Новый старый 1978-й. Книга пятнадцатая (СИ) - Храмцов Андрей

Но понятие несильный мною опять было рассчитано не совсем точно. Амала отлетела на два метра в сторону дивана, который смягчил удар от падения.

— Приношу извинения, опять не рассчитал свои силы, — произнёс я извиняющимся тоном. — Я старался это сделать не так сильно, но не получилось.

— Ничего себе несильно, — в восхищении воскликнул Гюнтер.

— Амала, ты как?

— Нормально, учитель, — сказала та, потирая спину. — Мне бы так несильно научиться.

— Научитесь. Теперь садимся на пол в круг и я вам передам всю информацию по ментальным ударам. После чего вы станете тренироваться самостоятельно и на друг друге. Вечером дам вам программу защиты.

— А почему не наоборот? Сначала защита, а потом удары.

— И как вы поймёте, что ваша защита работает? То-то же. Сначала вы сами должны прочувствовать, как это получить от кого-то ментальный удар. К тому же научитесь регулировать силу своего. Все готовы? Тогда ловите программу.

Я отправил им отдельно отформатированный файл с информацией именно по ментальным ударам. Было заметно, что все смотрят внутрь себя. Значит, они всё получили и программа начала разворачиваться у них в мозгах. Этот процесс занял около минуты, но все «очнулись» с довольной улыбкой на лице.

— Вижу, что все всё получили и теперь вы можете начинать тренироваться, — сказал я, обращаясь к ним. — Но только не забудте, что через два часа мы переезжаем в Филадельфию. Амала, вопрос к тебе. Что ты знаешь о Сударшана-чакре?

— Знаю только, что это оружие в виде диска, — ответила индианка, — которым пользовались боги.

— Как ты считаешь, оно, действительно, существует или это сказки?

— Учитель, я сначала думала тоже самое про ваджру. Но вы нам её дали и научили, как активировать. Хотя никто в мире этого сделать до вас не смог. Моё мнение, что если вы этим заинтересовались, значит такое оружие действительно существует и вы его обязательно найдёте.

Я хмыкнул, но ничего не сказал. Хорошо, когда в тебя безоговорочно верят твои ученики. Но раз о нём знают даже женщины, то значит его, точно, следует поискать.

Глава 10

«Тысячи свечей можно зажечь от одной единственной свечи, и жизнь ее не станет короче. Счастья не становится меньше, когда им делишься».

Будда

Проходить сквозь стену и являться неожиданно в номер Сереги с Женькой я не решился. Мало ли они там чем сейчас занимаются. После моего лечения в самолёте, когда мы летели в Америку, у Сереги теперь почти каждое утро были регулярные «стояки» (это мне француженка сама рассказывала), поэтому я мог вломиться именно в тот момент, когда Женька орально занималась ликвидацией этой чисто мужской утренней проблемы.

Вышел я от своих учеников, как все нормальные люди, но остановился перед дверью нужного мне номера и постучал. Только секунд через двадцать мне открыли и это была растрёпанная Женка, губы которой слегка припухли и подозрительно блестели. Но лицо было очень довольное. Значит, успела отсосать у Серёги и я никому из них кайф не обломал.

Я спросил её шёпотом:

— Проглотила?

— Да, — сказала она и облизнулась. — Мужская сперма очень полезна для женского организма.

— Говорят, она даже омолаживает.

Женька посмотрела на меня задумчивым и сосредоточенным взглядом. Было видно, что она решает для себя очень важный вопрос: чья сперма полезней — моя или серёгина. Но додумать я ей не дал и крикнул вглубь их номера:

— Рота, подъём! Серега, берешь Дена и Роланд и через пятнадцать минут жду тебя у нас в номере.

— Понял, — раздался из спальни голос нашего клавишника. — Буду.

— Что ты там говорил про сперму? — заинтересованно спросила Женька, когда я собрался уходить.

— Спроси у Бает. Она тебе всё об этом расскажет.

Вот теперь пусть богиня-кошка отдувается. Сама ведь это говорила. А мне пора будить свой гарем.

Мои жены ещё не встали, но уже проснулись. Когда я вошёл в наш номер и прошёл в спальню, они лежали на кровати и спорили о том, какую песню я придумал и станет ли она хитом одновременно для Солнышка и Маши. Ведь это одна и та же песня, только на разных языках.

— Обязательно станет, — ответил я вместо пожелания всем доброго утра. — Одна, англоязычная, будет суперпопулярна у них, а другая, на русском, у нас. Уверен, что дома, в Союзе, сразу обе станут хитами. Только почему это мои красавицы всё ещё валяются в кровати? Скоро Серега придёт и мы начнем работать над песней.

— Вы пока аранжировку с ним сделаете, мы все дела успеем закончить: и умыться, и позавтракать, — ответила Маша, которая первой встала с постели, а затем с гордо поднятыми грудью и головой, специально виляя бедрами, как парижская центровая путана (у Женьки, наверняка, этому научилась), подошла ко мне для утреннего поцелуя и традиционного шлепка по попе. — Про что хоть песня?

— Про то, что любовь штука сложная. Будешь долго собираться, отдам её Наташе. Мы ей голос смикшируем и родится на советской эстраде новая поп-звезда.

— Вот ведь ты какой вредный. Солнышко, пошли, а то и твой английский вариант он тоже ком-нибудь отдаст. Ди, например.

Девчонки засмеялись, понимая, что я шучу, но булками стали шевелить активнее. Пока они плескались в ванной, я им заказал завтрак и стал ждать Серегу. Вот кого не надо было уговаривать работать, так это его. Ну и меня, конечно, тоже. Поэтому звонок в дверь раздался точно через пятнадцать минут после того, как я об этом ему крикнул с порога его номера.

— Открыто, — снова крикнул я. — Заходи.

Первым вошёл Ден, который нёс синтезатор с усилителем и колонками. За ним шёл довольный Серёга. Будешь тут довольным, когда тебя твоя девушка по утрам так классно ублажает. Меня, кстати, тоже Ксюха ублажила. Но я с ней особо себя не напрягал. Разочек отметился и всё. У меня пять жён тоже ждут сегодня вечером этого приятного, во всех отношениях, дела. Супружеский долг обязывает. Поэтому особо разбазаривать свой семенной фонд с капитаном Советской Армии я не стал.

— Что нового придумал? — спросил меня Серёга, подключая вместе с дроидом аппаратуру и настраивая её.

— Это одна очень классная песня, но исполнять её будет сначала Солнышко, а после неё Маша, — ответил я.

— Интересный вариант. А в чём суть?

— Суть в том, что я написал её сразу на двух языках: на русском и английском. Решил порадовать и советских зрителей тоже. Я час назад разговаривал с Устиновым по телефону, так они там каждый наш концерт по ночам смотрят. А Вольфсон мне до этого сообщил, что по Центральному телевидению специальный ночной канал именно под трансляцию наших выступлений организовали. Поэтому маршал просил что-нибудь на родном языке для всей страны исполнить, а у меня, как раз, уже всё готово было. Так я ему и доложил.

— Здорово придумал. Я уже всё подключил.

В этот момент в дверь позвонила горничная и вкатила две тележки с заказанным для девчонок завтраком. Когда она вышла, то из ванной появились мои голые красавицы. Присутствие Сереги их абсолютно не смутило. И он, и они уже сто раз видели друг друга без одежды. К тому же Серега двадцать минут назад «разгрузился» и обнаженные женщины его временно не интересовали. Меня они, правда, интересовали, но постольку- поскольку. Потому, что я тоже, в данный момент, был где-то лишь на четверть «разгрузившимся», то есть удовлетворённым, но неполностью.

Проводив глазами группу моих, не стесняющихся своей наготы, жён, мы приступили к работе. Я на своей «расчёске» наиграл Серёге мелодию и он, после первого куплета, тут же подключился ко мне. Девчонки к этому моменту вернулись из спальни, аккуратно выставили тарелки на стол и тихо сели, стараясь не шуметь и нас не отвлекать. Завтракали они в халатах, чтобы своими обнаженными прелестями не отсвечивать и тем самым не мешать нашему творческому процессу.

Они сразу поняли, даже без слов, услышав только начало моей новой песни, что это будет нечто грандиозное и сногсшибательное. Поэтому ели молча и всё быстро умяли. Как раз к тому моменту мы с Серёгой всю инструментальную обработку и закончили.