Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов
Судьба узурпатора сложилась весьма незавидно. Он бежал, по традиции, прихватив драгоценности и казну с собою. Неподалеку от Хамадана между падишахом и английским полковником произошла небольшая размолвка. А если говорить проще, позарился сэр на драгоценности Персидской короны. После ожесточенного боя охрана шаха и он сам расстались с жизнями, а на англичанина и двух его телохранителей выскочил казачий разъезд. Потеряв одного казака, терцы повязали полковника, порубив его бодигардов на капусту. Полковник стал на очень плохом русском требовать его отпустить вместе со всеми вещами, ибо он подданный британской короны и никто его вязать права не имеет. Вот только казачки вещи его обыскали и нашли там весьма интересные ювелирные украшения, настолько интересные, что решили, что тут что-то нечисто. А еще через каких-то полчаса поиска наткнулись на разграбленную стоянку падишаха и опознали его бренные останки. Сэр Бернар пыжился. Требовал к себе соответствующего обращения, немедленно отпустить и все такое прочее. На что подъесаул Ефрем Ушинкин заметил, что одет сей господин в персидскую одежку, документов английских при себе не имеет, а посему никакой он не сэр, а разбойник, убивший бывшего шаха. И чтобы не тащить за собой сие бренное тело, прямо там оного типа и повесили.
История эта имела своеобразное продолжение: посол Британии отписал протест в связи с убийством подданного короны полковника Алена Бернара. В МИД Российской империи поступила грозная нота протеста. Государь ответил на сей протест вполне принципиально: хорунжий Ушинкин стал подъесаулом и получил в награду сто рублей золотом. Получили свою награду за привезенные сокровища Персидской короны и все станичники, ходившие в это дело под Хамаданом.
Первого сентября был собран Меджлис Персии, выбравший новую династию, во главе которой стал Мирза Юсуф-хан, первый из династии Аштиани. Против его избрания были несколько родов, которые находились под влиянием англичан. Юсуф-шах первым делом объявил поход против изменников. В этом походе российская армия участия практически не принимала. А вот бригада спецназа частной военной компании «Витязь» и четыре батареи горных пушек, сданные «в аренду» дружеской персидской армии — как раз участие принимала. Как и ваш покорный слуга. Ставший военным министром Персии. К марту-апрелю восемьдесят пятого года вся территория страны была очищена от недовольных, небольшие остатки английских гарнизонов вынуждены были капитулировать. А в 1886 году Мирза Юсуф скончался, на престол взошел его сын Хасан-шах Аштиани.
По договору с российской империей, за нападение на посольство Иран отдал империи Гилян, Мазендаран и большую часть Азербейджана. В том же 1886 году началось строительство Кругокаспийской железной дороги, которая шла от Баку через Решт, Корум-абад, Барфруш до Бала-ишена. От этой дороги строилась ветка Корум-абад-Тегеран. Началось планирование строительства дороги Тегеран-Бендер-Аббас. В Бендер-Аббасе прописался российский флот. Еще несколько важнейших крепостей в Иране стали под контролем нашей армии. А военным министром Ирана мог стать только русский генерал. Я — первый из них.
«Силою русского оружия и русского духа был неприятель поражен! Поздравляю вас с генерал-фельдмаршалом! Славное дело сделали вы и ваши войска, потери наши столь незначительны, что действия ваши будут изучаться в военных академиях всего мира как образцовые! Благодарю за сохранение жизни наших бравых солдатушек и воинских командиров! Жалуем вам Орден Святого Георгия Первой степени!»
Сия поздравительная телеграмма от государя Михаила Николаевича была бальзамом на мою душу. Мне, конечно же, злопыхатели не могли не поставить в вину «незаслуженность» награды. Почему-то считается, что, ежели солдатушек не погибло во множественном числе. Так и войны не было! И награды полководец не достоин. А тут не токмо награду я получил, а еще и разъяснение, что тот военачальник награды достоин, который не только врага разобьёт, но и войск своих меньше других потеряет! Притихнуть-то мои недруги притихли, да не надолго. Особенно старались англичане. Говорили мне, что чуть ли не единственным требованием по нормализации отношений с британкой стало уволить Скобелева из армии, на пенсию его и с песнями! Дудки им! Еще повоюю! А насчет Георгия? Да, считаю, что был сей награды достоин! И многих солдат и офицеров, отличившихся в этом не самом кровавом походе российской императорской армии, лично к наградам представлял. И ни одного представления государь не оставил без внимания!
Отозвали же меня только после событий рокового восемьдесят седьмого года. Личным указом императора. Вот такие у нас пироги, господа хорошие!
Часть шестнадцатая
Честно о частном
Мелкие дела могут породить крупные проблемы.
В. Зубков.
Глава двадцать первая
ЧОА «Восток»
Охранять людей хорошо, но не всем организуют охрану, и не все охранники и мало кто охраняет бесплатно, пока нет войны.
Евгений Витальевич Антонюк.
Одесса. Приморский бульвар.
17 марта 1886 года.
Капитан в отставке Алексей Васильевич Полковников (он же Мориц Ауффенберг, он же полковник Полковников)
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! Это у меня такой сейчас в голове кошмарчик творится, словеса всякие никак выйти не могут. Мой мозг уже в Саратове, но тело еще в Одессе. Мне нужна всего одна встреча. И с человеком не самым приятным. В марте в Одессе хорошо! Это ехать в холодный Саратов, где снег еще не сошел после охренительно пьяно пахнущей черноморской жемчужине, та еще мука. А что делать? Дела, господа присяжные заседатели! А вот и объект. Дама чуть более среднего роста и возраста, собака-болонка, сиреневого цвета зонтик, который к платью оной не идет никоим образом. Увидев меня, она опускает вуаль, и шляпа с огромными полями качает дикими оранжевыми перьями.
— У мадам прекрасная сторожевая собака! — подхожу к дамочке, произнеся условную фразу-пароль.
— У мадемуазели итак достаточно скверный характер, ее тут все бояться. — слышу довольно приятный бархатистый голос женщины, привыкшей повелевать мужчинами.
— Разрешите представиться, Алексей Васильевич Полковников! — представился, посмотрел в глаза собачки, которая от моего взгляда перестала противно погавкивать и уселась на хвост.
— Соломия Казачкова. — произносит дама. Ага! Такая же она Соломия, как я балерина. Не успела мадама вуалеткой прикрыться, типично еврейский профиль. Впрочем, не в этом дело. Дело у меня к ней и никак иначе.
— Я весьма признателен, что вы, Соломия, согласились уделить мне немного времени и внимания. Вы согласитесь, что нет
