Время платить по счетам - Алексей Шумилов
Опера пошли общаться с экспертом, Зимин дожидался нас в компании с прокурорским и парнем в джемпере.
Я скомандовал водителю:
— Выходим.
Неожиданный порыв прохладного осеннего ветра освежил и заставил встряхнуться. Одновременно я заметил, как Влада зябко поежилась и обняла себя за плечи.
Я на ходу снял с себя пиджак, и накинул его на плечи девушке.
— Не нужно, — запротестовала Влада.
— Нужно, — я мягко, но настойчиво придержал пиджак, который девушка попыталась снять. — Я же вижу, тебе холодно, а мне, наоборот, прохлада после летней жары как глоток свежего воздуха.
И чуть не растворился в благодарно сверкнувших зеленых глазах-омутах.
— Спасибо, — выдохнула Влада и немного покраснела.
— Пожалуйста, — улыбнулся я.
— Мы вам не мешаем? — саркастично осведомился опер. — Вы скажите, если что, удалимся на цыпочках, и не будем мешать завязывающемуся роману. О «свинарке и пастухе» фильм уже сняли. Теперь можно новое кино запускать в духе времени «Студентка и урка» или «Бандит и медсестра».
Влада вспыхнула, хотела ответить, но я легко прикоснулся к запястью девушки, останавливая готовые уже сорваться слова.
— Нисколько не мешаете, — весело ответил я. — Наоборот, восхищаюсь вашим остроумием, с ароматом вокзального сортира. Даже невольно ассоциация возникла с двумя пальцами: указательным и средним.
— О сортирном юморе, будем считать, что я не слышал, — процедил парень в джемпере. — А пальцы тут причем?
— Тоже вызывают рвоту, — любезно пояснил я.
— Ты что совсем оборзел урка недоделанный? — возмутился опер. — Может тебя закрыть пока суток на пятнадцать, чтобы не хамил сотруднику милиции?
— Что же вы такие однообразные? — я сокрушенно качнул головой. — Всегда одно и то же. Ну никакой фантазии у людей.
— Подожди, капитан, — полный мужчина остановил уже двинувшегося ко мне милиционера, вынул из внутреннего кармана красную корочку, сверкнувшую золотистым гербом и буквами: «Прокуратура Союза ССР».
— Следователь прокуратуры, Саенко Анатолий Григорьевич. Вы хоть знаете, кого избили и задержали?
— Подонков, сбивших старика-ветерана и попытавшихся удрать с места преступления, — хладнокровно парировал я. — А что?
— Не знаете, — сокрушенно вздохнул мужчина. — Тем хуже для вас…
Глава 17
— Может, вы поясните свои слова, товарищ следователь? — холодно попросил я.
— Охотно, — кивнул прокурорский, — Давайте немного прогуляемся, вон в тот скверик и сядем на скамеечке. Обсудим всё спокойно, как разумные люди.
— А здесь нельзя поговорить? — уточнил я. — Мне скрывать в принципе, нечего.
— Поверьте, это в ваших интересах, — надавил голосом Саенко.
— Ладно, — после короткого раздумья согласился я. — Пойдемте.
Через пару минут мы уселись на скамейке. Вокруг не было ни одной живой души. Только тихо шелестели ещё зеленые листья тополя, разбуженные игривым осенним ветерком.
— Внимательно вас слушаю, Анатолий Григорьевич, — я с интересом ждал продолжения.
— Всё на самом деле просто, — вздохнул следователь. — Это дети очень больших людей. Естественно, они виноваты и за наезд на ветерана ответят. Но их отцы будут признательны вам, если немного измените показания.
— У меня сразу возникло несколько вопросов, — я ехидно ухмыльнулся уголками губ. — Первый. Что это за люди такие большие? Конкретику можно? Второй: Как я должен изменить свои показания? Подробно и по пунктам поясните, пожалуйста. И третий: Хотите меня посадить? Лжесвидетельство — гарантированная статья, особенно если оно оформлено надлежащим образом, подписано и зафиксировано сотрудниками милиции. За дурака меня держите, товарищ следователь?
— Ни в коем случае, Михаил Дмитриевич, — серьезно заверил Саенко. — Дураком вы, с учетом вашей биографии и успехов в бизнесе не являетесь.
— Уже про мою биографию и бизнес знаете? — я криво усмехнулся. — Быстро работаете, Анатолий Григорьевич.
— А как же, Михаил Дмитриевич, на том стоим, — развел руками следователь прокуратуры. — Впрочем, это было нетрудно. Как только Зимин доложил, мы вас сразу же проверили. А по машине определить владельца — кооператив «Ника», узнать инициалы генерального директора и совладельца дело нескольких минут, если знаешь, к кому и как обращаться. При стимулировании кнутом и пряником система работает как часы. А в вашем случае, повторюсь, в переплет попали дети очень больших людей. Вот и отработали информацию быстро.
— Вынужден повторить свой вопрос. Что за люди такие большие? Конкретно, можно? — уточнил я.
— Позвольте, пока я отвечу на два других ваших вопроса, — Саенко поморщился. — Вы, если захотите, при ваших возможностях, можете сами всё узнать. Просто меня не уполномочили называть их личности и должности. Скажу одно, уважаемые и солидные в нашей стране люди на очень высоких должностях. И ссориться с ними я категорически не рекомендую.
— Хорошо, вашу позицию понял, — холодно кивнул я. — Буду иметь ввиду. А пока хочу услышать от вас ответы на другие вопросы.
— Вы спрашивали, как изменить показания? — оживился следователь прокуратуры. — Очень просто. Убрать три момента.
Первый, вы, ваши люди и подруга не видели самого момента ДТП. Водитель может сказать, что был занят дорогой и своими мыслями, и не обратил внимания, как произошло ДТП. Тем более старика сбили возле самого тротуара. Второй — никакого выкидного ножа не было. Третий, забудьте о запахе алкоголя. Это отягчающее обстоятельство, не нужно, чтобы оно было в обвинительном заключении.
— То есть по вашей версии, — я скривился, будто проглотил лимон, — мы просто так погнались за бедными мальчиками, набили им рожи и подвели себя под статьи? Нехорошо получается, вы всё-таки держите меня за идиота.
— Зачем же вы так, Михаил Дмитриевич? — упрекнул Саенко. — Я же сказал, ДТП было, ветерана по факту сбили, отвечать им придется. Просто родители не хотят, чтобы дети получили большой срок.
«Точно за идиота держит», — окончательно убедился я. — «Ладно, раз так, немного поиграем в кошки-мышки, для начала вытянем из тебя больше информации».
— Допустим, — чуть помолчав, согласился я. — Но как вы себе это представляете в реальности? Показания уже даны, мы под ними подписались. Лжесвидетельство, повторюсь, уголовно наказуемо.
— Вопрос решаемый, — уверенно заявил прокурорский. — Если вы согласитесь, съездим в РОВД, перепишете показания, а те, что написали ранее, вам в руки выдадут. Можете при мне их поджечь или порвать в клочья и спустить в канализацию. Никто
