Михаил Ланцов - Александр 4
Вдруг, началось небольшое оживление - у ворот Троицкой башни кто-то взмахнул зеленым флажком и солдаты, стоящие на карауле подтянулись, а оркестр притих и сосредоточился. Вот сигнальщик сделал отмашку синим флажком, стремительно побежавшую по цепочке людей, распространяясь с поразительной скоростью. Более полутора тысяч музыкантов так напряглись от ожидания последней, третьей отмашки перед началом, что побелели пальцы, судорожно сжившие инструменты. А у некоторых даже начал пробиваться легкий озноб, гуляющий по всему телу. Дирижер величественно повернулся лицом к целой армии музыкантов, и весь оркестр застыл, будто скованный льдом. Видя такое, притихли и гости, даже самые шумные и несдержанные. Над центром Москвы повисла щемящая тишина. Лишь где-то в дали приглушенно лаяли собаки и щебетали птицы, отделяли ее от полной глубины и чистоты.
Время потекло очень медленно и томительно в наступившем гнетущем напряжении. Поэтому, когда была отдана команда о начале, сэр Бенджамин Дизраэли увидел как в замедленном сне движение рядом с Кутафьей башни и невыносимо медленно идущую волну рук, поднимающихся и опускающихся с красными флажками, которая приближалась к оркестру. Вот - дирижер, сглотнув от напряжения накопившуюся слюну, и откуда-то со всех сторон донесся еле слышный, непонятный хрип… и началось. Оркестр начал играть и сразу музыку подхватил могучий хор, находящийся неизвестно где. При этом не просто так, а сразу полившись из электродинамических громкоговорителей, которых только по центру Москвы стояло более тысячи.
Эффект получился совершенно неожиданный. Многим людям показалось, что музыка и слова песни льются буквально с небес, так как громкоговорители были размещены достаточно высоко. Из-за чего те, что крепче духом просто бледнели, а неустойчивые падали на колени и начинали молиться. Тем более что и музыка оказалась под стать ситуации - творчески переработанный вариант гимна Советского Союза под музыку Александрова, которую Император вспоминал еще в далеком 1857 году для нужд особого кадетского корпуса.
Вот отзвучал гимн Российской Империи и после кратковременной паузы раздался голос диктора, как две капли воды похожий на голос Юрия Левитана. Александр прослушал не одну сотню кандидатов, прежде чем получилось найти того человека, какого он хотел. И как уже не раз бывало, ближайшие сподвижники лишь пожимали плечами, не понимая скрытых намерений Императора, но выполняя его пожелание. Они верили в своего лидера.
Найти диктора, как обычно и бывает в таких ситуациях, помог случай. В какой-то из уездных канцелярий Владимирской губернии состоял некий молодой человек двадцати двух лет в качестве писаря. Именно его на местном базаре и повстречал один из людей, занимавшихся поиском кандидатов. Встретил и решил испытать судьбу. Уж больно хорошо парень что-то обсуждал на полрынка и в нужном тембре. Так и состоялась встреча весьма бедного чиновника четырнадцатого класса Поликарпа Перепелицы с могущественным Императором Александром III.
- Внимание! Внимание! Внимание! На Красную площадь выезжает Его Императорское Величество Александр III!
После объявления заиграл Преображенский марш, под который из ворот Троицкой башни двинулась процессия.
Впереди шла знаменная группа кирасирского дивизиона Лейб-Гвардии Кремлевского полка, в которую были сведены кавалеристы, наиболее пригодные для парадной службы. Конкурс в этот дивизион был совершенно дикий, так как фактически он оставался единственной частью в российской армии, которая не только сохраняла очень красивую форму, но и относилась к тяжелой кавалерии с ее непередаваемой эстетикой. Тут нужно пояснить, что в соответствии с приказом Его Императорского Величества с первого января 1869 года все части тяжелой кавалерии, которые имелись в русской армии, распускались. То есть, число уволенных кавалеристов оказалось весьма приличным. Эти люди и составили основной костяк добровольцев, что по конкурсу пытались вернуться на службу либо в Кавалерийский корпус, который формировался под Оренбургом, либо в Кремлевский полк. Причем в Лейб-гвардии Кремлевский полк они были готовы идти даже в пехотные батальоны из-за возможности носить и дальше красивую форму. Так что, волей не волей - полк очень быстро собрал львиную долю довольно выдающихся павлинов дворянского происхождения, чему Александр был несказанно рад, ибо убрал одну из язв с тела армии. Хотя бы частично.
Как несложно догадаться, потребность в особом кавалерийском дивизионе для ритуалов породила исключительный подход его комплектования и снаряжения. Людей в полк подбирали определенного роста и комплекции, да еще обращая внимание на добротность щетины черного цвета, потребной для отращивания густых усов и бакенбард. Коней поставляли исключительно фризской породы, да не абы так, а примерно одного роста в холке и габаритов. Ставка именно на породу была сделана потому, что, во-первых, она безумно понравилась самому Александру, который просто не мог отвести от нее глаз, а во-вторых, отлично подходила к облику тяжелых кавалеристов - кирасир, которым просто постыдно было ездить на легких и не достаточно мощных лошадях.
Форму переработали на базе образцов из Кавалергардского полка, времен Николая I. Бордовый суконный колет с фалдами и стоячим воротником застегивался на шесть пар серебряных металлических пуговиц. Воротник, обшлага и прочие второстепенные элементы мундира были белого цвета, как и короткие штаны, изготавливаемые из тонкой кожи. Их надевали прямо на голое тело в подражание старым кирасирским традициям. Конечно, это было жутко неудобно в ношении, но Александр не отказал себе в небольшом элементе садизма. Своего рода крупице черного юмора, издевке над этими 'павлинами'. Комплект одежды дополняли высокие черные хромовые сапоги с серебреными шпорами и белые кожаные перчатки. Полированная стальная кираса имела серебрение. А вот шлем был нестандартным для русской армии - его в творческой переработке позаимствовали у кирасиров Наполеона. Не самое патриотичное решение, но Александр просто просчитал их красивее. Ведь дивизион создавался для красоты, а потому должен был выжимать максимум в этом плане. Так что, полированная стальная каска с изящным стальным гребнем была покрыта серебром. Кроме того имела длинный плюмаж из конского волоса черного цвета, доходивший до лопаток. Оттенок плюмажа подбирался так, чтобы гармонично сочетаться с цветом коня. А слева от гребня поднимался аккуратный султан бордового цвета.
Из оружия кирасирскому дивизиону полагались только шотландские палаши с посеребренными корзинами и рукоятками, обтянутыми черной кожей. Да такими же ножнами, выполненными в черной коже с серебряными устьем, кольцами и навершием.
Вот такой вид имели кавалеристы знаменной группы, да и вообще всего почетного эскорта.
Но тут нужно отвлечься. Надо сказать, что кроме кирасирского дивизиона, который составлял императорский эскорт в день коронации, были задействованы и другие части Лейб-Гвардии Кремлевского полка. В частности - первый батальон, одетый в стилизованную вариацию форму армейской пехоты времен Екатерины Великой. Собственно стилизация была сведена к подгонке цветов к новому имперскому стандарту, а также введение нормальных хромовых сапог. Ставка на эту форму была сделана потому, что Александру выбирать было особенно не из чего. Армейская пехотная форма времен Отечественной войны его чем-то цепляла и раздражала, что он заметил еще в прошлой жизни, наблюдая за ее стилизованными вариантами, надетыми на Президентский полк. Форма времен Петра Великого казалось ему еще слишком режущей глаз из-за странных акцентов в моде того периода. Так что оставалась только знаменитая армия Суворова, в которой ему получилось найти что-то, что удовлетворяло его эстетические взгляды. Особенно по душе из всей плеяды диковинных головных уборов прошлого, Императору пришлась армейская пехотная каска образца 1786 года, так называемая потемкинская каска'. А вот вооружения первого пехотного батальона было заменено кардинально. От старого остался лишь пехотный тесак. Новое же было поставлено по новым армейским стандартам, и отличалась от серийных образцов разве что особым качеством выделки и скромными, лаконичными украшениями.
Так вот. Знаменная группа кремлевских кирасир везла имперский красно-бело-черный штандарт. За ней ехало колонной еще три пары кирасиров, после которых, на удалении в три корпуса, двигался сам Император, восседая на ощутимо более крупном коне фризской породы. Белая шерстяная кошма в качестве подседельной попоны. Черные хромовые сапоги с платиновыми пряжками. Черные шерстяные бриджи с белыми лампасами. Двубортный китель того же цвета и материала со стоячим воротником, шитый платиной с гербовыми пуговицами из нее же. Широкий ремень из белой кожи с чеканной платиновой пряжкой. А на гладко выбритой голове лежит императорский венец из дубовых листьев, на поясе палаш, в правой руке скипетр. Все это дополнялось аккуратной бородой, что небольшой лопатой спускалась на ладонь ниже подбородка и белыми перчатками из тонкой шерсти. Никаких наград или отличительных знаков на мундире не имелось, кроме, разве что небольшой красной звезды из рубинов в платиновой оправе, что размещалась в петлице. Ее Александр носил повсеместно, а потому коронация не стала исключением. Процессия красивым сокращенным галопом проследовала от Троицкой башни через Кутафью и по небольшой дуге подъехали к центру трибун. Последовал небольшой ритуал спешивания и спустя пару минут Император уже занял свое место в центральной ложе.
