Чемпион - Аристарх Риддер
— Понятно, ну что будет то будет. раз уж у меня выходной, то я пожалуй посплю. Будьте как дома, — ответил я и закрыл глаза.
Всё происходящее меня очень сильно злило, но даже если на меня спустят всех собак то это не будет катастрофой. Так, временными трудностями.
Пусть даже эти трудности и затянуться на несколько лет. На три, если быть точным. В любом случае я своего добьюсь. Вопреки всем этим Кулагиным и Мироненкам.
Эта мысль меня успокоила и я действительно заснул.
* * *
То что и в матче с чехами Семенов не сможет принять участие команду расстроило. Причем всех. Начиная от первого звена и заканчивая третьей парой защитников. Даже несмотря на всю монструозность советской сборной никто из советских хоккеистов не хотел чтобы лучший игрок страны, а может быть и мира пропускал еще один матч, к тому же с таким серьезным соперником. Олимпийскими чемпионами и мастерами спорта, кто простыми, а кто и международного класса или даже заслуженными хотели стать все.
Ну кроме тех кто уже собрал в своей копилке все возможные звания в советском спорте.
Но и они, такие как Третьяк или Фетисов, тоже хотели выиграть этот турнир. Тем более что для некоторых это была вершина карьеры, ну или лебединая песня в составе сборной страны.
К тому же, травма у Семенова была не такая серьезная и он должен был быть в порядке к утру девятнадцатого февраля.
Еще и его сосед по комнате, Игорь Лукиянов был на тренировке сам не свой и с ним достаточно долго говорили оба тренера и Тихонов и Асташев.
В общем все понимали что дело тут не чисто и скорее всего причина отсутствия Семенова на тренировке и в заявке на эту важнейшую игру далека от хоккея. причинах.
Но еще страннее было то, что вечером, на предматчевой раскатке отсутствовал и главный тренер команды, Виктор Васильевич Тихонов.
Целая группа игроков, во главе с капитаном команды Фетисовым и всё еще подменявшим Мыльникова Третьяком, в раздевалке насели на Асташева, а именно тренер Автомобилиста судя по всему должен был быть главным на вечернем матче с чехами и буквально приперли его к стенке, заставив рассказать в чем причина отсутствия как Семенова, так и Тихонова.
Услышанное привело игроков в ярость. И особенно буйствовал Фетисов.
— Да что они себе думают эти козлы? Это же полный бред! Ну какой из Сашки перебежчик? Или в кого там его записали? В общем так, мужики, — Фетисов обвел глазами всех игроков кто стоял вокруг него, — надо прямо сейчас писать коллективное письмо. Пусть знают, что мы об этом думаем.
— Отставить, — громко сказал Асташев, — остынь, Слава. Никакие письма писать не надо. Да и некогда. У нас игра через двадцать минут. Виктор Васильевич не зря отправился к руководству. Он и без вашей помощи прекрасно справиться. Ваше дело хорошо сыграть с чехословаками, а не в политику играть. Я ясно выражаюсь?
— А я согласен со Славой, — ответил Третьяк, — во время суперсерии и ко мне и к Валере Харламову, покойному и к другим игрокам: к Боре Михайлову, к Саше Якушеву, ко многим, канадцы подкатывали, — здесь его перебил доселе молчавший Ларионов.
— Извини Влад, перебью. В восемьдесят первом ко мне тоже подходили, и Володьке тоже, — будущий профессор посмотрел на своего партнера по звену, Крутова, тот молча кивнул, — и к Иреку Гимаеву тоже. Эта сука просто выслужиться за наш счёт хочет!
— Вот, — продолжил Третьяк, — ко многим подходили. И ничего, никого из команды не исключали и кровь нам не пили. А это когда началось? — Третьяк со значением поднял палец вверх, — шестнадцать лет назад. И время было совсем другое. Нет, это беспредел.
— Еще раз повторяю! Отставить! вы своим письмом только хуже сделаете. Влад, ты же здесь лучше всех знаешь Тихонова. Если Виктор Васильевич в чём-то уверен и уперся рогом, то будет так он решил. Всё в порядке будет с Сашкой. Не отдаст его Тихонов. Я уверен.
Эти слова немного успокоили игроков и команда вышла на игру.
* * *
В отличии от раздевалки Советской сборной, где бушевал самый настоящий ураган в личной ложе генерального менеджера Калгари Флэймз царила эйфория.
После вчерашнего короткого разговора с Семеновым генеральный менеджер огоньков, мистер Джордж Клиффорд Флетчер был уверен в том, что нужно рискнуть и потратить на этого русского парня выбор в первом раунде грядущего драфта. Права на этого парня нужно было заполучить как можно скорее.
И сейчас, в ожидании начала следующего матча советской сборной, мистер Флетчер обсуждал с главным тренером огоньков Терри Криспом перспективы на будущее.
— Клифф, ты уверен что это будет правильный шаг, потратить первый пик на русского? Я не спорю, он очень хорош, но всё-таки это риск, кто знает что там будет через три года. Если мы его задрафтуем этим летом он же сможет присоединится к нам только в девяноста первом, я ничего не путаю? — спросил Крисп.
— Да, все верно, парень так и сказал. «Только после того как я отслужу в Советской Армии». Я узнавал, у них служат два года.
— Коммунисты, что с них взять, несмотря на свою перестройку, они по прежнему загоняют кучу народа в армию. Как будто они по прежнему хотят построить свой коммунизм на всей планете.
— Ага, — поддакнул Клиф и сделал знак официанту. Тот немедленно достал бутылку Canadian Club, с производителем этого виски, Allied Domecq, Клифф подписал спонсорский контракт в середине сезона. Через мгновение янтарный напиток был разлит и два самых важных человека в хоккейном Калгари выпили и тут же раскурили сигары димитированной серии от флоридской Cigar City.
У Клиффа был дом в Тампе, вернее в её курортном городе-спутнике Клируотер, и генеральный менеджер огоньков пристрастился к тамошним сигарам.
— А как прошла твоя поездка в Нью-Йорк? — спросил Крисп. Утром в офисе национальной хоккейной лиги была большая встреча руководства НХЛ и части генеральных менеджеров с советскими чиновниками во главе Грамовым. И на ней как раз, в очередной раз, обсуждался вопрос об игроках из СССР.
— Если бы она прошла плохо, то у нас не было бы этого разговора. Советы
