Группа крови на рукаве - Алексей Викторович Вязовский
— Вспышка демаскирует позиции. Потом сниму, когда совсем светло станет. Так что насчет патронов?
— Ладно, пошли, дам — Кузьма тяжело вздохнул, походу догадываясь, что с газетой “Правда” он пролетает как фанера над Парижем.
Подойдя ко второй машине, Кузьма Васильевич расшнуровал тент и опершись о буксировочный крюк, занырнул наполовину внутрь. Снаружи торчала только его туго обтянутая форменными брюками задница.
Наконец внутри что-то упало с отчетливым хрустом, Кузьма выматерился и аккуратно полез наружу.
— Вот, товарищ корреспондент, цинк 7.62. Больше не дам.
Ящик перекочевал ко мне, я довольно улыбнулся. Ну вот теперь если что можно и повоевать.
— Часики у вас на руке хорошие — водитель кинул быстрый взгляд на мое запястье — Не хотите обменяться?
— На что?
— Вот, такого вы наверняка не видели. Экзотика! — Кузьмич протянул мне нечто настолько несуразное, что я не сразу даже смог определить предназначение
Ну посудите сами. Толстая, но явно пистолетная рукоятка. Спереди трубочка сантиметров 5, сужающаяся конусом. А сзади какая-то хренотень треугольная. Садовая насадка на шланг, не иначе.
— И что это за чудо?
— А это пистолет. Дир хантер. Американцы их тоннами по всему Вьетнаму разбрасывали с самолетов.
— Да ты пиздишь мне? Пистолеты с самолетов?
— Никак нет, все точно. В Дир хантере даже три патрона есть. Глядите. Вот ствол с патронником — он ловко открутил трубку и протянул мне. Действительно, очень короткий ствол с выемкой под патрон
— Вот так взводится пружина с бойком — одновременно оттянув за пипку сзади до щелчка, пояснил водитель
— Ну и вот так все это стреляет — Кузьмич показал спусковой крючок
— Ну и нахрен мне такое чудо?
— Знакомые вьетнамцы рассказали, что штатовцы думали так быстро вооружить южан. Мол раскидают пистолеты по деревням, мужички местные вооружатся, перестреляют вьетконговцев. Подошел, выстрелил и забрал автомат. Но как оказалось, с этой пукалки тяжело попасть даже в упор, поэтому народ забирал патроны, а эти штуки выкидывали. Потом американцы поняли, что все впустую, перестали маяться херней. Теперь это раритет!
— Какой же это раритет, если сам говорил что их тоннами разбрасывали?
— Так когда разбрасывали. Пару лет назад. Сейчас-то нет. Меняемся на твои часы? Смотрю, они не наши …
— Один вот этот вот пугач на такие замечательные часы? Да ты знаешь, откуда я их … в смысле кто их носил?
— Ну кто их носил мне не интересно. Главное кто их сейчас носит — подпустил лести водила
Покрутив в руках Дир хантера, я отказался. Вот будь у водилы Вальтер или Парабеллум — махнулся бы не глядя. Но откуда немецким пистолетам тут взяться?
Пока я общался с Кузьмичем, Незлобин выбил из старшины одну канистру с бензином. Мы ее быстро залили, после чего добили сухопай.
— Хорошо бы еще еды добыть
— И выпить — Огонек потянулся, зевнул — Водка у них тут дерьмо, всего 25 градусов. А вот пиво вьетнамцы неплохое варят.
— Пробовал?
— Два раза, в Ханое.
Незлобин сел на боковую подножку Урала, прислонив голову к машине, закрыл глаза.
Я же сходил в кусты облегчится, и по возвращению застал картину маслом. Пара молодых солдат стояли, улыбаясь возле Вениамина. Один из них держал в руке небольшую палку на конце которой сидел... огромный черный паук с белым крестом на спине. Гад перебирал хелицерами, но не похоже, что был готов кого-то кусать.
Внезапно Огонек открыл глаза, опустил руку на стоящий рядом автомат. А левый солдат поднес палку прямо к лицу Вени. То ли паука привлек щелчок предохранителя АК, то ли какой-то запах, но он приподнялся на задних лапах и его хелицеры оказались прямо у лица грушника. Тот окаменел, даже перестал моргать. Солдаты захохотали.
— Смотри, не обмочи штаны!
Зря они это сказали. Огонек рывком наклонился вперед, щелкнул зубами. Паук хрустнул во рту Незлобина, после чего тот выплюнул его прямо в лицо шутника.
Тот заорал от страха, запнулся и упал. Его товарищ склонился над ним и тут уже на сцене появился я. Подскочил, дал дружку сильного пенделя:
— Старшина! Где ты там? У тебя тут залетчики!
Прибежал Нечипоренко, начал матерно ругаться на двух идиотов. Сходу им влепил по три наряда вне очереди, после чего не успокоился, заставил отжиматься с хлопками.
Наконец сумятица потихоньку закончились, Вениамин обтерся тряпкой, что принес Кузьмич и стал похож на человека.
После раздачи звездюлей всем непричастным и отсутствующим, старшина, загнал залетчиков в кузов и велел водилам разворачиваться — ехать к какому-то Ча Ми. Огонек же просто мотнул головой в сторону нашей машины:
— Едем следом. У старшины есть знакомый торговец, который давно хотел себе урал
— Веня, у нас казенное имущество! Ты не охуел?
— Не кипешуй, все будет пучком. Меняем грузовик на легковую. Старшина выступает посредником. Разницу — добиваем вьетнамскими донгами. Нечипоренко получает свою комиссию.
— Да нам это зачем??
— На легковой нам зальют бензина по пробку — хватит до самого Ханоя. Там тачку загоним местным, бабки поделим.
— Это уголовка и тюрьма!
— Если будем продавать армейское имущество. А если просто легковой автомобиль — никто и не почешется
— В посольстве почешутся!
— Да им похер на чем ты добрался. Оборудование по описи сдал? Сдал. Еще и китайского агента добыл. Нам руки целовать будут.
И вот нахуя мне такой геморрой?
— Что за тачка хоть? И какие документы на нее будут?
— Сейчас все расскажу.
***
Торговец оказался толстой, очкастой торговкой. Эта самая Ча Ми смотрела на нас так подозрительно, словно мы прямо перед ней машем американским флагом и с одновременным распеванием янки-дудль. Все то время, пока старшина рассказывал ей что-то на ломанном русско-вьетнамском, она не спускала с нас пристального взгляда. Я в ответ пытался играть с ней в гляделки и иногда даже выигрывал.
Наконец на чем-то типа “бан се тай да муо” — продать грузовик купить машину — в этой “чами” как будто переключатель повернули. Куда делась бдительная тетка, ныкающая свое имущество от враждебных вихрей? Перед нами оказалась улыбающаяся и ласково что-то выстреливающая на вьетнамском женщина, жестами приглашающая пройти под навес, дабы не стоять под начинающим уже припекать солнцем. И даже испить так чаемого Незлобиным пивка.
Вместо грузовика нам предлагали на выбор аж три машины. И все иномарки. Ну то есть не было ни
