания.
Складывалось впечатление, что эти женщины вообще не понимают, что происходит, действуя словно автоматы. Кто-то очень грамотный, обладающий серьезными познаниями, ставил им удары и обучал приемам, но действовали они не как серьезные бойцы, моментально просчитывавшие ситуацию, словно мощные компьютеры, а как запрограммированные роботы, не способные самостоятельно принимать решения. Что-то здесь было не так. Но что именно?
Миша снова глотнул кофе и, задумчиво побарабанив пальцами по столешнице, опять задумался. Предложения от экипажа рудовоза и правления банка он решил не рассматривать. Долгие месяцы подыхать со скуки в мрачных коридорах неторопливого судна он не собирался. Такая жизнь не для него. Но и оберегать зажравшихся нуворишей, которым мерещатся убийцы за каждой занавеской, ему тоже не хотелось. Насмотрелся в свое время на их барские выходки.
Ехать на Израиль? Но жить на планете, где религиозные деятели имеют власть едва ли не большую, чем светское правительство, просто опасно. Однажды религиозные фанатики вполне могут устроить какое-нибудь аутодафе, где иноверцам будет отведена главная роль. А воевать со всей планетой он не собирался. К тому же пригласивший его раввин не вечен, и что станет с приглашенным после его смерти, большой вопрос. Миша не собирался огульно обвинять наследников старика, но как говорится, своя шкура ближе к телу.
Оставались два крайних предложения. В службу охраны олигарха или на службу в СВР, а оттуда снова к олигарху. Можно, конечно, плюнуть на все и поискать какой-нибудь тихий уголок, построить себе домик и зажить в свое удовольствие, но чертов генерал был совершенно прав. Характер, будь он неладен. Рано или поздно он сам начнет искать себе приключений и нарвется на грубость. Даже охота на опасных хищников не давала ему той полноты жизни, которую он ощущал, находясь на службе.
Именно эта черта характера частенько доставляла Мише много неприятностей. И именно из-за нее теперь судорожно искал выход из создавшегося положения. Генерал Волков знал, чем заинтересовать. Тайна. Интрига. Опасность. Хождение по краю. Это было именно тем, ради чего стоило, по мнению самого Миши, жить. Вся его жизнь была связана с армией. И не просто с армией, а с одним из ее самых сильных, самых боеспособных подразделений.
Космический десант. Люди, способные решать любые, самые невероятные задачи в объеме, на поверхности планет или астероидов, и даже в условиях, которые фантазия рядового обывателя не в состоянии себе представить. Со времен обучения он побывал там, где до появления их отряда нога человека ступала считаные разы, и именно это чувство первооткрывателя не давало ему покоя.
Вспоминая разговор с генералом, Миша то и дело вспоминал годы, проведенные в армии, и удивлялся тем переменам, которые произошли с ним самим. Вбитые за годы службы рефлексы чинопочитания и соблюдения субординации отошли куда-то на периферию сознания. Если десять лет назад при слове генерал ему хотелось рефлекторно встать и принять строевую стойку, то после всего, что с ним произошло, слово это не вызывало ничего, кроме злости.
То, как с ним обошлись господа с широкими лампасами на штанах, он не мог забыть. Угрозы, унижения, прямые оскорбления, которым его подвергали, преследуя даже на территории собственной части, словно были выжжены в памяти каленым железом. Никогда в его тогда еще не долгой жизни с ним не разговаривали так. Презрительно, свысока, словно он не офицер имперского десанта, а какой-нибудь бродяга, выпрашивающий милостыню на очередную дозу дури.
Эти снобы даже не потрудились прочесть его досье. Для них, чиновников из генштаба, получить его не составило бы труда. Они с ходу начали с того, что принялись угрожать его семье, и только когда сам Миша, собрав всю волю в кулак, презрительно бросил им в лицо:
– Я сирота, – заткнулись, лихорадочно подыскивая очередные рычаги давления на него.
Это было тяжелое, трудное время. Те несколько месяцев, пока его командир пытался прикрыть своего подчиненного, переводя его из части в часть и регулярно пряча сопроводительные документы, казались чередой цветных картинок, сменявших друг друга, словно в калейдоскопе. Командование десантной дивизии, где служил Миша, старательно держало оборону, но их все-таки продавили.
Сначала его разжаловали в рядовые. Это позволило командиру дивизии в срочном порядке перебросить парня на окраину обитаемой галактики, на время выведя из-под пристального внимания чиновников от армии. А главное, этот шаг обеспечил ему безопасность. Получить нож под ребро в увольнении в сложившейся ситуации было проще простого. Как и обвинение в вымышленном преступлении. Как ни крути, а возможностей у чиновников с большими звездами хватало с избытком.
Даже его увольнение из армии было больше похоже на детективную историю, чем на обычный уход со службы. Батя, как уважительно называли бойцы командира полка, вызвав его в свой кабинет, коротко, но очень точно обрисовал Мише сложившуюся ситуацию. Оставаться в армии ему было слишком опасно. Рано или поздно эти уроды найдут способ дотянуться до него, и тогда все может кончиться очень плачевно. На гражданке, покинув пределы империи, он вполне мог затеряться.
Понимая, что Батя прав, Миша с тяжелым сердцем принял решение. Все документы оформлялись в условиях строгой секретности, а деньги на первое
