Боксер 2: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
— Так его же из СКА выперли под… — директор запнулся, смекнув, что при мне такие вещи нельзя говорить. — Рекомендательное письмо, говоришь? Ну, мне труда не составит. Если это все, что нужно, сразу напишу, как ты свою часть договоренности выполнишь.
— Здорово, только письмо я попрошу подписать не только вас.
Савелий осоловело смотрел на меня и ждал.
— Надо ещё и директоров других спортивных лагерей.
Савелий задумался, а я, чтобы ускорить принятие им решения, подчеркнул:
— Телевизор у нас все-таки не чёрно-белый, а цветной, — я подмигнул Савелию.
Тот закашлялся. Понимал, что со второй частью сделки придется извернуться и сделать ряд звонков. После таких просьб обычно должным остаешься, это не просто письмецо накалякать по личной инициативе, которое дай бог вообще прочитает кто-нибудь
— А тебе это зачем? Почему сам Григорий не пришел?
— А он человек гордый, — с одобрением произнёс я. — А нам, его ученикам, не хочется такого замечательного тренера отпускать.
Савелий еще помялся, посомневался.
— Ладно, Михаил, хоть я и не верю, что ты реально помочь можешь, но в одном ты прав — хорошему человеку надо помогать. Так что я на твое предложение, пожалуй, соглашусь. И я думаю, что будет лишним говорить, что наш разговор, как и договоренности, остаются в этих стенах?
Мы пожали руки. Я поймал себя на мысли, что директор уже общается со мной как со взрослым человеком, не делая никакой скидки на возраст. И руку он мне тоже пожал крепко, совсем по-взрослому.
— Ну собирайтесь, Савелий Иннокентьевич, надо вам переодеться во что-то более подходящее.
— Да-да, — он отрывисто закивал. — Буквально пару минут, не пойду же я, в самом деле, в таком виде.
Тема с рекомендательным письмом возникла у меня спонтанно, но такой документ всерьез мог выступить неким «помилованием» для тренера. Да, я, как и Савелий, считал, что хорошим людям надо помогать, но в этой помощи все же был зашит мой собственный расчет. Тренер у меня был обалденный, и его методики, которые не понравились работающим по старой методичке чиновникам, шли на несколько шагов впереди любых других методик из «классики». Так что если и существовали люди, которые могли мне помочь за пару лет превратиться в высококлассного спортсмена и отобраться на Олимпиаду, то это был Григорий Семенович.
Пока я размышлял, Савелий удивительно споро начал собираться. Одевшись, принялся за причёсывание непослушной шевелюры, потому что после сна волосы с одной стороны головы у него натурально торчали колом. Я же подошел к телевизору, глянуть хотя бы модель и характер повреждений. Хотелось верить, что в этом случае удастся обойтись ремонтом. Не косметическим, конечно, но все же. Со стороны это выглядело так, что я стоял и деловито хмыкал.
— Михаил, ну пошли. И это… если кто будет спрашивать, скажи: задержались, потому что я отчетностью занимался.
Савелий с важным видом взял тройной одеколон, плеснул на палец и вытер его о язык.
— Фу-у, какая гадость!
Видимо, таким незатейливым образом он от перегара избавлялся. Не знаю, насколько это могло помочь, но дух в комнате действительно стоял жуткий.
Через пару минут мы с директором уже шли к воротам лагеря, где нас ожидала целая делегация. Директор, конечно, все еще выглядел помятым и потрепанным, но теперь помятость скорее смахивала на вид после тяжелой умственной работы. Умеет все-таки паршивец правильно себя подать.
Возле ворот нас действительно ждали. Вернее, ждали только лишь нас. Тома, используя все свое красноречие, пыталась развлечь гостей, потому что понятия не имела, что делать с неожиданной делегацией. Автобус, кстати, уже уехал, и все пацаны теперь стояли возле ворот. С унылыми лицами и с большими рюкзаками. Пацаны в целом были весьма спортивные, рослые, явно не на свежем воздухе взрощенные. Спортсмены. И судя по всему, из игровых видов спорта.
— А вот и наш директор идет! — старшая пионервожатая заприметила нас.
— Савелий Иннокентьевич, здравствуй, дорогой товарищ, — вожатый (или тренер?) широко расставил руки, приветствуя нашего директора.
— Здравствуй Аркадий Карпович, — Савелий тоже расставил руки, улыбнулся, и мужчины крепко обнялись, похлопывая друг друга по спинам.
Сразу было видно, что они знакомы и видятся не первый раз.
— Я смотрю, у вас тут все стабильно? — Аркадий Карпович подмигнул директору и как бы невзначай потер указательным пальцем по сонной артерии.
— Есть такое, — кашлянув, согласился Савелий.
— Вот и славно, стабильность — залог успеха, — Аркадий как будто нетерпеливо потер руки.
На этом «шифрованное» общение подошло к концу, и, судя по довольным рожам директора и Аркадия, у них сегодня намечалась знатная попойка. Я припомнил, в каком виде застал Савелия полчаса назад, и невольно поежился. Всегда удивлялся, откуда у некоторых индивидуумов столько здоровья на такие подвиги.
— А чего ж вы людей не предупредили, что мы приедем? — спросил Аркадий, хлопнув Савелия по плечу.
— Это вам Тома сказала, что мы не подготовились? — директор зыркнул на старшую пионервожатую.
Та, к моему удивлению, испуганно заморгала, втягивая голову в плечи.
— Томочка у тебя золото, — Аркадий наклонился ближе и шепнул эти слова на ухо товарищу.
Савелий явно расслабился и пожал плечами. Я заметил, как он поморщился — головная боль с бодуна все-таки давала о себе знать.
— Да нет, Аркадий Карпович, я просто сюрприз такой хотел устроить, — витиевато заверил он.
Судя по удивленным и уставшим рожам всех присутствующих, сюрприз удался на славу. Аркадий Карпович, как и пацаны, явно устал с дороги.
— Ну тогда, может, объявите, зачем мы сюда приехали?
Директор облизал пересохшие губы фиолетового цвета. Расправил плечи, готовясь объявление сделать. Тома, как и Алла (обе даже не смотрели в сторону друг друга) превратились во внимание.
— Значит так, товарищи! Я, конечно, хотел все объявить в торжественной обстановке, но решил, что линейку на такой жаре собирать не будем, — начал издалека Савелий. — В общем, лагерями «Искра» и «Вымпел» решено провести товарищеский матч по футболу. Участники получат… кхм, благодарственные грамоты, которые можно будет показать родителям в родительский день.
Аркадий пихнул Савелия локтем, и того даже чуть шатнуло.
— Вы про главный приз скажите.
— Ах да, конечно, — нехотя добавил директор. — И самое главное скажу. Наш приз — цветной телевизор!
Он снова покашлял, при этом пытаясь незаметно оглянуть на меня.
