Ведьмина ночь - Екатерина Лесина
— И я пишу работу… мой руководитель… — Ульяна чуть запнулась и зарделась, а я подумала, что наследнику престола, сколь бы хорош он ни был, с ней ловить нечего. — Он полагает, что мы сможем совершить прорыв. И если все так… это удивительно! Так вот, я… я помогу тебе. Сделаем вид, что мы нашли общий язык. Бабушка поверит. Она всегда верит в чужие интриги. А ты мне её покажешь!
— Бабушку?
— Твою знакомую с необластомой!
— Я не уверена, что у нее необластома. Есть. Или будет, но… — я огляделась по сторонам, убеждаясь, что нас не подслушивают. — Судя по всему она была у её матери…
— Кстати, да, я поищу. Случаи за последние пятьдесят лет у меня проходят… да.
— Игнатьева, — подсказала я имя. — У её матери фамилия была Игнатьева. А она сейчас — Окрест-Жабовская.
— Ага…
— И она не столько моя знакомая, сколько… жена моего бывшего.
— Да? — вот тут Ульяна удивилась. — И ты… что?
— Ничего. Я не хочу, чтобы она умерла. Тем более так… он еще то дерьмо, как выяснилось. И раньше я злилась, а теперь… просто жалко вот.
— Понятно, — но по голосу ей было ничего не понятно.
— Не бери в голову. Наверное, я просто впечатлительная дура. И надо бы позлорадствовать…
— Не выходит?
— Не выходит.
— Тогда не надо, — серьезно сказала Ульяна. — Если… я вечером загляну? Я документы гляну, Игнатьева должна быть, если по моему профилю… только ты бабушке ничего не говори, ладно?
— Да мы как-то не дружим.
— Она ни с кем не дружит.
— А с этой…
— Столыпиной? Это не подруга. Это старая приятельница. Из тех, что… ну как бы это… с кем помериться можно. Силой. Успехом. Детьми. Внуками. Их силой и так далее. А ты участвуешь, да? В конкурсе? Я хотела, но бабушка запретила. Мол, негоже представителю древнего рода устраивать потеху… ну и так далее.
Она скорчила гримаску.
И мы обе рассмеялись. Как-то оно… да, верю.
— О! Смотри… это княжич да? Я его в блоге одном видела… и тебя тоже!
Блин, не хватало.
— Вы мило смотритесь. Бабушку это тоже злит.
— Почему?
— Да как сказать… она вообще все это не одобряет. Мол, устроили забаву… пару подбирать надо разумом руководствуясь… слушай, а рядом с ним это кто?
Я поднялась на цыпочки, потому как, пока мы с Ульяной беседовали, девицы подтянулись ближе к сцене, а теперь и сдвинулись плотненько так, сцену загородив. Ульяне-то ничего, она высокая, а мне видать плохо. Хотя того, о ком она спрашивала, я и издали узнала.
— Мирослав. Сколь поняла, он тут за порядком следит.
— Рыжий какой…
— Они все такие. Оборотни.
— Метаморфы, — поправила Ульяна. — На оборотней могут и обидится.
— Доброго дня всем! — голос княжича, усиленный колонками, разлетелся над площадью. И толпа отозвалась на приветствие криками. Где-то рядом лопнул шарик.
— Ладно, извини… бабушка вон хмурится. Мне пора… — Ульяна тихо сжала руку. — Договорились? Я вечером зайду? И тогда подумаем, как…
Я кивнула.
— Вчерашний день показал…
Речь Люта была бодра и полна оптимизма.
— Привет, — рядом материализовалась Свята. — Это с кем ты тут болтала?
— Ульяна. Внучка Цисковской…
— Эта та, которая в невесты наследника хочет?
— Она как раз не хочет. И сила моя ей не нужна, — я глянула на Святу, убедившись, что не только я не ощущаю торжественности мероприятия. На Святе были драные джинсовые шорты, оранжевая майка и оранжевые же высокие гольфы, подчеркивавшие белизну кроссовок.
А вот мои совсем плешивыми кажутся.
— И ты ей поверила? — Свята чуть хмурилась.
— Не знаю пока. У меня к ней дело одно. По её специальности… вечером будет.
— И я загляну, — кивнула Свята.
— Загляни, — отказываться, подозреваю, смысла нет. — Слушай… а тут магазины есть? Одежды там, обуви, а то вот…
Я приподняла ногу.
—…и тем самым продемонстрировать…
На нас зашикали. И девица хмурого вида сказала:
— Тише вы! Ничего не слышно!
— Есть, конечно, — кивнула Свята. — Я тебя отведу… вот как закончим, так и отведу.
—…таким образом мы переходим к следующему этапу. Он будет непростым. Но прошу отнестись к нему серьезно… — княжич перевел дыхание и окинул взглядом толпу, которая замерла. Все ждали продолжения. Даже у меня сердце быстрее забилось.
— В прошлом году блины жарили, — поделилась Свята. — На скорость… а этот гад сковородки чем-то смазал, и блины не отлипали! Я думала так получилось, а он…
— Та, что, возможно… — княжич ну очень подчеркнул голосом это вот «возможно», — станет моей женой…
И запнулся. Нелегко далось признание.
—…будет хозяйкой и Упыревки. И потому, как хозяйка, она должна будет следить за тем, чтобы город наш становился лишь краше…
Куда уж краше.
Свята тоже нахмурилась.
— А потому я прошу вас прогуляться по улицам, посмотреть… и сделать что-то, что пойдет городу на пользу.
Охренеть.
Это что именно?
— А можно… — кто-то в толпе поднял руку. — Вопрос?
— Безусловно.
— Что именно?
— Что угодно, — княжич развел руками. — Может, вы статую воздвигнуть захотите. Сквер разбить… или там фонтан поставить. Здесь ограничений нет. Единственное условие — собственными силами. Точнее вы можете привлекать к работе окружающих, если они того захотят. Или за оплату труда, честную, само собой. Но платить будете с собственных средств, коль они у вас имеются.
— А…
— А по презентации проекта вы предоставите в том числе и финансовую отчетность. И да, карты, открытые на ваше имя после одиннадцати часов сегодняшнего дня, считаются родовыми. Как и переводы на уже существующие карты, сделанные после тех же одиннадцати часов дня.
Что-то я не понимаю.
Свята же хихикнула.
— И по остальному… вы можете нанять бригаду, купить архитектурный проект, правда, его нужно будет заверить у градоправителя, как впрочем и все глобальные перестройки.
— Вот… зар-р-раза, — пробурчала девица в длинном сарафане. — И чего теперь?
— Напоминаю, что значение имеет не размах, — уточнил княжич. — Вряд ли за восемь часов вы сможете построить что-то глобальное и качественное. Важны ваше внимание. Наблюдательность…
— Ага… сейчас запишут в добровольные помощники всех родственничков…
— Дядя Лют не такой идиот, — шепотом ответила Свята. — Поверь, все это тоже учтется. Ян?
В моей голове было пусто.
Пусто-пусто-пусто.
Да я, чтоб вас… я и города-то не знаю. И… и что тогда?
— Пошли кроссовки купим, что ли? — сказала я, окончательно смиряясь с тем, что конкурс этот мне не выиграть.
И я как бы не собиралась, но все равно обидно.
— Все-таки могли бы и предупредить, гады, — пробурчала Свята и, взяв меня за руку, потянула за собой. — Папа будет зол…
— Почему?
— Да они же ж… ладно те, у кого денег не осталось. У многих аккурат на личных счетах и не осталось. Но ведь есть те, у кого остались! Понаставят тут всякой ерунды… или еще чего.
— А я говорю, надо площадь эту… — тонкий нервный голос донесся откуда-то со стороны. —…и фонтаны поющие…
— Фонтаны… — Свята фыркнула. — Поющие. Папа, небось, устанет рассказывать, почему нельзя.
— А почему? — поинтересовался кто-то.
— Потому что фонтаны — это ж не просто чаша с водой. Эту воду откуда-то надо брать. А значит, врезаться в городской водопровод. А значит, поднимать брусчатку, докапываться до труб, эти трубы варить… ну и тоже нужно рассчитывать, как оно с давлением будет. Вдруг упадет, и тогда фонтан запоет, а дома без воды останутся, — наставительно произнесла Свята.
— А… — потянула девица, явно ободрившись. — Ты ж местная, да?
— Вроде того…
— Так и скажи, чего надо!
Девица попыталась дорогу заступить, но ей помешали.
На сей раз на Сереге была дырявая майка, причем не понять, то ли моль её поела, то ли дизайнеры исхитрились создать ткань, вроде как молью поеденную. Брюки в узкую полоску да еще со стрелками дополняли образ, как и мятая панама.
— И мы снова тут, дорогие мои! — возопил Серега, приобнимая девицу, которая от этакого внимания слегка оцепенела. — Среди наших очаровательных гостий! Как вас зовут?
— А…Алена.
— Алена! Алена собирается сделать городу что?
— Добро, — моргнула Алена и спохватилась. Выражение лица её стало приторно-радостным. — Я очень счастлива, что мне…
— Добро — это хорошо! Алена, мои зрители просто счастливы, что такая очаровательная особа, как ты собирается делать добро! Но они хотят знать…
И палка с телефоном потянулась к нам.
—…что задумала главная претендентка на победу?
— Это секрет, — брякнула я.
— Секрет? О! Это секрет! — голос Сереги напугал даже голубей на крышах. — Она просто чудо! Ладно, не будем мучить вас, но я должен спросить… что вы думаете о вчерашнем проигрыше?
— Мне жаль.
— Многие полагают, что вы не слишком старались.
— Я…
