Поправка курса - Василий Павлович Щепетнёв
Очень может быть.
По привычке я заглянул к Синани, но у него сейчас горячее время: покупают открытки, календари, книги, табак… Подарки. Рождество всё ближе. Мы обменялись парой фраз, я воспользовался его телефоном и вызвал Жана Сореля вместе с «Пегасом».
И мы поехали на Фабрику Грез.
Артисты разъехались на рождественские каникулы, пожинать плоды успеха, ликовать в лучах славы. Но работа кипела вовсю: мы готовили копии, старые и свежие фильмы расходились отлично. Новая волна пойдет после рождества, мы готовим премьеру: боевую фильму «Восстание ихэтуаней». Множество поединков, цирковых трюков, вольтижировки, и прочего и прочего и прочего. Наши циркисты старались необыкновенно, изобретая на ходу и китайский бокс, и полёты над крышами Лондона, и многое другое. Императрицу Цыси мы сделали юной девушкой (Мэри Дрим, конечно), император Гуансюй (Севоль) оказался ей вовсе не племянником, а чужим по крови человеком, ах, любовь и китайский бокс.
И — я оскоромился. Сыграл написанную специально для себя роль: Чёрного Злодея. Чёрный Злодей в чёрной хламиде обещал простому китайскому народу счастье и достаток, но сам мечтал лишь об одном: напустить в страну Злых Врагов, сиречь японцев. Он подговорил доверчивых пейзан пойти к императору с Челобитной Счастья, а сам предупредил императорскую стражу, что под видом народа идут убийцы. Стража из луков расстреляла пейзан, Челобитную Счастья втоптали в пыль, и началась Великая Смута… Продолжение, понятно, последует.
Афиша фильмы (найдена в Интернете)
Мало того, что я сыграл в фильме (в титрах — «Специальный гость из Шотландии»), я еще разослал в лучшие газеты обзор фильмы за подписью Синемафила Африканского с акцентом на эпизод с Челобитной Счастья. Заработал сорок три рубля!
Получится ли таким пустячным способом изменить историю, нет — будет ясно в ближайшие недели.
На Фабрике Грез встретился с Сувориными. Дофин работал, и был счастлив: дело кипело. Из разных синематеатров приходили телеграммы с просьбой, требованием, мольбою: пришлите свою новую фильму. Даже из-за границы пишут! Фабрика Грез обещает прибыль, и не только обещает, а уже приносит. Нет, не очень большую — пока, но лучше небольшая прибыль, чем большие убытки. Мы ведь только начинаем.
Суворин-pere сегодня покидает Ялту — вместе с внучкой едет на месяц в Санкт-Петербург. Посмотреть, что там в столице, без него делается. Разведать. И вообще.
Мы поговорили и о Порт-Артуре, куда же без этого. Огромное число пленных, большие тысячи. Вот и пригодятся чеховские посёлки, за которые Антона Павловича травили воинственные патриоты.
— Жаль, что наша эскадра не поспела вовремя, — сказал Суворин.
— Вовремя — это было бы год назад. Лучше два. А теперь чего уж. Теперь нужно мир заключать поскорее.
— Сейчас? Когда пал Порт-Артур?
— Именно сейчас.
— Это невозможно.
— То-то и беда, что невозможно. Придётся Антону Павловичу изыскивать средства для будущих поступлений.
— Вы полагаете?
— У нас служил малоросс, продувная бестия, но острый на язык. Так вот он говорил, что не за то отец сына бил, что в карты играл, а за то, что отыгрывался. А сейчас не на деньги игра, на людей, но вместо того, чтобы выйти из-за стола, нами будут играть дальше и дальше, пока не проиграют подчистую.
— Не проиграют. Россия не Япония. Мы долго запрягаем, но быстро едем.
Разубеждать Суворина и сыпать новыми пословицами и поговорками я не стал. Зачем?
Я немного походил по Фабрике, а потом отправился назад, в Дом Роз. Пора.
Обедать пора, а не что-то иное.
Мэри отправилась в Москву ещё вчера. Блистать. По опросам «Нового Времени» Мэри Дрим — самая известная актриса года, далеко оставила позади и Ольгу Книппер, и Веру Комиссаржевскую, и всех остальных. Ничего удивительного: фильмы с участием Мэри Дрим смотрят ежедневно тысячи и тысячи, а классические спектакли — сотни. Несопоставимые масштабы. Но все читатели «Нового Времени» сделали вывод: Мэри Дрим — лучшая! «Русское Слово» повторила опрос. Москвичи тоже поставили Мэри на первое место. Триумф! Бесспорный, несомненный, безоговорочный триумф!
Я подъеду вслед, но уже после Рождества. Сначала Москва, потом Петербург. В обеих столицах открываются фирменные электротеатры «Пегас-Иллюзия», вот и посмотрю, как воплощается идея собственной сети проката. Глядишь, вслед за нами потянутся и другие.
Вечерело. Декабрь, дни коротки.
— Хозяин! Нам тут бомбу бросили! — сказал Мустафа.
Пришлось смотреть бомбу.
Ничего особенного. Самоделка. Не взорвалась, да и не должна была взрываться. Должна была напугать.
Ну да. Нахалы резвятся. Очень уж им денег хочется. Партийную кассу пополнить, и тем продвинуться в партийной же иерархии.
Сейчас отнесу денежки. На деревню дедушке.
А в почтовом ящике — конверт. Кто-то принес. Верно, тот, кто и бомбу.
«Не хотели дать десять тысяч — теперь готовьте пятнадцать. Если пожадничаете — в следующий раз бомба будет настоящая. И взорвем мы ее в „Пегас-Иллюзии“. Гибель людей будет на вашей совести. Как и куда доставить деньги, мы вам сообщим. Союз Освобождения».
Написано грамотно, без ошибок.
А ведь взорвут. Со вздохом, но взорвут. И если я дам денег, пойдут пугать других, третьих, пока не натолкнутся на того, кто платить не будут. Вот тогда и взорвут, пусть не электротеатр, а магазин, доходный дом или пароход.
Что ж, придется действовать.
— Мустафа! Готовься, поедем.
— На «Пегасе», хозяин?
— На нём.
— Сказать Жану, чтобы револьвер взял?
— Не нужен ему револьвер. И тебе не нужен. Стрелять не будем.
— Это хорошо, — обрадовался Мустафа. — У меня кинжал! Ах, какой кинжал! Лучше глупого револьвера!
Себе я всё-таки взял глупый револьвер. Не би-лилипут, он и без того всегда со мной. А пошлый «наган». Командирский вариант, тот, что начнут делать через четверть века. Ничего, сойдёт и сейчас. Я же в кожаном пальто, а под пальто не видно. Ну, а когда я достану револьвер — если придётся доставать, — то уже никто ничего никому не расскажет.
А хоть и расскажет…
Поехали…
Совсем стемнело, и на главных улицах засиял электрический свет.
Маячок сдал нахалов с потрохами и привел нас… Нет, не в пролетарскую часть города. Вполне приличный дом, во вполне приличном районе. Не экстра-люкс, но в таких домах обыкновенно селятся на месяц-другой земские врачи, преподаватели гимназий, штабс-капитаны и титулярные советники, выкроившие время и деньги подышать целебным крымским воздухом.
По моим предположениям, нахалы сняли комнату — или комнаты — с отдельным входом. Но где он? Я гадать не стал, пустил Бульку. Тот нашел моментально. Налево, и по ступенькам вниз. Цокольный этаж. Дёшево и сердито. Как раз для студентов.
Она, дверь, была заперта. Думаю, не на засов, чего бояться троим
