Второй шанс 6 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Ой, а что это, синяк?

– Да вот, пришлось провести внеплановый бой, за который мне заплатили долларами. Кое-что успел потратить на подарки.

Понятно, что вид выкладываемых из сумки покупок вызвал у Инги новый прилив восторга. Женщины, как мало им надо для счастья… Или, напротив, как много, это смотря с какой стороны поглядеть.

Где-то только через час легли в постель. Любовные утехи решили оставить на следующий вечер, Инге перед учёбой нужно было хоть немного ещё поспать. Я же решил сегодня училище проигнорировать, имею право. Тем более мне с утра в банк, сдавать валюту. Из оставшихся не имею права потратить ни доллара, иначе потом могут возникнуть проблемы. Мне-то, собственно, без разницы, получу потом чеками «Внешпосылторга», которые смогу обналичить в магазинах «Берёзка».

Засыпая, Инга прошептала:

– Макс, как же я хочу быть твоей законной женой.

Охо-хо, а ведь обещал жениться, как 18 стукнет. Скоро месяц как отметил совершеннолетие, пора бы уже и впрямь задумываться о будущей семейной жизни.

– Намёк понял! – приобнял я Ингу. – Как ты смотришь на то, чтобы сыграть свадьбу в июне?

– А почему не в мае?

Она взъерошила мою отросшую шевелюру, и я подумал, что пора бы наведаться в парикмахерскую.

– В мае жениться – всю жизнь маяться, – блеснул я эрудицией в области предрассудков. – Тем более пока заявление подадим, там всё равно месяц ждать придётся, а тут и майский чемпионат страны, будет не до того. Давай уже спать, а то завтра на парах будешь зевать и тем самым вызовешь гнев преподавателей.

Как ушла Инга, я даже не заметил, так как после всех этих смен часовых поясов отрубился лишь под утро и продрал глаза без четверти десять. Нашёл в себе силы сделать зарядку, закончив её «боем с тенью». После чего принял душ, позавтракал и отправился в банк. Положив валюту на свой счёт, заехал в клуб «Динамо», вручил Грачёву купленные на «блошином рынке» перчатки.

– Ну спасибо, ну удружил, – радовался он, зачем-то принюхиваясь к запаху старой кожи. – А ты как себя чувствуешь, сегодня потренируешься?

– У меня сейчас пару дней будет акклиматизация, придётся снова привыкать к московскому времени.

– Понятно… Тогда как будешь готов – заходи, чемпионат Союза не за горами.

Это да, турнир будет проходить в Ростове-на-Дону с 3 по 11 мая, и вроде до его начала остаётся месяц с лишним, а с другой стороны, этот месяц пролетит – не заметишь. Так что через пару дней действительно нужно уже показаться в зале и начать работать.

А вечером навестил Лёху, вручил ему от щедрот своих спиннинг. Парень от счастья чуть ли не до потолка прыгал.

– Макс! Спасибо огромное! Ты, наверное, и сам не представляешь, что привёз! Такие снасти в Москве хрен найдешь!

– Да ладно!

– Нет, я серьезно! Я вот когда из «полтинника» возвращаюсь…

– Из «полтинника»?

– Ну, из 50-й больницы на Вучетича. Так вот там на улице Соломенная сторожка… Макс! Я хрен её знает почему так эту улицу назвали. Может, сторожка там стояла, сейчас не стоит. Сгорела нах или местным солома была нужна… Неважно. В общем, там «комок» есть, где продают рыболовные снасти. Импортные. Вот захожу и облизываюсь. Если спиннинг там ещё можно толковый подобрать, то катушку митчеловскую реально не найдёшь. Я про неё только читал. И знаешь, сколько всё это стоит? Навскидку рублей под пятьсот!

– Серьёзно?!

– Какие уж тут шутки! На «Птичке», то есть на Птичьем рынке, у барыг ещё можно что-то заказать, а так импорта рыболовного в магазинах нет совсем. Я за своим спиннингом чешским полтора часа в очереди стоял в ГУМе. И то…

– А в чём разница? Удочка и удочка.

– Ну как тебе объяснить, ты же не рыбак… В общем «Жигули» автомобиль и «Мерседес» тоже автомобиль. Ну ты понял, наверное? Про блесны вообще молчу. Там у них они как расходники. Стоят копейки в общем-то. Штамповка. Зацепил где, да и хрен с ней. А у нас за такими в любую воду ныряют, потерять боятся.

– А наши?

– Тоже неплохие в общем-то. Но тут опять качество и материалы… Жаль, что ты не рыбак, и не сможешь разницы прочувствовать… Всё! В ближайшие выходные в Топорково! Дам окуням там просраться!

– Лёш! Ты маме обещал забор со стороны леса поправить! – пискнула с дивана Люся.

В руках у неё был флакон с подаренным мною американским парфюмом.

– Да хрен с тем забором! Стоял себе два года и ещё неделю простоит! Зато я вам такую уху обещаю – ложка будет стоять! Макс! Давайте с Ингой тоже на дачу приезжайте! Ухи настоящей попробуете!

– Посмотрим. С Ингой посоветуемся. Я тогда позвоню.

Ну а завершился этот полный беготни день объятиями в постели. Инга сразу взяла инициативу в свои руки и устроила на мне скачку, нахлобучив на свою голову мою ковбойскую шляпу. Ещё и кричала что-то типа «Йих-а-а!», словно ковбой на лошади. Бедные соседи! Где только подсмотрела, в каком фильме? Короче говоря, давненько мы так не веселились. И главное, так долго.

Глава 8

В Пензу мы с Ингой на этот раз отправились вдвоём. И она соскучилась по родным и друзьям, и мне при ней как-то было сподручнее просить руки и сердца у её родителей. Выглядело это следующим образом… Я заявился к Инге домой в своём единственном, но вполне приличном костюме. Инга уже была в отчем доме, куда попала раньше меня, так как мы расстались на вокзале, и я сначала отправился к себе. Нине Андреевне помимо набора косметики я преподнёс ещё и приличных размеров букет алых роз. Михаилу Борисовичу – штатовский органайзер, что вызвало у него одобрительное причмокивание. После чего мы сели за накрытый стол, и спустя какое-то время я начал демонстративно вертеть по сторонам головой.

– Ты что-то ищешь, Максим? – спросил Михаил Борисович.

– Да вот, смотрю, икон у вас в доме нет…

– Хм, ну вообще-то коммунисты в доме икон не держат.

Я сделал вид, что задумался. Потом выдаю:

– А «Капитал» Карла Маркса есть?

– Конечно!

– Давайте его сюда.

Козырев, пожав плечами, поднялся и вскоре вернулся с толстым томом в руках, положив его передо мной. Тут я встал и постарался придать своему лицу торжественность.

– Нина Андреевна, Михаил Борисович… Хм, хм… Я хочу сказать вам, как я был рад встретить вашу дочь, и познакомиться с вами. Вы замечательные родители, и я знаю, что Инга именно благодаря вам такой добрый и заботливый человек. Ваша дочь является целым миром для меня, и я надеюсь провести остаток своей жизни рядом с ней. Сегодня я здесь, потому что хотел бы попросить вашу дочь выйти за меня замуж, и для меня будет честью получить ваше благословение.

Фух, спина мокрая, лоб тоже, словно бы только что спарринговал. Мне легче было бы трёхраундовый бой провести, чем вот так вот стоять и выжимать из себя заранее заготовленную речь. Но родителям Инги, кажется, понравилось. Михаил Борисович, тот, правда, отчего-то засмущался, а вот Нина Андреевна аж засияла, впрочем, всё же стараясь свою радость особо не афишировать.

– Миша, ты как, не против отдать Ингу в руки Максима? – ради проформы поинтересовалась она у мужа.

– Да чего уж тут, – махнул тот рукой. – Живут вместе под одной крышей чуть не год, только что не расписаны, души друг в друге на чают. Я не против!

Я хоть и предчувствовал результат, но всё одно с души будто камень свалился. Инга с пунцовым лицом подошла ко мне, и мы взялись за руки, стесняясь при её родителях целоваться. Михаил Борисович предложил это дело отметить, и полез в холодильник за «Столичной». Затем разлил по четырём рюмкам. Инга только пригубила, а я и её родители свои 50 грамм накатили без зазрения совести.

– А «Капитал» зачем понадобился-то? – спросил Козырев, прожёвывая салями.

Я улыбнулся:

– Так ведь раньше родители икону в руках держали, когда благословляли, а сейчас можно при помощи «Капитала». Он хоть и на столе лежал, но так или иначе был свидетелем моего предложения.

– Ах ты! На святое покусился! – рассмеялся Михаил Борисович, а Нина Андреевна тоже заливисто расхохоталась.