Степан Кулик - Третий не лишний
Меднолобый шагнул вперед, чтобы немедля исполнить задуманное, но дорогу ему заступил Бурый. Работая с бизнесменами, готовыми на все, что угодно, лишь бы увильнуть от налогов, Леонид научился различать истинные намерения за потоком самых искренних и правдоподобных слов. Так что разыгранное Ульрихом представление на него не повлияло и с толку не сбило.
– Стойте!
Неправильное поведение раба и в этот раз позволило Бурому выиграть время. Меднолобый опешил всего на секунду, но ее хватило. Бурый зачерпнул из казана лечебного варева. К счастью, хоть и очень горячего, но уже не кипятка. И демонстративно выпил.
Оля сказала правду – это зелье добровольно мог употреблять только смертельно больной. Ну, или как он сейчас… по большой нужде. Леонид едва сдержал рвотный позыв, заставил себя улыбнуться и поднял над головой пустой черпак. Такой поступок не прошел незамеченным. Внимание толпы оказалось прикованным к нему.
– Все видели? А теперь послушайте, и если не верите чужеземцу – спросите у Белого Ворона. Гюрдир-ярл смертельно ранен, и он умирает. Да?
Старик знахарь кивнул.
– Никакие убийцы и яды больше не нужны для его ухода в Астгард. Надо лишь немного подождать. И если сейчас же, не медля ни мгновения, не помочь ему вернуться – ждать совсем недолго. Я верно говорю? – Леонид указал на лежащего в беспамятстве раненого.
Белый Ворон опять кивнул.
– И это как раз то, что делает Ульрих Меднолобый! – Бурый повысил голос. – Мешает нам помочь ярлу. Бранд! Очнись! Промедление смертельно! Еще немного, и моя госпожа Хельга ничего не сможет сделать для твоего отца.
– Да как ты смеешь?! Ты, дерьмо собачье?! – лысый викинг побагровел и ухватился за меч.
– Остынь, дядя, – Рыжий все же пришел в себя и заступил дорогу Меднолобому. – Дай знающим закончить начатое. Ты складно говоришь, но это только слова. А раб без принуждения выпил приготовленный отвар. И все еще жив…
Ульрих заиграл скулами, но в открытый конфликт вступать не стал. Видимо, затей он свару прямо у одра умирающего ярла, это не многим понравилось бы. Начинать путь к власти, теряя сторонников с первых же шагов, не самое мудрое поведение. А Ульрих Меднолобый, несмотря на прозвище, глупцом не был.
– Ты же слышал, Бранд! Они не боятся смерти. Может, яд не сразу убивает? Давай посмотрим, как они поведут себя, когда встретятся?
Родственники и наследники заговорили тише, так что до ушей Леонида долетали только отдельные слова.
– Какого чужака они все время упоминают? – Оля встала рядом. – Не Виктора?
Бурый пожал плечами.
– Лысый, конечно, крут. Но я слышал, этот вроде как огромного медведя убил. Без сомнения, имея в руках современное оружие и хотя бы отделение солдат, Лысюк показал бы викингам, кто в лесу хозяин. Но голыми руками… Сомнительно.
Леонид сунул девушке черпак в руку.
– Пока они между собой разбираются, самое время твое варево испытать… Видишь, даже Белый Ворон и тот в сторонку отошел. Видать, Ульрих скор на расправу. А судя по всему, он снова верх берет. Бранд молод еще, не в авторитете… Долго противостоять дяде не сможет. А когда ярл загнется, нам и вовсе несдобровать.
* * *Когда формула возвращения не сработала, Лысюк от неожиданности даже не понял, что происходит. Решив, что недостаточно внятно подумал, Виктор произнес кодовую фразу вслух. Но ничего не изменилось. Он по-прежнему находился в вонючей яме древней скандинавской тюрьмы.
– И чё за фигня?
Лысюк озадаченно почесал затылок. Что экспериментальное оборудование не сработало с первого раза, вообще-то удивляться не приходилось. Тем более собранное для армии и под руководством военных. Не взорвалось при запуске, и ладно. Но ему что теперь делать? Бубнить одну и ту же мантру до момента срабатывания или ждать, пока Пилюль сам произведет эвакуацию? При этом тупо ждать или подавать какие-то сигналы, дабы привлечь к себе его внимание и дать понять, что наигрался?
Спустя час вопрос снялся сам собой, поскольку Виктор за это время успел испробовать все варианты. И просто ждать, и выразительно скандировать: «Я больше не играю». Даже пробовать усилить действие лозунга другими выражениями. Из армейского лексикона. Зная на собственном опыте, что крепкое словцо иной раз действует даже в тех случаях, когда и инструкция не помогает… Увы, тщетно. Не помогло ни лебедем, ни раком. Воз, в смысле он сам и дальше оставался в игре.
И тогда, как обычно бывает, в голову полезли самые неожиданные мысли. А игра ли это вообще? Ведь нет никаких доказательств правдивости слов Пилюля, кроме того, что он сказал сам. Да, Серый, не был лжецом и подлецом. В школе… Так и он, Виктор, в те юные годы представить себе не мог, что будет стрелять в людей. И не только стрелять…
А коварная память тут же услужливо стала подсовывать именно те воспоминания, которые лили воду на колесо сомнений.
Крапива, о которую обожгла руку Оля, едва они оказались в этом мире. Камешки и бодяки, с непривычки больно ранящие босые ступни. Да и вообще, весь здешний реализм, включая комаров.
В общем, какой бы невероятной, фантастической ни была мысль, но чем больше Виктор размышлял, тем больше убеждался, что ни о какой виртуальности и речи быть не может. А скорее всего, с подачи школьного товарища они попали в какой-то иной мир. Параллельный или перпендикулярный, но такой же реальный, как и вся их прошлая, обычная жизнь.
Учитывая кое-какие моменты из вводного инструктажа и предшествующих ему разговоров, вполне вероятно, Пилюль и сам не до конца понимал, что за аппаратуру испытывает. Отсюда и намеки, чтоб ничему не удивлялись, а к опасностям относились всерьез…
В общем, когда Виктору сунули в яму ствол какого-то дерева с кое-как отрубленными ветками, он уже практически был убежден, что находится в древнем мире, среди самых настоящих викингов.
Лысюк не сразу сообразил, что это такой тип лестницы и ему предложено вылезать. Упираться или делать вид, что не понял, смысла не было: коль понадобился – вытащат по-любому. Так зачем зря злить воинов, на данный момент считающих его виновным в ранении своего ярла? Особенно в свете вновь открывшихся обстоятельств.
Среди тех, кто пришел за ним, Лысюк не увидел Скуба, а значит, и попытаться заговорить с конвоирами смысла не было. Куда-нибудь да приведут. Жаль только, что умыться не предложили. Аромат от него сейчас еще тот прет…
Видимо, с обонянием все в порядке было не только у него. Негромко жужжащая на площади толпа раздалась перед Виктором, едва он приблизился. Конвоирам даже рты открывать не пришлось.
«Судить или казнить?» – подумал Виктор как-то отстраненно, словно о ком-то другом, поднимая голову. Летнее северное небо сияло изумительной прозрачной синевой. Не запятнанное ни единым облаком. Как умытое. Красиво… В такой день даже понарошку умирать неохота.
О том, что может не сработать и последняя ступень страховки, Лысюк не хотел даже вспоминать. Какие бы планы и причины ни побудили Пилюля скрывать истину и использовать вместо подопытных кроликов своих друзей, он все же не психопат-ученый из страшилок Хичкока. Да и какой смысл именно их так подставлять? Нет, тут и к гадалке не ходи, как всегда имеет место неизбежная в любом деле случайность. Что-то не то или не туда припаяли… Деталь была изготовлена в конце квартала, или какой иной принцип Мерфи, он же закон подлости, сработал в самый неподходящий момент…
Собственно, для этого и устанавливается во всех серьезных устройствах, помимо дублированной системы защиты, общий рубильник… на всякий случай. Чтобы потом артистично не рубить высоковольтный кабель топором, сдернутым с пожарного стенда.
Толпа расступилась окончательно, и Виктор увидел прямо перед собой лежащего на сдвинутых скамьях бледного, как снег, Гюрдира-ярла. Незнакомую пожилую женщину рядом. Она стояла на коленях возле раненого и прижимала к груди его руку… За ее спиной, шагах в пяти, так же преклонили колени еще несколько молодых женщин. То ли младшие жены ярла, то ли служанки. Чуть дальше… Виктор не поверил собственным глазам: Леонид что-то втолковывал Ульриху Меднолобому и Рыжему Бранду.
«Вот, черт! Ну зачем они сюда приперлись? Почему не пошли к Жнецу? Все ж лучше… А главное, ребята еще не знают, что игры закончились… Подойти или сделать вид, будто мы не знакомы? Лучше отморозиться. Не надо, чтоб нас вместе… Может, их еще держат за друзей, а не врагов?»
Добрыми намерениями… Оля в этот момент оглянулась и увидела Лысюка. Глаза ее расширились, рот открылся.
– Витя!
Понятное дело, мало кто из знакомых, увидев Лысюка в таком виде, смог бы сдержаться. Леонид и тот непроизвольно шагнул навстречу. Чего уж хотеть от девушки? Но судя по тому, как обрадованно заорал что-то Меднолобый, зря она его узнала…
– Стой! – понимая, что как раз этого от них и ждут, Бурый попытался остановить Олю, но та уже себя выдала.
– Все видели! Чужаки знают друг друга! Это ассасины! Убийцы! Схватить их!
