Куликовская сеча - Даниил Сергеевич Калинин
Выслушав перевод Алексея, трактирщик согласно закивал, после чего озвучил уже свой вопрос. Вскоре его перевели:
– Говорит, что тотчас распорядится поставить большой котел с кашей, а также продаст остатки той, что мы сейчас едим. Сыра ему хватит и хлеба тоже – разве что хлеб будет напополам с ржаным и не столь свежий. Колбасы столько не наберется, но есть хорошая копченая грудинка.
Я согласно кивнул:
– Годится. Мне послать за моими людьми?
Парой секунд спустя я получил ответ от толмача (пообещав себе, что обязательно выучу татарский!):
– Да, но он предупредит нас ближе к готовности каши. Спрашивает также, готовы ли мы сразу заплатить за еду?
Я ухмыльнулся, после чего обратился к служке:
– Позови Марко.
Сметливый «официант», услышав имя генуэзца, не стал ждать перевода и мигом метнулся к столу купца. Последний не заставил себя ждать:
– Синьоре?
– Алексей, спроси, в какую сумму обойдется покормить нашу команду?
Трактирщик, выслушав мой вопрос, быстро облизал губы – и в глазах его промелькнуло какое-то шельмоватое выражение. Выслушав его ответ, дружинный покачал головой:
– Шесть серебряных дирхем просит. Не многовато ли?
Я не стал отвечать владельцу заведения сразу, а обратился уже к Марко:
– А ты, дорогой друг, за сколько возьмешь бочонок воска?
Генуэзец, деланно-равнодушно пожал плечами, после чего раскрыл ладонь, показав пять пальцев:
– Ладно… Отдаю воск за шесть – а тебе плачу пять. Идет?
Оба итальянца, быстро переговорив друг с другом, согласно кивнули – после чего удалились от нашего стола, пусть и с не особо довольным видом. Впрочем, знаю я такую породу – скорее всего, ужин обеих команд будет стоить примерно четыре серебряных. А вот бочонок с воском наверняка не меньше восьми! Но и пусть, торговался я больше для вида – настоящее же дело-то у нас совсем иное, и касается оно вовсе не торговли.
Кстати о делах…
– Скажи-ка, Микола, а торг – ну или базар, как он у вас называется в Азаке, здесь только один?
Казак неопределенно качнул головой:
– Меновые торги, на которых мы рыбу продаем, находятся в дальнем конце пристани. Но там все больше по мелочи, в основном съестным и торгуют. А вот воск и меха вам действительно лучше на базаре продать, там хорошую цену дадут – да и не только фрязи. Шкурками куниц могут заинтересовать и восточные купцы, и они могут предложить вам даже больше генуэзцев…
– Вот как? А есть ли у них парча, продается ли на базаре шелк?
Микола утвердительно кивнул:
– С восхода и полуденной стороны чего-то только не везут. Да, шелков и парчи в Азаке всегда хватает. Как и пряностей, и даже булаты привозят…
– Понятно. А караван-сарай, про чайхану которого ты говорил, – он единственный в городе?
– Ну почему же? Нет, не единственный. Но караван-сарай для торговых гостей и знати стоит отдельно. А вот для погонщиков скота, возниц, что с купцами следуют, наемных воинов для их охраны – те располагаются на дальнем конце града.
Я согласно кивнул:
– Выходит, что и купеческий караван-сарай находится рядом с базаром? Наверное, и склады с товарами рядом стоят, чтобы удобнее было продавать?
Казак согласно кивнул головой – и тогда я решил вновь сменить тему разговора, опасаясь, что дальнейшие расспросы о восточных торговцах породят ненужные подозрения:
– Скажи-ка, Микола, мне еще вот о чем: много ли наших людей, коих татары с Руси угнали, нынче в полоне держат? Говорят ведь, что в Азаке большой торг невольников – и что русичей на нем не счесть… Мне бы завтра узнать, где их держат, да посмотреть на несчастных – интерес не праздный. Наш епископ Игнатий просил обо всем разузнать – и коли все получится, я уже к осени вернусь с несколькими судами и серебром, христиан из рабства выкупать!
Микола заметно посмурнел – после чего ответил чуть севшим голосом:
– Да кого здесь только не держат… За базаром с конца, где невольниками торгуют, есть целых три людских загона – и каждый едва ли не на тысячу человек! Пока что лето, ночи теплые – так что невольники под открытым небом, почитай, и живут… Очень много там черкесов, но хватает и русичей.
– Ясно… Ну, приходи завтра утром на пристань. Проводишь нас до караван-сарая, а после покажешь рабские загоны. Может быть, завтра уже кого из несчастных смогу выкупить…
Глава 9
Караван-сарай, предназначенный для торговых гостей, меня не особенно впечатлил; вечером, в густеющих сумерках, я уже не смог разобрать, где он находится и что собой представляет. Увидел утром, решив воспользоваться привилегиями «штатного разведчика» и вновь потрапезничать не с командой (за едой для дружинников и повольников снова отправили в таверну), а насладиться роскошным завтраком в чайхане…
В Средней Азии караван-сараи, обслуживающие Великий Шелковый путь (по которому следуют также и пряности, и предметы роскоши, и даже ценные булатные клинки из Индии), нередко представляют собой весьма неплохо укрепленные каменные крепости. Как, например, персидский караван-сарай в Изед-Хаст, внешне похожий на рыцарский замок – пусть и из раннего средневековья… Такие караван-сараи имеют свои источники воды или же полуподземные хранилища с водой по типу сардобы, хранилища продовольствия – и способны отразить не только разбойных набег, но и выдержать осаду! Пусть и не слишком долгую.
И коли наш караван-сарай был бы именно такой крепостью, то вполне мог бы стать и узлом вражеской обороны…
Но нет – наш караван-сарай является «гостиницей» открытого типа, стенами которой служат невысокие внешние стенки «гостиничных» корпусов, забраться на которые не составит труда с лестницей любой высоты. Да что там лестницы, хватило бы и стремянки… Ворота есть, да – но весьма хлипкие, и их вполне возможно открыть изнутри, забравшись на крыши одноэтажных корпусов, а после спрыгнув во двор.
Стража внутри крошечная, чисто символическая. Во всем караван-сарае я насчитал всего десяток татарских нукеров, навскидку! Ордынские воины следят скорее за внутренним порядком и оберегают торговцев от воришек – но вовсе не от нападения разбойников.
Хотя откуда здесь взяться разбойникам, рискнувшим напасть на караван-сарай в Азаке? Мы, судя по всему, первые…
И все же определенный воинский контингент ордынцев в городе присутствует – о чем я не преминул уточнить, опускаясь на уже видавшие виды подушки, уложенные вокруг пока еще пустующего, цветастого дастархана. Блин, вот интересно, что называть дастарханом – невысокий столик или же скатерть, его укрывшую?!
– Скажи-ка, Микола, а есть ли в
