Воевода (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Ты глянь какой ров? Какие стены? — махнул рукой Петр. — Среди наших незваных гостей, мню, дурных нет. Они явно рассчитывали проскочить, думая, что у нас еще ворота не закрываются. А теперь — все. Мы им не по зубам. И не смотри так. Не смотри. Даже если пять сотен придет — все впустую. Лестниц таких они не сделают. Как на стены влезут?

— Нет неприступных крепостей. Как бы ты полез?

— Засыпал бы ров. Потом подвел насыпь. И на нее лестницы поставил. Но это долго. У них нет лопат. И у нас есть луки с массой стрел.

— Тогда чего они медлят? Зачем остановились? Чего ждут?

— Бес их знает, — пожал плечами Петр.

— Займись ополчением, — с нажимом произнесла Марфа.

[1] В данном случае речь об основных силах артиллерии Царя Московского.

Глава 6

1556 год, 16 июня, к югу от Тулы

Ногаи уперлись в стрелку на слиянии двух мелких рек, берега которых обильно поросли ивами и ракитами. Настолько, что просто так не просочиться. Да и грунт там был хлипкий, чем ближе к воде, тем более болотистый. Как они в такую ситуацию попали — не ясно. Либо устали и ошиблись, либо не имели знающего местность проводника. Все-таки эти ногаи пришли издалека… наверное…

А со стороны пролеска, на небольшой, вытянутый луг стрелки, выдвигался тульский полк. Медленно. Осторожно. Андрей уже понял, что он загнал свою жертву в угол. И опасался, что она учудит чего-то. Мало ли? В отчаянии люди могут разное сотворить.

Степняки едва не валились с ног от усталости. Поэтому разворачиваться и идти на прорыв не решились. Все прекрасно отдавали себе отчет — не получится. Да и лошади их не оставляли надежд — их состояние было едва ли не хуже, чем у людей. Поэтому они спешились и постарались углубиться в заросли ивы и ракиты. Дабы прикрыться деревьями да лошадьми. И, если повезет, как-то сторговаться.

Воевода тульский в сопровождении десятка всадников выехал ближе.

— Эй! Разбойнички! — крикнул он в жестяной рупор. Получилось сочно и громко. Дистанция то небольшая.

— Мы не разбойники! — выкрикнул кто-то из зарослей.

— А кто вы? Мой Царь с вашим князьком войны не ведет. Так ведь? Так. А вы пришли на землю моего Царя с оружием. Кто же вы? Добрые путешественники? Торговцы? Не похоже. Разбойники! — резко повысив тон, выкрикнул Андрей. — Разбойники вы! И никто иной! Как с разбойников с вас и спрос будет!

Тишина.

— Предлагаю вам сложить оружие.

— Что бы перевешать потом на суках? — едко выкрикнул кто-то из ногайцев. — Как разбойников.

— Я добрый. Три года поработаете на меня и прощу вам ваш разбой. Домой отпущу.

Тишина.

Степной воин и работник? Хорошая шутка. Едкая. В философии этих людей, как и у советских воров, любая работа выглядела унижением их чувства собственного достоинства. Лучше смерть. Воевода это прекрасно знал. Поэтому и предлагал.

Он хотел настроить их на нужный лад. Чтобы внезапно не стали сдаваться. Потому что возиться с пленными Андрей не имел никакого желания. Что с ними делать? Куда-то тащить. Где-то держать. Кормить. И выдумывать как с них хоть какую-то пользу получить. Хуже всего было то, что выкупленные на свободу, они все равно вернутся. И продолжат свое грязное дело…

Степняки ничего не ответили. Никто. Не матерных выкриков не прозвучало. Никаких иных.

Так что воевода, вернувшись к полку начал командовать.

Конные копейщики и лучники в каком-то числе были «обкатаны» еще во время битв на Гоголе и Любовшане. Да и ранее. Поэтому их боевой дух выглядел неплохо.

А вот со стрельцами дела обстояли иначе.

Набранные «по объявлению» из самого разного сброда они, конечно, недурно потренировались за осень-зиму-весну. Но никто еще не слышал про героически погибший экипаж тренажера. Поэтому Андрей не сильно им доверял в боевой обстановке.

Тут ведь как?

Мастер ножевого боя, никогда в своей жизни не убивший ножом ни одного человека, стоит не сильно больше, чем обычный прохожий. Вот и стрельцы, без боевого опыта, аналогично. Их то воевода и выдвинул на боевой рубеж.

Спешил.

Построил шеренгами.

И скомандовал медленное наступление.

Конные же лучники и копейщики должны были поддерживать их и прикрывать. На случай контратаки.

Звук горна.

И стрельцы двинулись вперед.

Шаг за шагом.

Мерно.

Спокойно.

Эти ребята, замученные на тренировочном поле, все держали строй. Хоть и поплыли рядами почти сразу. Из-за неровности поля и высокой травы шеренги где-то вырвались вперед, а где-то отстали. Отчего появились разрывы.

Наконец они достигли дистанции примерно в сто метров.

Бойцы остановились. И командиры их привели в порядок. Добившись единства построения.

Новый звук горна.

И новое движение. Но уже иного толка.

Первая шеренга, приложившись, дала залп из пищалей. Дешевых и весьма некачественных местных пищалей. Пули из них летели — кто куда. Однако массовость залпа по достаточно скученной группе людей и коней сделало свое дело. Какие-то пули все-таки находили себе жертв.

Новый сигнал.

И вторая шеренга выступила вперед. Перед первой, что занялась перезарядкой своего оружия. Приложилась. И по команде дала новый залп. После чего также, как и первая, занялась перезарядкой. Вперед же пошла третья. И так далее.

Стрельцы были построены в шесть шеренг — по числу турм. Что при определенной неспешности этого караколирования, позволило его вести непрерывно. Во всяком случае, создавать такую видимость.

Залп.

Залп.

Залп.

Ногаям же казалось, будто они находятся под сплошным шквалом пуль. Они летели в них и летели. В первую очередь, правда, поражали лошадей, но от этого и моральный эффект был выше. Ведь пуля — не стрела. Она бьет не в пример сильнее…

Отдельные пули попадали в деревья, за которыми укрылись ногаи. Выбивая из них целые куски коры. Срубали ветки. Да и вообще — наводили шороху.

Залп.

Залп.

Залп.

Тульские аркебузиры работали пусть и не очень быстро, но достаточно слаженно. Для чего Андрей ввел у них газыри — небольшие деревянные пеналы цилиндрической формы, внутри которых находились точно отмеренные порции пороха. Они размещались в специальном патронташе. Пустые же скидывали в перекинутый через плечо подсумок из плотной ткани. Там ведь дерево доброе. Во льне с воском вываренное. Посему порции пороха хранит сухим и добрым.

Сам патронташ представлял собой широкий кожаный поясной ремень, который поддерживала Y-образная портупея. На этом ремне закреплялись небольшие подсумки по восемь гнезд для газырей с прикрывающим их клапаном, дабы защищать газыри от грязи, воды и прочих неприятностей.

Андрей решил разом прыгнуть через голову исторического прогресса. И не вводить классический патронташ аркебузиров и мушкетеров — берендейку. Ее изобрели в самом конце XVI века в Саксонии и в целом — она немало помогла. Но на взгляд воеводы она была очень неудобной. Ну а как вы хотели? Первый блин. Он же сразу взял откатанный в горах Кавказа вариант. Да доработал его с учетом опыта более поздних эпох.

Так вот — стрельцы стреляли.

Раз за разом, сбрасывая пустые газыри в холщовый подсумок.

Молча.

Только команды над полем раздавались, да выстрелы. С их стороны. А со стороны ногайцев творилась настоящая вакханалия.

Андрей на нее смотрел с совершенно равнодушным видом. Он — знал, что там будет без всякой демонстрации. А вот его люди, особенно из числа поместных дворян, нет. Они недооценивали огнестрельное оружие. Пренебрегали им. Считали чем-то презренным и бесполезным. Ничтожным. Посему с высока смотрели на стрельцов, что воевода включил по непонятным им причинам в состав полка. Эта демонстрация была для них. В первую очередь для них.

А ведь пищали у стрельцов были местными, дурными. И порох далеко не идеал. Его даже не гранулировали еще. Мякоть пороховую. Нет, оно понятно, грануляцию в Испании, Италии и Франции уже использовали в полный рост. Примитивную. Через дробление. Но то — там. А здесь, на Руси, она еще не утвердилась.