Юрий Валин - Самый младший лейтенант
Женька потянул гауптштурмфюрера, тот вдруг задергал связанными локтями, что-то захрипел.
- Эка его пробило, - удивился Варварин. - С сослуживцами расставаться не хочет, что ли?
Раненый оставил попытки что-то сказать, и неуклюже плюнул в сторону Найока. Штурмбаннфюрер связанными запястьями вытер кровавый комок со своей куртки и мягко улыбнулся. Глаза у него оставались все-таки абсолютно неживые, - шайбочки какие-то оловянные.
Прощаться Женька не стал, сгрузил раненого в объятья капитана и спрыгнул на мостовую.
- Пошли-пошли, - торопила Катрин, пятясь от бронетранспортера со вскинутой винтовкой.
Женька с капитаном волокли эсесовца, - тот едва мог перебирать ногами.
Нырнули в арку, потом в развалины. Пленный что-то хрипел, норовил повалиться с ног. Когда посадили его на кирпичи, принялся сплевывать осколки зубов.
- Мезина, ты товар сильно обесценила, - печально сказал Варварин.
- Кто ж знал? - Катрин прислушивалась, - заурчал, удаляясь, бронетранспортер. - Я, между прочим, этого кабана понимаю. Плеваться и харкаться хочется от столь неприглядной действительности.
- Служба у нас такая, - пробормотал капитан. - Я в честных танковых войсках не останусь. Наши игры погрязнее. Вот и хрычу этому жить сутки или двое. Не могу я его в штаб армии отправить.
- Угу, смотри не спейся там от трудовых будней. Водяра здесь специфическая. "Кристалл" плачет в сторонке горькими слезами.
- Я только спирт потребляю, - заверил капитан. - А ты когда водку успела продегустировать?
- Тоже проблема. Кругом добрые люди. Пошли? Тебя с кабаном бойцы заждались.
Расставались в маленьком палисаднике. Кладбище было через улицу. Уже проступали в предутренней дымке маковки церкви.
- Тихо стало, - сказала Катрин. - Перекур утренний?
- Видно кончился наш батальон у Госпрома, - пробормотал Варварин.
- А остальные?
- К 4:00 был приказ всем отойти за реку. Город оставляем.
- Ого! - удивилась Катрин. - Это кто догадался?
- Приказ штаба армии, - сухо сказал Варварин. - В связи с изменившейся обстановкой и свежими разведданными. В том числе и данными, полученными нашей опергруппой Особого отдела.
- Что ж, успеха вам, товарищ капитан, - Катрин подкинула на плече винтовку. - Будь жив.
- Кать, если я узнаю, - Варварин посмотрел на часы, - что вы появились на Базе позже 5.30 местного времени, я на тебя такую "телегу" накатаю, родная мама не узнает.
- Да она меня уже давно знать не хочет, - чумазая начальница ухмыльнулась.
- Я в фигуральном смысле, но безо всяких шуток, - серьезно сказал капитан.
Катрин осторожно обняла его за шею:
- Через пять минут испаряемся. Успеха.
Женька пожал протянутую руку.
- Спасибо, Евгений. Помог серьезно. Желаю успешно дослужить, - капитан глянул целым глазом. - Нормальный ты парень. Передай Сан Санычу - на праздник пусть от меня стакан нальет. В виде разового нарушения дисциплины. А я немецкий начну зубрить. Если время выкрою.
- Удачи, товарищ капитан, - пробормотал Женька.
Немца Варварин поддерживал с трудом, - самого шатало. Странная пара перебралась через улицу, капитан прощально взмахнул рукой. Уковыляли за забор.
- Пойдем очищаться, Земляков, - сказала начальница. - Кончается наша прогулка...
Вечерняя сводка Совинформбюро.
В течение 13 марта наши войска вели бои на прежних направлениях.
...В районе Харькова продолжались ожесточённые бои. Западнее города крупным силам танков и пехоты противника после многократных атак ценою тяжёлых потерь удалось потеснить наши части. Наши войска, заняв новые рубежи, выдерживали натиск численно превосходящих сил противника, отбивали атаки гитлеровцев и нанесли им огромные потери. Крупными силами танков и мотопехоты немцы вели также атаки севернее города. На этом участке продолжаются ожесточённые бои. Южнее Харькова полк пехоты и несколько десятков танков противника неоднократно переходили в наступление. Потеряв 11 танков и до 500 солдат и офицеров, гитлеровцы отошли на исходные позиции....
Глава 8
15 марта
23 часа 35 минут (в отсчете "нуля")
Москва. Расположение отдела "К"
Не бывает в Москве тишины. Урчал проносящимися машинами Комсомольский проспект, разговаривали на КПП дежурные. И вообще чересчур светло было, - сквозь нагромождения столов у окна падал яркий раздражающий свет. Дрожали на стекле шкафа набитого скоросшивателями отсветы далекого взрыва.
Не получалось спать. Нет, вначале получалось. Продрыхли почти сутки. А сейчас закроешь глаза...
***
Серый предутренний свет. Отдаленный грохот стрельбы, - это у ХТЗ, немцы всеми силами пытаются перерезать Чугуевское шоссе. А впереди тихо. Пустой разрушенный город. Немцы осторожничают, не верят, что противник неожиданно ушел.
Грузовик стоял, взгромоздившись левыми колесами на тротуар. Катрин посмотрела на помятый капот.
- Радиатор потек и бросили ценное средство транспорта. Оболтусы. Нет бы хозяйственно подпалить колымагу.
- Гранату? - предложил Женька. Ему было не по себе, - по-идиотски казалось, что они вдвоем остались единственными живыми людьми в городских развалинах.
- Можно и гранату. Все равно их девать некуда. Что у нас в кузове? - начальница вспрыгнула на колесо. - А, предметы личной и общественной гигиены.
- Что? - удивился Женька.
- Листовки, - начальница держала в руке несколько сероватых листков. - "Не поддавайтесь на обман фашистов! В Красной Армии ваши отцы, братья, мужья и сыновья. Красная Армия несет нам свободу, радость и счастливую жизнь. Не ждите, чтобы вас застали врасплох. У вас имеется возможность укрыться от неожиданной "эвакуации". Немедленно принимайте меры. В первую очередь укрываться должны мужчины и молодежь".
- Хм, кажется, отдельные посылы морально устарели, - пробормотал Женька.
- Пожжем вместе с машиной. Нечего всяким там уродам наши замечательные листовки неподобающим образом использовать. Нашей армии и самой агитационного материала не хватает...
Две гранаты Катерина сунула прямо в кабину. Отскочила к Женьке за угол. Бухнуло. Полуторка, неярко, но основательно горела.
- Ну вот, теперь осталось сказать последнее "прости" "Лейбштандарту", - удовлетворенно пробормотала начальница.
Женька подумал, что Катерина рассуждает вовсе не как начальница, а как девчонка своевольная. Но вроде и права, - уходить вот так, сразу, как-то... Неудобно. Стыдно.
Немцев заметили из переулка, - вдалеке, по Дзержинского, двигались машины, устало шагали замерзшие, нахохленные гренадеры.
- Ну и ладненько, нам много не надо, - Катрин примерилась, и сильно стукнула бинокль о стену, - жалобно хрустнули линзы. - Я пару обойм высажу, ты за тылом присмотри.
- Я тоже. Хоть магазин...
Тявкала СВТ. Начальница переползла за ступеньки подъезда, начала следующую обойму. Женька высовывался из угла, выпускал очереди в треть магазина. Автомат согрелся, стучал с удовольствием.
Отвечать начали почти сразу, - пули посвистывали по переулку, оббивали штукатурку с фронтона. Потом протрещала очередь из чего-то автоматического, калибром покрупнее. Начальница перекатилась за угол.
- Хорош. Артиллерии у нас не имеется. Давай вон в тот двор...
Оставшиеся патроны забросили в окно. Катрин вынула затвор и с яростью шмякнула свою ухоженную винтовку о стену. Приклад разлетелся вдребезги.
- Чего стоишь, Земляков? Прояви здоровый пацифизм.
Женька принялся разбирать автомат. "Вальтер" командирша отобрала, далеко раскидала детали.
- Ты его чего таскал с пустой обоймой?
- Не знаю.
- Ох, видят боги, паршиво я тебе курс молодого бойца вдалбливала.
- Кать, я...
- Потом поговорим, - начальница прислушалась, - немцы продолжали обстреливать переулок. - Что еще лишнего-опасного?
Женька отдал гранату, повесил каску на пустую раму окна:
- Все вроде.
Катрин выкручивала из гранат взрыватели:
- Карманы проверь.
В карманах завалялась пара 9-миллиметровых патронов, чужая бритва.
- Бритву оставь на память, - милостиво разрешила начальница, доставая из кобуры свой пистолет. - Что еще?
Вместе глянули на вещмешок со спецаппартурой, - эту рухлядь обязательно забирать придется.
- Так становись рядом, нащупывай чип. Активируем на счет "три". Сосредоточься исключительно на нашем "тамбуре". В подробностях его вспоминай. Это весьма поможет, - начальница огляделась и заставила себя расстаться с пистолетом - затвор полетел в разрушенный сарай, остальное в окно второго этажа.
