Вторая жизнь Арсения Коренева - Геннадий Борисович Марченко
— Это точно, — снова крик с галёрки.
На кричавшего зашикали, в основном женщины.
Шум в зале, в основном люди согласно кивали головами.
— Понятно, что качество отечественного «Портвейна», который в народе называют «Три топора», никогда не сравнится с каким-нибудь «Barbaresco»[2]. Однако, если уж выбора нет, то можно ограничиться стаканом этого самого «Портвейна», а не покупать по бутылке, а то и две, на брата. На селе другая беда — самогон. Ладно бы ещё хорошей очистки, так ведь некоторые буквально сивуху употребляют.
— Точно! — крикнула, поднимаясь, какая-то женщина лет пятидесяти. — Брат мой Васька из-за этой проклятущей сивухи в тюрьму попал, когда пьяный вместе с трактором с обрыва в речку свалился. И сам поломался, и технику угробил. А всё дружок его, Филимонов Кирюха спаивал, я-то знаю. Вон он сидит, паразит. Ишь, фильму пришёл смотреть, как только совести хватает людям на глаза показываться!
И она ткнула пальцем в дальний конец зала, куда до этого грозил кулаком Байбаков.
— А чего, право имею, — нагло заявил Филимонов.
Это был невзрачный с виду мужичонка с физиономий бывалого рецидивиста. Он сидел на последнем ряду, в телогрейке и кепке, из-под козырька которой нагло поблёскивали маленькие глазки.
— Право он имеет, — не успокаивалась сестра несчастного Васьки. — Будь моя воля, ты бы у меня из ЛТП[3] не вылазил, охламон!
— Туда ему и дорога, — поддержала говорившую ещё одна женщина. — Всю жизнь колобродит. Уже из трактористов выперли в скотники, где только деньги на выпивку находит.
— Да он хлеба себе не купит, а без сивухи не останется…
— Так, товарищи, — прервал я прения сторон. — Мы сами у себя отнимаем время. Давайте я уже продолжу.
Народ в зале попритих. Когда тишина стала практически полной, я начал размеренно говорить:
— Приём алкоголя влияет на все органы и системы человека. Страдают нервная, сердечно-сосудистая, мочеполовая системы и желудочно-кишечный тракт. Вот, посмотрите, во что превращается печень у алкоголиков.
Я встал рядом с плакатом, и заранее приготовленной указкой ткнул в рисунок.
— На месте поражённых участков образуется соединительная ткань, или, выражаясь медицинским языком, паренхимотозная ткань замещается на фиброзную. Это тот самый цирроз печени, в который многие выпивающие не верят. Ну или думают, что с ними-то уж точно обойдётся. Кто-то действительно с циррозом доживает до старости, но таких везунчиков мало. Среди осложнений цирроза — печёночная кома, кровотечение из варикозно-расширенных вен пищевода, тромбоз в системе воротной зоны, рак печени — гепатоцеллюлярная карцинома, а также инфекционные осложнения — пневмония, «спонтанный» перитонит при асците, сепсис. Не буду перегружать вас медицинскими терминами, просто хочу повторить, что алкоголь в разумных количествах может приносить пользу, а в больших — сплошной вред. Я уж не говорю о том, что люди под влиянием алкоголя зачастую совершают преступления, которые никогда бы не совершили, будучи трезвыми. Сидят, выпивают, завязался спор, слово за слово — и вот уже у одного в руке нож, а второй на него замахивается табуретом. По трезвому посмеялись бы над причиной спора, да разошлись, а по пьяной лавочке доходит до смертоубийства. А уж сколько семей из-за «зелёного змия» распалось… Подумайте, стоит ли оно того?
Снова шум в зале, тема для сельчан волнующая, особенно для женщин, чьи мужья в подпитии на всякие глупости горазды, да и поколачивают своих благоверных, не без этого.
— А что толку-то? — расслышал я громко заданный вопрос женским голосом. — Их уже не исправишь, как пили — так и будут пить.
— Товарищи, попрошу тишины! — снова возопил я к публике, которая после моего призыва несколько сбавила децибелы прений. — Вот тут из зала я услышал заявление, что исправить ничего нельзя, мол, как пили — так и будут пить. Есть, конечно, способы лечения, в крайнем случае алкоголиков помещают в соответствующие лечебные учреждения, в том числе в ЛТП. Но главное — человек сам должен осознать и отказаться от пагубной привычки. К сожалению, в подавляющем большинстве случаев даже если пьющий и понимает, что пить плохо, он ничего с собой поделать не может. Это как наркотик, разница в целом небольшая.
Зал согласно загудел, опять же, преимущественно женская его часть.
— Однако медицина не стоит на месте, — продолжил я, придав своему лицу позитивное выражение. — В тех же лечебно-трудовых профилакториях применяются действенные методы лечения.
А сам вспомнил, что это были за методы… Больных попросту закалывали препаратами, которые подавляли их личность. Кололи несовместимые с алкоголем медикаменты, после чего заставляли выпить спиртное. В конечном итоге это приводило к продолжительной рвоте, которая была обязана выработать у алкоголика условный рефлекс. Нередко прибегали к действиям электротока, воздействую им на кору головного мозга.
— Однако в последнее время даже у нас, в СССР, всё большую популярность при лечении наркомании и алкоголизма набирают кодирование и гипноз, — продолжил я.
— Это чего такое? — раздался из зала крик.
— А вот об этом я сейчас подробнее и расскажу…
Ну и рассказал в общих чертах, используя свои знания об опыте советского психиатра и нарколога Александра Довженко. На него сослаться я не мог, только в 1984 году этот способ лечения будет зарегистрирован Государственным комитетом по делам изобретений и открытий под названием «Лечение больных хроническим алкоголизмом по методу доктора Довженко» и утверждён Управлением по внедрению новых лекарственных средств и медицинской техники Министерства здравоохранения СССР. Так что изложил популярно и кратенько, закончив свой спич словами:
— Более того, даже слова могут нести в себе закодированное послание. Если бы в зале нашёлся доброволец, то я мог бы без применения всяких лекарственных средств попробовать излечить его от алкогольной зависимости.
В зале снова зашумели, Васькина сестра крикнула:
— Кирюха, иди вон на сцену, тебя доктор вылечит, засранца!
— Давай, давай, Филимонка, — поддержали её ещё несколько человек, и даже сидевший рядом с Филимоновым дружок, щерясь железными фиксами,
