Курсант: Назад в СССР 13 - Рафаэль Дамиров
— Погоди! Так эта Катя — мать Зины? Ты же вроде говорил, что мать её умерла?
— Если она умерла для меня, значит, она умерла и для остальных. Я всем так говорил…
— Во дела… И она преспокойненько умотала в США, оставив дочь?
Я вспомнил красивую, свободолюбивую, дерзкую Зину. Страстная была девушка, яркая. Кто знает, как жила бы, если б не новоульяновский душитель.
— Бог ей судья, как говорится. Мать из нее никакая, а как жена — для Сержика сойдет. Но, видно, тоже неважная оказалась, раз тот кочуриться собрался. Раз допустила такое…
Индия снова махнул рукой, но, кажется, его уже немного отпустило. Сколько лет прошло, а вспоминать про единственную и любимую дочь ему всё ещё тяжело. Ведь он и меня чуть за неё не убил ошибочно, на всё был готов ради Зиночки и её памяти.
— Это же твой брат, — аккуратно покачал я головой. — Конечно, ваши отношения — не мое дело, но не стоит о нем так категорично отзываться.
— Не брат он мне, гнида хитрожопая, — улыбнулся Гоша, проговорив это, впрочем, без особой злобы. — Свалил в свою Америку, вот пускай там сам со своими проблемами разбирается. А мне недосуг туда-сюда мотаться. Дела, понимаешь ли… Я лучше в бункере посижу, чем его рожу еще раз лицезреть буду.
— Согласен, сейчас не лучшее время для путешествий… Скажи, а кто еще знал, что у тебя в Штатах родственнички?
— Да никто… Зина даже не знала, они по первости писали нам из Америки, а я письма в топку, даже конверт не разрывал. Не фиг мне дочуру портить, и так генетика скомпрометирована. Кто ж знал, что так обернется, — Гоша зашмыгал носом. — Эх… лучше бы я Зинку с ними отправил. Самым быстрым самолетом… Глядишь, и жива бы была сейчас.
— С самоедством завязывай. От тебя ничего не зависело. Прими это, как рок судьбы.
— Да принял уже давно… Вот только щемит иногда здесь, — Индия приложил ладонь к груди. — И такая тоска берет… Только бизнес и спасал меня. В дела с головой — и печальки долой. А теперь и в дела не могу погрузиться. Потому что, как крыса здесь прячусь.
Я придумал, чем подбодрить Гошу.
— Хочешь, Свету к тебе привезу, вы поговорите о твоих проблемах? Она же психолог.
— Чего? — встрепенулся Гоша. — На кой ляд мне психолог? Я что — псих?
— Знаешь… За рубежом есть такая практика, посещают психологов вовсе не психи, а обычные люди. Они делятся своими проблемами, страхами, и им становится легче.
— Ну уж нет… — Гоша выпрямил спину и приосанился. — В порядке я. А проблема у меня только одна — убить меня хотят, а в этом ни один психолог не поможет. Да и бабе жаловаться, скажешь тоже, как-то совсем стрёмно. Пусть даже твоей умной и распрекрасной Свете…
— Ну вот и ладненько, рад, что ты в порядке, — я хитро посмотрел на него. — В порядке же?
— А то! Щас коньячку с тобой жахнем, и вообще жизнь наладится.
— Не-е, я пропущу сегодня. С тобой спиться можно.
* * *
— Лидочка, — я зашел в ресторан «Октябрь» и улыбнулся администраторше. — Дай-ка мне журнал заказов. Никто сегодня не резервировал столик на странную фамилию?
— Звонил один чудак, — женщина протянула мне подобие амбарной книги. — Просил записать его на смешную такую фамилию.
— Какую? — я уже листал журнал.
— Так и не вспомню сразу… Что-то, извиняюсь, с попой связано и с папуасом одновременно.
— Антонопулос! — я остановил палец на строке с записью оговоренного с Филином пароля.
— Ну да, точно… Я же говорю — популус. А что? Это особый гость какой-то? Фамилия как у литовского актера. Георгий Вадимович ничего не говорил насчет литовцев. А они свинину едят?
— Вычеркни запись, — велел я. — Георгий Вадимович как раз сказал, что литовец не придет.
— Да? Ну ладно, как скажете…
Каждый день я наведывался в ресторан, чтобы проверить выход со мной на связь тренера каратистов Филина. Пока все было впустую, и вот сегодня этот момент настал.
Я поспешил в ДК. Припарковался с лицевой стороны, обошел здание, прошёл туда, где находился вход в подвал.
Постучал…
Постоял с полминуты, никто не открывал. Ударил сильнее. Кулаком, а потом еще и ногой добавил. Дверь, обитая железом, громыхала под моими ударами на всю улицу. Случайный прохожий недобро на меня покосился и прибавил шагу.
Никто не открывал. Нет никого…
Я посмотрел на часы — вечернее время, как раз для тренировок, куда же усатенькие запропастились? Странно… Насколько я помню их расписание, сегодня у них должна быть тренька.
Ладно… Попозже еще заеду. Или завтра. Так-то я Артемия и без их помощи нашел. Зачем Филин встречи ищет со мной? Нашел Сухого? Было бы слишком хорошо, но очень вряд ли такое случилось. У них нет ни фотки, ни имени, ничего, кроме скудного описания внешности Сухого: прямой, как палка и холодный взгляд колючих глаз. Все… Ах, да… Еще — что он вооружен может быть.
Но встретиться с Филином надо в любом случае. Есть у меня для каратистов новое задание. Гоша даже предложил взять их к нему на постоянную основу. Сказал, мол, найдет им заделье. Я лишь фыркнул, дескать, не фиг ОПГ плодить, а Гоша заверил, что все в рамках закона — как всегда у него, почти. Мол, ему нужны курьеры и телохранители в свете последних событий. Я сказал, что их проверить сначала надо, и не время сейчас набирать новых сотрудников, когда утечка информации смерти подобна, повременить надо. На том и порешили.
Я сел в мерс и тронулся. По привычке, когда выруливал на дорогу, глянул в боковые зеркала, затем в зеркало заднего вида, снова в боковые.
С тех пор, как над Гошей нависла опасность, я стал постоянно следить, нет ли за мной хвоста. Свою дружбу с каталой я никогда не скрывал, значит, об этом мог узнать и киллер. И, проследив за мной, мог выйти на Гошу. Поэтому приходилось проявлять бдительность.
Хвоста не было. Только колымага какая-то за мной плелась. Какой-то древний жигуль рыжего цвета.
Я выехал на асфальт, жигуль тоже. Я свернул на светофоре, жигуль за мной… О-па… А вот и хвост, похоже.
