Последний министр. Книга 3 - Валерий Гуров
Начал генерал с того, что народ, вышедший на улицы, действительно удалось разогнать силами не пойми откуда взявшегося губинского полка.
— Казаки нам как снег на голову упали, — разводил руками Курлов. — К их офицерью и Хабалов выезжал и Балк испрашивать, что вообще и происходит и с какого перепугу боевые части вошли в столицу. Гурко даже ездил, который о происходящем ни сном, ни духом. А казаки на прямой приказ своего командования ссылаются — мол там все спрашивайте, а мы приказов не обсуждаем, мы их выполняем... Для нас в твоё отсутсвие, Александр Дмитриевич, конечно была дилемма ещё та. Голову поломать изрядно пришлось как быть и что делать...
— Правильно сделали, что вмешиваться не стали и не нарушили свой приказ, — заверил Александр Дмитриевич. — И вообще, Паша, сейчас поменьше самоуправства.
Далее Курлов сообщил, что хорошо организованным мобильным казачьим сотням довольно быстро удалось разогнать штурмующих крепость на Заячьем острове. Штурмовали то кто — обычные горожане, по большей части даже пороха не понюхавшие. И разогнать таких — много талантов не надо.
— Что сказать, в воздух постреляли чутка, гранату одну бросили, вторую бросили, как мне докладывают...
— Выжил кто? — перебил Александр Дмитриевич. — Из Прогрессивного блока? Что известно?
— На данную минуту мне ничего неизвестно о последствиях штурма. Работаем, Саша, выясняю. Думаю час-два и отчёт будет лежать на твоём столе.
— Хреново Павел Григорьевич, что неизвестно ничего, — пожурил Курлова Протопопов. — Работать надо лучше. Напрягитесь.
— Хреново, но я уже отправил туда ребят, чтобы разорались что к чему. Результат гарантирую.
Пожурить Курлова, Протопопов пожурил, однако возможное спасение части членов Прогрессивного блока, Александр Дмитриевич не считал за катастрофу и даже провал. И положа руку на сердце, вовсе полагал, что такое спасение в принципе даёт куда большее преимущество для дела, чем смерть радикалов.
Объяснялось все просто. Выжившие члены Прогрессивного блока, оскорбленные и униженные действиями министра внутренних дел, перейдут к самым решительным ответным шагам. И именно это может сыграть с ними злую шутку. Если проводить параллель со спортом — то можно было представить отправленного в нокдаун соперника, который до боя чрезмерно верил в собственные силы и начал хорохориться. Толком не оправившись, такой соперник пытается незамедлительно реваншироваться и бежит «с шашками наголо», открываясь под ещё один удар. Ну а по итогу отправляется в нокаут вместо нокдауна. Так и здесь, осклабившись, веря безоговорочно в собственные силы, члены Прогрессивного блока, толком не придя в себя, попытаются отквитаться за нанесённое им оскорбление. Начнут принимать необдуманные и не взвешенные решения, а в ответ с большой долей вероятности пропустят акцентированный удар, который может стоить им поражения. Этот удар по принципу домино завалит все те силы, которые сейчас стояли на ногах крепко и являлись стороной «А» в разворачивающимся конфликте.
— Что любопытно, Александр Дмитриевич, так это то, что агентура докладывает о слухах, активно просачивающихся в массы в последние часы.
— Так? — нахмурился Протопопов. — Подробности давай.
— Утверждается, причём из разных и не пересекающихся источников, что вслед за полком Губина к Петрограду подошли другие части. Якобы генерал Алексеев перестраховывается. И если что-то пойдёт не по плану, он отдаст приказ ввести войска в столицу незамедлительно.
— Да уж, — вздохнул Александр Дмитриевич.
Эта новость точно была неожиданной. И очень не хотелось верить, что Михаил Васильевич действительно подвёл к столице другие военные части. Однако Протопопов поймал себя на мысли, что на месте Алексеева сам поступил бы точно также. Развязывая большую партию, будь готов к тому, что ситуация в любой момент может обернуться так, как ты того не ждёшь. И опытнейший стратег Алексеев наверняка это понимал. Поэтому вряд ли сказанное Курловым было слухом, скорее всего под Петроградом действительно стояли новые военные части. Михаил Васильевич перестраховывался, что понятно.
— О каких частях идёт речь? — уточнил министр.
— Полагаю, что это Уссурийская дивизия.
— Ясненько... Приказ, положим, Алексеев вряд ли отдаст раньше следующего утра, — заявил министр.
— Почему? — Курлов приподнял бровь. — Вы виделись с ним?
— Что-то типа того, — в ответ Александр Дмитриевич криво улыбнулся. — Но то, что в Петроград в любую минуту могут зайти новые войска, это то с чем придётся считаться. Смотрите в оба и не прохлопай этот момент.
— Я пошлю людей на подъезды к городу, — отреагировал Павел Григорьевич. — Возьмём ситуацию с вводом войск под контроль. Это я тоже гарантирую.
— Твой прогноз от чего может зависеть ввод войск?
— Ну-у, по всему Петрограду сейчас проходят совещания разного толка. Вся гниль полезла наружу и господа оппозиционеры хотят выработать единую линию поведения в новых условиях. Мое личное мнение — они пытаются создать коалицию на остатках Прогрессивного блока. И я могу сказать на таких встречках уже отнюдь не стесняются говорить о том, что оппозиции следует воспользоваться моментом и забирать власть в свои руки. Все настроены крайне по боевому.
— Куй железо пока горячо, все правильно, — заполнил паузу Протопопов, пока Павел Григорьевич переводил дыхание, прежде чем продолжить. — О чем речь, собственно?
— Их первые инициативы — назначение нового главнокомандующего, созыв нового и якобы временного правительства, а ещё введение военного положения в столице до стабилизации ситуации.
— Понятно. Какое из этих инициатив уже приняты — известно?
— Достоверно неизвестно, — Курлов покачал головой.
Протопопов задумался. Характер озвученных Курловым инициатив, которые выдвигались революционерами указывал на то, что те желали сменить так называемое «ЛПР» в разрезе законодательной власти. И сделать так, чтобы лицо принимающее решение отныне находилось в их лагере. Причём формально они хотели подойти к вопросу, обставив все это «законными» основаниями и сиюминутной надобностью. Ну а вводя военное положение они по сути давали себе полную неограниченную власть, чем и собирались воспользоваться сполна. Тут важно было понимать ещё вот что — убери с улиц простых людей, горожан, сделай столицу большим безлюдным пустырём и ты останешься один на один с теми, кто не согласен с изменениями.
Остальные то разойдутся по домам, следуя спущенному приказу.
Ну а несогласными оставались прежде всего нынешнее правительство, формальным лидером которого оставался князь Голицын, как его премьер, а фактическим — министр внутренних дел Протопопов.
Ситуация непростая.
Александр Дмитриевич чувствовал, что его пытаются поймать
