Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 - Артём Март
— Мертвый. Выстрел в голову, — проговорил омоновец. — Не похоже, чтобы его убили во время борьбы.
Омомневец поднял на меня взгляд.
— Его будто расстреляли. Ты прикончил его в упор. Но мог задержать. На кой черт ты это сделал? — Омоновец встал. — Ты нахрена тут личные счеты сводишь?
Боец попер грудью на меня, но Тургулаев возник между нами.
— Отстань от него, Саня. — Сказал подполковник. — Если б не этот человек, мы бы с концами прозевали всю сделку. А так, задержанных у нас море. Уже есть первые зацепки. Мы раскрутим дело.
— Это не дает право гражданскому убивать подозреваемых, — возразил, как я понял, командир ОМОНа. — Его надо задержать. За убийство.
— При задержании допускается ликвидация, если преступник оказывает сопротивление, — Тургулаев упер свой взгляд в омоновца. — Посмотри вокруг. Чечен напал на Витю. И че ему оставалось? Если бы он не защитился, то погиб бы. А эта сволочь ушла и вернулась бы в Россию через полгода. Нашла бы, где еще взять пушек. А может, и того хуже — принялась бы похищать людей ради денег.
— Покажи-ка мне свою ксиву, — командир ОМОНа посмотрел на меня поверх Тургулаевского плеча.
— У меня нет ксивы, — холодно ответил я.
— Тогда у тебя нет ни права задерживать, ни, тем более, права убивать. Ребята, в наручники его. Разбираться, кто прав, а кто виноват, будем потом.
Я глянул на Тургулаева.
— Я не дам его арестовать, — тут же сказал подполковник.
— Все в порядке, — я аккуратно сдвинул Тургулаева с пути, сам выступил к командиру ОМОНа. — Я сдамся.
— Мудро, — покивал командир.
— Саня, ну ты че творишь? — не унимался Тургулаев. — Одумайся, Саша. Этому человеку медаль надо, а не кандалы!
— Может, и будет ему медаль, — покачал командир ОМОНа головой, заключенной в маску и шлем. — Но щас задержим до выяснения всех обстоятельств.
— Саня. Ты знаешь, кто это? Это торговец оружием. Торговец смертью. Из-за таких, как он, погиб мой сын. Ну ты ж тертый калач. Ты ж тоже терял и своих ребят, и родных, или че, не?
— Какая разница? — Нахмурился под маской омоновец.
— А такая! Витя помог нам остановить их! Через несколько дней мы и поставщика найдем! А ты его за это в наручники?
— Так надо, товарищ подполковник, — сказал командир, но в голосе его я уловил нотки сомнения.
— Не стоит, подполковник. Он уже все решил, — сказал я, заглядывая в глаза омоновцу.
Один из бойцов, вооруженный браслетами наручников, приблизился ко мне. Я протянул ему свои раненный запястья.
— Саня… — покачал головой Тургулаев. — Да ради чего ж мы тогда работаем, если хороших людей тоже в цепи приходится кидать? Ради чего?
Командир ОМОНа несколько мгновений смотрел мне прямо в глаза. Потом все же отвел взгляд.
— Отставить, — проговорил он своему бойцу. — Этого ликвидировали при попытке побега. Я ликвидировал. Всем ясно?
Удивленные омоновцы покивали.
— Спасибо, Санек, — улыбнулся Тургулаев. — За мной не убудет.
Боец с наручниками отступил, и командир подошел ближе ко мне.
— Он напал на тебя?
— Да, — сказал я.
Омоновец покивал.
— Устав есть устав. Дисциплина превыше всего. Иначе начнется разброд и шатание. Но… — Он посмотрел на мертвого боевика. — Но Максим был молод. Хороший парень. Не убей эта мразь его сегодня, дослужился бы до высоких чинов. Так что… Для тебя сделаем исключение.
— Терять людей всегда тяжело, — сказал я. — Поверьте, я знаю.
Командир кивнул.
— Езжай. Мне еще надо придумать, как это все дело правильно в рапорте описать.
Я сунул ключи в карман и когда уже хотел отправиться к машине, меня окликнул Максим.
— Да, и спасибо, что отомстил за нашего бойца.
Ничего не ответив, я снова только кивнул.
— А вы кто ему будите? — Спросил немного удивленный моим визитом дежурный врач.
У молодого, но уже полного мужчины было немного обрюзгшее и круглое лицо. Короткие светлые волосы умудрились засалиться и встали, как иголки ежика. Врач как-то напугано смотрел на меня маленькими, глубоко посаженными глазками.
В принципе, я понимал врача. Выглядел я, конечно, не супер: припухшее лицо с многочисленными гематомами придавало мне такой вид, будто я только что подрался на улице; стертые после веревок запястья покраснели и немного кровили; пыльноватая одежда делала меня похожим на бродягу.
— Извиняюсь за мой внешний вид, — проговорил я, пожав плечами. — Я только что с работы.
— А… Кем вы работаете? — С подозрением проговорил врач, видя во мне, должно быть, какого-то братка.
— Я охранник. И мой друг, что поступил к вам, Женя Корзнут тоже. Мы работаем вместе. Его на работе ранили. Время, сами знаете, неспокойное.
— Понимаю, — проговорил мужчина, всем видом показывая, что ни черта он не понимает. — Но у нас порядок. Посещения только до четырех часов дня. А сейчас…
Врач глянул на свои наручные механические часы «Ориент три звезды». Сами по себе небольшие, они и вовсе казались крошечными на его широком запястье.
— А сейчас, как бы, три часа ночи.
— Послушайте, — я вздохнул. — У него ножевое и огнестрельное ранения. Бандиты на нас напали. Пришлось отбиваться. Вот, видите?
Я указал на собственное лицо и посмотрел на врача со значением. Мне нужно знать, как он там.
— Так я вам скажу, — пожал плечами врач. — Состояние тяжелое, но стабильное. Раненый находится в сознании, но ему нужен покой.
Дежурный врач выдал это настолько равнодушным тоном, что сложновато было верить ему на слово. Да и к тому же я не понаслылке знал, какими безучастными бывают врачи. Особенно в эти неспокойные времена, когда многие из них не видели зарплаты месяцами.
— Понимаю, вы не верите мне, но мы правда работаем вместе. Я его начальник. Отвечаю за Женю. Мне нужно посмотреть на него собственными глазами. Вот, смотрите. У меня есть удостоверение частного охранника. У него тоже есть такое. Посмотрите в личных вещах Жени. Вы увидите, что мы с одной конторы.
— Не стоит, — покачал он головой. — Я видел у него какое-то удостоверение. Правда, внутрь не заглядывал.
— Ну вот. Загляните.
Я зашарил
