Олег Петров - Один из немногих
Почему Илье захотелось погулять именно сейчас? Он мог бы назвать десяток причин, и не все из них были бы выдуманными. Но была самая главная и единственная причина, о которой он умолчал бы. Невыносимое ожидание и беспомощность, вот что им движет сейчас, так почему бы не прогуляться? Время потихоньку идет, купол неба медленно крутится почти с той же скоростью, как на Земле, и есть лишь два серьезных отличия. Сутки длиннее на тридцать семь минут, и в роли Полярной звезды здесь выступает Денеб, или Альфа Лебедя. Если не вглядываться, можно и не заметить.
А планету Земля отсюда не видать, и именно в этом «цель» всей этой бессмысленной прогулки командира. Убить время до того, как яркая голубая звезда взойдет над горизонтом и появится связь. Как назло, ни один из спутников, способных ретранслировать сигнал, не собирался пройти над ними в ближайший час, поэтому приходилось ждать прямой видимости. И что будет тогда? Очень хочется надеяться, что после этого что-то изменится. Что будет найден выход, или хотя бы правильные слова. Мечтатель…
Илья простоял почти сорок пять минут, просто глядя на небо. Увидел несколько красивых и ярких метеоров, которые на Марсе гораздо проще наблюдать из-за более тонкой и низкой атмосферы. Нашел в небе Деймос, который почти невозможно отличить от обычной звезды, если не знать, куда смотреть из-за его крайне медленного движения. Под конец, он увидел яркую летящую звездочку спутника. Скорее всего, это какой-то старый аппарат, вышедший из строя, ведь все современные спутники Марса умеют ретранслировать сигналы. На всякий случай он засек время пролета, чтобы потом свериться с компьютером, из чистого любопытства. Но время уже почти пришло, и Илья повернул назад. Быстро, но неспешно протопал обратно по Проспекту, выполнил привычный ритуал шлюзования и выбрался из скафандра.
Прошагал по коридору в свою каюту и проверил сообщения с Земли, которые только что приняла система дальней связи. Прочитал, перечитал и «завис» почти на две минуты. Даже не стараясь ничего понять, молча распечатал приказ, положил в прозрачную папочку и сунул за пазуху. Встал, задумчиво разглядывая стену и дверь своей каюты. Потом вздохнул и решительно отправился в лазарет, где его уже должны были ждать.
Когда год назад на Марс прибыли два «грузовика», один из новых вместительных модулей был превращен в скромный, но зато постоянный лазарет. Поскольку больных практически не было, модуль и его скромную аппаратуру использовали в качестве лаборатории, в основном, биологи. Были даже сомнения в целесообразности отдельного медблока, но Илья и Дэйв сообща вправляли мозги сомневающимся, на предмет того, что лучше пусть будет и не понадобится, чем наоборот. И врачи их, конечно, поддерживали. Как в воду глядели, чертовы параноики!
Нужно сказать, что главным виновным был сам пострадавший. Рейнхард, лучший механик Марса, не знавший доселе крупных неудач, немного увлекся и очень неудачно припарковал краулер на склоне напротив автоматической метеостанции номер 3, а сам принялся чистить радиаторы от пыли. Пыль должна сдуваться автоматически, но 3-я станция, а точнее, ее компрессор, оказался с характером. Вот Рейн и занялся ремонтом, и только в самый последний момент заметил опасность.
Почему он взял краулер, а не более легкую «телегу»? Почему он не поставил машину на «ручник»? И почему тяжелый краулер не покатился по склону сразу? Илья и Дэйв, никому не доверяя, сами обследовали место происшествия и выяснили, что одно из колес машины попало в ямку, где лежал довольно крупный камень, поэтому Рейн, скорее всего, подумал, что «ручник» уже зафиксирован. А на самом деле, камень держался еще целых десять минут, прежде чем освободить свой груз. Нелепая случайность, одна на сотни поездок.
Двое спутников Рейна, геолог Фрэнк и метеоролог Андрей, работали с обратной стороны станции и смотрели в другую сторону. Никто не видел, как тяжелая машина, постепенно ускоряясь, медленно скатывалась вниз по склону. Рейн что-то заметил, возможно, ощутил легкую вибрацию почвы, но было слишком поздно. Так или иначе, он обернулся и понял, что отскочить не успеет. Тем не менее, он успел повернуться боком, чтобы подставить под удар самую прочную часть скафандра, раму и дверцу. Человек сам по себе прочен, и полужесткий скафандр тоже, но оба никак не рассчитаны на удар многотонной машины…
Рейн оказался между краулером и корпусом метеостанции, как между молотом и наковальней. Как он не погиб на месте, объяснить было сложно. С другой стороны, шлем не пострадал, и аварийные надувные рукава тут же изолировали область разгерметизации, а поврежденная область наполнилась мгновенно твердеющей пеной. Андрей и Фрэнк, к их чести, не запаниковали и мгновенно вспомнили инструктаж. Освободив Рейна и убедившись, что шлем цел, он подключили его аварийным шлангом к СЖО американца и максимально быстро, насколько позволяла скорость краулера, доставили на базу, где из-за повреждений рамы скафандра пришлось протаскивать раненого механика через грузовой шлюз. Вся база уже была на ушах, и все боялись худшего. Телеметрия со скафандра пропала в момент удара, но по небольшому пятну тумана на стекле шлема было понятно, что Рейнхард еще дышит. Пока разрезали и сняли скафандр, текли драгоценные минуты.
— Мы сделали все, что смогли, — сказал Павел, когда Илья явился в лазарет со своей папкой. — Но полностью остановить внутреннее кровотечение мы не в силах. Мы оставили дренаж, и дышит он сам, но… Все очень плохо. Вы сообщили Земле?
— Сообщил, — кивнул Илья. — Еще когда вы с Биллом дали первую оценку. Я так понимаю, ничего принципиально не поменялось? Земля спросила, сколько есть времени в запасе.
— Как будто это имеет значение! — мрачно заметил Билл, оперировавший вместе с Павлом. — У нас нет такой аппаратуры, чтобы его спасти. Да и хирургические навыки здесь нужны серьезные.
— Вот я и сказал то же, что слышал от вас, — сообщил Илья. — Рейн может прожить еще недели две, если оба наших врача не будут от него отходить. Может, чуть больше. Потом организм начнет сбоить, отказ органов, смерть. И на это мы получили вот что. Приказ в письменном виде, прислан только что.
Илья достал из-за пазухи прозрачную папку и развернул бумагу, показывая всем присутствующим очень короткий текст.
ОБЕСПЕЧИТЬ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНЫЙ СРОК. МЕДИКАМЕНТЫ И РАСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ НЕ ЖАЛЕТЬ.
— Подписано обоими ЦУПами, — уточнил Дэйв. — Они это серьезно?
— Не знаю, — снова тряхнул головой Илья. — Больше всего я боюсь поверить в чудо.
— Если нам приказывают, — мрачно усмехнулся Дэйв. — То придется выполнять. Земля никогда не лезла в наши дела, но такой приказ мы получаем впервые.
— Если только это не отписка, — предположил Илья. — Мы и без приказа будем его вытаскивать с того света. Вам что-нибудь по врачебной части нужно?
— Всего полно, — Павел устало потер затекшие глаза. — У нас почти никто не болеет, сам знаешь.
— Окно откроется через четыре месяца, — медленно сказал Дэйв. — Плюс три месяца на полет.
— Без шансов, — беспощадно отрезал Павел. — И мы все это знаем.
Наступила тишина. Что еще можно сделать? Никто не знал. Но никто не собирался опускать руки. Есть приказ, значит, надо выполнять. Тем более, что он полностью совпадал с тем, что они и так бы делали без всяких инструкций. Пока Рейн жив, они будут его поддерживать.
Так прошли две с половиной недели, ставшие самыми мрачными в истории базы. Ученые продолжали работу по урезанной программе, остальные тоже делали свою работу. Врачи боролись со смертью, но Рейнхард постепенно угасал. Молодости и богатырскому здоровью тоже есть предел. Оставались считанные дни, когда можно было что-то сделать, а потом уже нечего и пытаться.
Настроение на базе хуже некуда, но многие еще не знают свежих новостей. Илья и Дэйв, каждый со своей кружкой растворимого кофе, сидят в куполе совершенно одни, глядя на мрачный рыжий пейзаж и на тусклое желтоватое небо. Вдали ярким треугольником вспыхивают посадочные огни, поставленные непонятно для кого.
Купол пришелся «марсианам» очень кстати! Восторгам не было предела, когда в 84-м с Земли доставили шестиметровый надувной лаз, который соединил люк в потолке «цирка» и установленный на поверхности стеклянный купол, один из двух, снятых с «Объекта М» во время «ограбления века». Второй купол стал, как и планировалось, жилищем хлореллы, но со временем ничто не мешало его отскоблить и тоже пустить в дело, благо, второй «цирк», или узловой модуль, планировался к доставке в будущем году. Но первый купол стал не просто тем местом, откуда открывается вид на окрестности. Этот небольшой довесок улучшил возможности базы в области связи и управления, потому что сверху, на крыше, смонтировали антенный комплекс, один из снятых с того же многострадального «Объекта М». Таким образом, появился еще один независимый канал высокоскоростной связи с Землей.
