Гридень 3. Экспансия - Денис Старый
Купец прибыл с корабля на бал, вернее, с обоза на пир, попал. Лишь только дома перекрутился пару часов. И рядом не было Рахиль, которой и передвигаться стало тяжко, потому чаще лежит на перине, готовится стать матерью. А я рассчитываю, что не стану отцом.
Пусть дети — цветы жизни и я буду заботиться о ребенке, если увижу в рожденном хотя бы русское лицо, но не хотел я пока обременять себя бастардами, когда и законнорожденного наследника не имею. Это несправедливо, так думать, но мысли — это одно, а вот поступки — иное. Не оставлю без внимания даже того ребенка, если родит Рахиль и явно от половца.
— Горько! — прокричал я, несколько захмелев с непривычки даже к слабоалкогольным напиткам.
— Чего? — спросили сразу несколько человек.
— Ну, когда кричат гости «Горько», так молодым целоваться нужно, чтобы подсластить горечь, — объяснял я.
— Да как же? За столом? Не по чину и сие не дело глазеть, как милуются молодые, — удивлялись мои собеседники.
— Скучные вы, уйду я от вас, — сказал я и пошел «до ветру», к ямке, вырытой в земле для нужд.
В хлеву заниматься сексом — нормально, чтобы живность плодилась, на поле уже кто только не отметился, бегая туда, «оплодотворять» землю для пущего урожая. А вот поцеловаться прилюдно — это нельзя. Странная мораль, когда в бане мыться вместе можно, а увидеть девицу с распущенной косой — это табу.
Хотя, а что вообще можно молодоженам? Сидят за столом молчат, ничего не едят, ибо нельзя. Встают только изредка, когда в их честь здравицы звучат. Руки у жениха и невесты связаны ручником, а рты, будто заклеены клеем.
Я не занимался подготовкой свадеб. Мало того, что ни я, ни реципиент, в свадебных традициях ничего не понимают, так еще не досуг было. Вышедшие из строя два сотника-жениха, которые, по понятным причинам, две недели не участвовали в обучении личного состава, вынудили меня заниматься их работой. С другой стороны, я периодически ставил на командование некоторых ратников, проверяя их личные и профессиональные качества. Некоторая кадровая резервная база формируется уже сейчас.
Скоро молодые, под более чем похабные шуточки от скоморохов про «пестики» и «тычинки», удалились к себе, в выделенные в моем же тереме горницы. Там у них будет курица, мед, который пить, плетка и серебряная монета. Муж будет бить жену, а жена снимать с мужа сапоги. Надеюсь, что это будет символично, я так-то против БДСМ.
— Калина красная! — закричали все, когда, через часа три, дверь в горницу, где оставались Улита и Алексей, приоткрылась и оттуда выкинули простынь с красным пятном.
Ну вот, а ведь это мог быть я! Все ли правильно делаю? Впрочем, я молод, еще успею, вдруг если не срастётся с Евдокией, то найду от кого расплодиться. Надеюсь, что не только вопрос наследников буду решать, но и чувства какие-нибудь, да появятся.
Через два дня, после того, как отгремели свадьбы и Алексей отбыл инспектировать те земли, которые ему достались, не один, а с женой и с приставленным мной человеком, который будет налаживать сельское хозяйство, начала поступать важная информация.
Прежде всего, что было отрадно слышать, к Братству присоединяется Глеб Ростиславович Муромский. Именно так, он к нам присоединяется, а не мы к нему. Воевода Иван Ростиславович отлично сработал, как посредник в переговорах между рязанско-муромскими князьями и Андреем Юрьевичем Владимирским.
По договору между Ростиславом Ярославовичем Муромским и Андреем Юрьевичем Владимирским был заключен ряд, о котором просил и сам великий князь киевский. По договору Муром, Рязань, Пронск платят выход Владимирскому князю. Это небольшая дань, скорее даже символическая, но подобное явление — ужепризнание подчиненности. А еще рязанско-муромские князья получают защиту от Владимирского князя, с другой стороны они обязаны присылать своих воинов для поддержки Андрея Юрьевича.
Вот только рязанско-муромские князья сразу же определяют степень своей свободы и присоединяют свои дружины не к Андрею Юрьевичу, который с частью своих воинов отправляется на строительство Нижнего Новгорода, а к Братству. Между тем, Владимирский князь выделяет четыре сотни собственных ратников для общего русского дела, на поход против половцев. И вновь же, пусть с этими четырьмя сотнями идет владимирский воевода, но он подчиняется Ивану Ростиславовичу.
Уже все знают, что не только с половцами придется биться, что Русь раскололась как минимум на две части и Чернигов, Новгород-Северский с Курском и Брянском выступают вместе со степняками. А еще… Эта новость была пока только доступна мне — Галич выступает союзницей Ольговичей и Давидовичей. Странно с Курском дела обстоят, так как там стол мог бы занять кто-то из ростовских Юрьевичей, но, видимо, Игорь Ольговичуже понял, что потерял союзника в виде владимирского князя. Теперь в Курск направлен посадник от Игоря Ольговича.
С другой стороны этому союзу противостоим мы, а так же великий князь киевский, Переславль, Смоленское княжество, Турово-Пинское, Полоцкое, Минское, Лукомльское, Витебское. Казалось, что много союзников, но на деле, большинство из перечисленных княжеств мелкие. Например, в Лукомльском, всех жителей не более пятидесяти тысяч, а воинов три сотни. Так что главными игроками выступают Мстиславовичи: Изяслав и Ростислав Смоленский. Ну и мы. Братство выставляет суммарно много воинов, я до конца и не подсчитал, сколько именно, это будет известно уже на смотре, но под две тысячи бойцов, или больше.
При том, что Волынское княжество колеблется и ни к кому не присоединяется, выходит, может быть, что противоборствующие стороны равные по силе. Просто не понять, сколько половцы выставят. Минимум пять Орд присоединяются к походу. Так называемая кипчатскаяорда Аюховичей, так, напротив, колеблется и есть предпосылки, что может выступить и на стороне Руси. Темными лошадками являются еще и торки с берендеями. Я знал, что Изяслав послал к ним посольство, хотя Торческ официально и вассал Киева.
Закрутили русские владетели политические узоры, которые, к сожалению, не распутать, но лишь разрубить, как пресловутый Гордиев узел. Ну а перспективы победы колоссальные для всей Руси. Пусть временно и установится не полное единовластие, а своего рода дуумвират и Андрея Юрьевича так просто не выпилить, но он сам принимает подчиненный великому киевскому князю статус и признает за Изяславом право быть первым. Да и направления их деятельности разные, так что в этом поколении все должно сложиться, а дальше… Я же еще живу, так что смогу повлиять, пусть и грубыми методами.
И еще одной новостью стало то, что воевода затребовал всех воинов Братства
