Тим Пауэрс - НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ

Но позади не было никого, кроме его собственных матросов, карабкавшихся по лестнице. Их осталось восемнадцать из тридцати пяти, которые еще могли держать в руках сабли и стрелять из пистолетов. Пираты ринулись вслед за Тэтчем, и у лейтенанта и его людей едва хватило времени выхватить шпаги из ножен, прежде чем их атаковали.

Первые несколько минут на палубе царил хаос: топот, лязг сабель, вопли, время от времени прорезаемые выстрелами. Пираты прорубились сквозь линию обороны и напали на защитников шлюпа сзади. Более тяжелые клинки пиратов наносили почти такой же урон при ударах плашмя, как и при ударах острием. Бой кипел по всей палубе. Доски стали вскоре скользкими от крови, которая хлестала из отрубленных рук, вспоротых животов и перерезанных глоток, воздух наполнил тяжелый запах свежей крови. Все это время военные моряки пытались избежать ударов тяжелых сабель, не противопоставляя им своих рапир, и после первых ожесточенных минут взмокшие пираты махали своими десятифунтовыми клинками с меньшей силой и быстротой, и вот тут-то сказалось преимущество легких рапир. Они вонзались в глаза, глотки, груди; хотя раны при этом выглядели куда менее ужасно, теперь потери пиратов были не меньше, чем у военных моряков. Тэтч сражался у мачты, спиной к спине с одним из своих людей, но вскоре рапира нашла уязвимое место в обороне его соратника, и тот с пронзенным сердцем рухнул на палубу. Тэтч отступил и левой рукой выхватил заткнутый за пояс пистолет.

Лейтенант, оказавшийся перед ним, тоже вытащил пистолет. Два выстрела прозвучали почти одновременно. Тэтч промахнулся, но пуля лейтенанта угодила гиганту-пирату прямо в живот.

Тэтч пошатнулся, но тут же взревел и прыгнул вперед, перерубив своей тяжелой саблей клинок лейтенанта возле самого эфеса. Он занес уже клинок для последнего смертельного удара, но сзади на него напал матрос, с размаху ударив по плечу пикой. Тяжелый наконечник пики с треском переломил ключицу, и пират рухнул на одно колено. Тэтч все же поднял голову и сумел встать на ноги, когда пика снова обрушилась на него. Удар лишь рассек скулу, но не размозжил череп – нападавший промахнулся.

Тэтч выронил разряженный пистолет, но в правой руке все еще держал саблю. Он нанес ею удар горизонтально, и голова матроса с пикой полетела на палубу отдельно от тела.

Потом пистолет был разряжен прямо в грудь, и когда Тэтч отшатнулся назад, ему в спину вонзились две рапиры. Тэтч так быстро повернулся, что одна из рапир вылетела из руки нападавшего: пират взмахнул саблей, перебив ею руку хозяина рапиры. Еще две пули попали ему в бок, и тут же клинок впился под ребра.

Тэтч выпрямился во весь свой могучий рост, и окружившие его матросы в страхе попятились. А затем, словно подрубленное дерево, он повалился лицом на палубу, и от падения гиганта ощутимо вздрогнул корпус корабля.

– Матерь Божья! – выдохнул лейтенант, внезапно садясь и все еще сжимая разряженный пистолет и эфес сломанной шпаги.

Один из матросов подобрал саблю Тэтча и, нагнувшись над трупом, занес ее над головой, пытаясь отыскать под гривой спутанных волос место для удара. Наконец он опустил тяжелое лезвие, оно с хрустом пронзило позвонки и впилось в палубу, и отсеченная голова Тэтча откатилась и воззрилась в небо с напряженной, сардонической улыбкой.

Когда в сумерках начался прилив, четыре потрепанных шлюпа прошли мимо острова Бикон, направившись в открытое море. Уцелевшие пираты содержались под стражей на борту «Приключения», а голова Тэтча раскачивалась на бушприте одного из военных шлюпов. Кровь давно уже перестала капать и растворилась в соленой морской воде, но одна из капель удерживалась на корпусе корабля ниже ватерлинии.

Капля еле заметно пульсировала.

Эхо выстрела прокатилось по гавани острова Нью-Провиденс, и хотя отблеск стекла на борту «Делиции» показал, что один из офицеров британского флота направил подзорную трубу на стрелявшего, оно никого не встревожило на берегу: никто не боялся быть убит и никто не интересовался, кого убили, как это могло случиться шесть месяцев назад. Джек Шэнди прошлепал босиком по раскаленному песку к курице, которую он обезглавил выстрелом из пистолета. День только начинался, и выпивка еще не успела лишить его меткости.

Он подобрал голову; как Шэнди и опасался, на клюве были написаны буквы, и он бросил ее на песок.

Черт, подумал он, вот тебе и жареная курица. Хорошо еще, что старина Сауни не начал загонять лихорадку в омаров. Он сунул пистолет за пояс и направился к форту. Новая кладка была более темной, и теперь стены казались пегими. Шэнди подумал, что эти усовершенствования, а не британский флаг и не присутствие Вудса Роджерса заставили старого безумного губернатора Сауни покинуть форт.

Шэнди бросил взгляд налево, на гавань. Здесь теперь стояло куда меньше кораблей, чем до прибытия Роджерса, и легко можно было разглядеть старушку «Дженни». Шэнди отказался от своего капитанства, когда три месяца назад они прибыли сюда, и ему даровали помилование. Теперь вместо него капитаном «Дженни» объявил себя Веннер. К этому времени, однако, все пираты сдались властям: было ясно, что дни пиратства канули в прошлое, и никто особенно не стремился к командованию старым шлюпом. Веннер переоснастил шлюп, очистил корпус, и было совершенно очевидно, что он намеревается вернуться к прежнему занятию. Шэнди слышал, что он тайком подбирает себе команду из тех бывших пиратов, которые вздыхали по старым временам; однако Шэнди он не звал, да и сам Шэнди этим не интересовался.

Английская бригантина, которая с самого утра лавировала, пробираясь в гавань, стояла теперь на якоре, и хотя с нее и сгружали и перевозили на берег припасы, вокруг не ощущалось той праздничной атмосферы, которой ожидал Шэнди. Люди вокруг стояли группами, что-то тихо обсуждая между собой и качая головами, одна из проституток театрально всхлипывала.

– Джек! – позвал его сзади кто-то. Шэнди обернулся и увидел, что к нему торопится Скэнк.

– Привет, Скэнк, – сказал он, когда парень, тяжело дыша, остановился рядом.

– Ты новости слышал?

– Наверное, нет, – сказал Шэнди. – Если слышал, то забыл, – Тэтч убит!

Шэнди улыбнулся, как улыбнулся бы воспоминанию о детских играх.

– А. – Он опять двинулся вдоль берега, и Скэнк пошел рядом. – Уверен, что это правда? – спросил Шэнди, останавливаясь подле палатки, которая была чем-то вроде кабака на открытом воздухе.

– Да, точнее и быть не может. В Северной Каролине месяц назад. Половину экипажа схватили, а голову Тэтча преподнесли самому губернатору.

– Значит, он умер на воде? – пробормотал Шэнди, беря протянутую чашку с ромом; ему даже не приходилось теперь делать заказ.

Скэнк кивнул:

– Ага, его застукали возле Окракок, на шлюпе «Приключение». Говорят, он припрятал где-то «Месть королевы Анны» и все свои богатства тоже. На борту «Приключения» не нашли ни единого реала. Это на него непохоже. Сдается, военные прикарманили все денежки.

– Вряд ли. Готов спорить, – Шэнди задумчиво отхлебнул рома, – готов спорить, что он все припрятал. «Приключение», говоришь? Подходящее имя, это действительно его величайшее приключение.

Скэнк оглядел палатки, пляж, полузатонувшие корпуса брошенных кораблей, от которых люди губернатора Роджерса очищали гавань.

– Сдается, что это уже и не пиратский остров. Шэнди расхохотался:

– Ты что, только что заметил? Только два дня назад вон там Роджерс повесил восьмерых, помнишь? За нарушение условий амнистии. И мы все просто были зрителями, а потом повернулись и разошлись.

– Да, но… – Скэнк запнулся, пытаясь выразить свою мысль. – Мы знали, что где-то там существует старина Тэтч…

Шэнди пожал плечами и кивнул:

– …И что он может вернуться. Да, я понял тебя. Я и сам не могу представить, чтобы даже Вудс Роджерс смог ему долго сопротивляться. Да, согласен, скоро введут налоги, штрафы, правила, где причаливать лодку. И знаешь что? Я думаю, что и магия перестанет тут действовать, как это случилось там, на востоке.

– Черт возьми. – Скэнк рассеянно взял из рук Шэнди кружку, отхлебнул и вернул обратно. – Чем ты собираешься заняться, Джек? Я думаю присоединиться к Веннеру.

– А, останусь, пока хватает денег на ром, а потом подамся куда-нибудь, найду себе работу. Черт возьми, не за горами тот день, когда Англия вновь объявит войну Испании, пиратство вновь узаконят, и я, быть может, наймусь на какой-нибудь капер. Не знаю. Сегодня солнечный день, у меня есть ром, так что завтрашние проблемы завтра я и буду решать.

– Ха, ты был более… – Сегодня Скэнк явно упражнялся в абстрактных понятиях. – Ты был более шустрый.

– Да, верно, я помню. – Джек осушил кружку и протянул ее за новой порцией. – Но, думаю, я уже скоро забуду все это.

Обеспокоенный, хотя и сам не знал чем, Скэнк кивнул и зашагал туда, где на берег сгружали припасы.