Евгений Белогорский - Во славу Отечества! Часть II

Телеграмма из Лондона от премьера Черчилля генералу Корнилову от 26 августа 1918 года.

Дорогой сэр!

Весь британский народ потрясен мужеством и храбростью русских моряков, одержавших столь блистательную победу над германским флотом под Ревелем и Свеаборгом. Этот блистательный пример русского героизма во имя общей победы навсегда останется в наших благодарных сердцах. В ознаменование столь успешного разгрома нашего общего врага король Георг награждает всех офицеров линкоров и крейсеров, участвовавших в этом великом бою орденом За выдающиеся заслуги, командиров кораблей кавалерским орденом Св. Михаила и Георгия. Вице-адмирала Щастного орденом Индийской короны, контр-адмирала Беренса рыцарским орденом Святого Патрика. Кроме этого, специальным указом короля, в знак особой признательности его заслуг перед Британской короной ему присвоено звание контр-адмирала британского флота.

Шифрограмма из Ставки Верховного командующего в Петербург вице-адмиралу Щастному от 22 августа 1918 года.

Секретно. Лично.

Примите все меры к сохранению в полной секретности участие в отражении атаки германских кораблей под Ревелем и Свеаборгом бомбардировщиков- торпедоносцев, в особенности от союзников. Все Ваши наградные листы пойдут под грифом секретно и будут преданы гласности только после окончания войны.

Из специального сообщения русского военного атташе в Лондоне полковника Калери от 29 августа 1918 года.

Секретно.

Согласно последним данным лондонской полиции и пожарных частей, в результате последнего налета на Лондон немецких дирижаблей пострадало 2872 человека, из которых убито 1178 человек. Полностью разрушено здание Парламента, Адмиралтейства и министерства обороны. Сильно пострадали прилегающие к ним дома, а также Вестминстерский мост.

Последний налёт вызвал бурю недовольства простых жителей, которые вышли к Букингемскому дворцу, где сейчас находиться король Георг, с манифестацией антиправительственного содержания. Полиция не произвела разгон демонстрантов, лишь препятствовала их проникновению во дворец для встречи с больным монархом.

Сам Черчилль полностью уверен в своей незаменимости, зная о поддержке его кандидатуры королем.

Шифрограмма из Ставки Верховного командующего Корнилова в Париж маршалу Фошу от 25 августа 1918 года.

Господин Фош! От всего сердца спешу Вас поздравить с успешным началом наступления армии союзников под Амьеном и присвоении Вам звания генералиссимуса объединенных союзных сил. Надеюсь, что эти победы приблизят час нашей общей победы.

Из срочного сообщения в полевой штаб германской армии фельдмаршалу Людендорфу от начальника австрийского Генерального штаба барона фон Штрауссенбурга от 26 августа 1918 года.

Секретно. Лично.

… Положение австрийских войск очень близко к критическому. Войска Восточного фронта под напором врага отходят на запад в полном беспорядке. Силам полевой жандармерии не удаётся справиться с потоком дезертиров и беглецов, самовольно покинувших свои части. Введение смертной казни в прифронтовой зоне не оказывает нужного действия. Войска бегут только от одного упоминания о приближении русских конных корпусов и их пулемётов на тачанках. Солдаты чешского, словацкого, хорватского и прочего южнославянского происхождения охотно сдаются в плен. Австрийские и венгерские части сильно деморализованы неудачами на фронте. Единственная надежда на наши сильные позиции на карпатских перевалах

Из секретного меморандума генералиссимуса Фоша президенту Франции Клемансо от 3 сентября 1918 года.

Лично.

…Исходя из числа наших потерь в результате наступления под Амьеном и того упорства и решимости драться, которую проявили немцы при отражении наших атак, можно со всей уверенностью заявить, что окончательная победа над врагом, возможно будет одержана в 1919 году, а, скорее всего, в 1920.

Такая дата окончания войны обусловлена нашими большими потерями за последние два года и нерегулярным поступлением подкреплений, как из Америки, так и из Африки и Азии. Чтобы полностью избавиться от нашей зависимости от русского парового катка, необходима длительная подготовка и накопление сил перед решающим наступлением на Западном фронте.

Я полностью согласен с мнением господина Черчилля, что главную ставку в наших наступлениях 1919 года необходимо сделать на танки, которых почти нет у немцев. Пользуясь своей властью генералиссимуса, я назначил господина Черчилля министром вооружения наших сил и поручил ему создание гигантского завода в Шатору, чтобы к июлю 1919 года союзная армия имела в своем распоряжении три с половиной тысячи танков, вместе со 100 тысячами солдат экипажей.

Мы очень надеемся, что к этому сроку Соединенные Штаты смогут довести численность своих экспедиционных сил до обещанного президентом Вильсоном 1 миллиона человек.

Глава XIV. Взвейтесь соколы орлами

События на Восточном фронте развивались не столь успешно, как на это рассчитывал Людендорф, отдавая приказ о переброске с Западного фронта элитных частей рейхсвера.

Конечно, многое можно было списать на ландвер, который совершенно не держал удар русских войск, в особенности конных корпусов.

Высокоманевренные и быстрые, они легко проламывали наспех организованную оборону германских армий и, выйдя на оперативный простор, громили их тылы. Русские корпуса совершенно не походили на своих предшественников 1914 года, которых Людендорф успешно бил в болотах восточной Пруссии.

Эти новые соединения могли достойно ответить пулеметным и орудийным огнем противнику любой численности. Кроме этого, в отличие от кавалеристов генерала Мартоса, они не были незрячими и не полагались только на удачу. Продвижение кавалеристов регулярно сопровождало несколько самолетов, которые по возможности обязательно предупреждали их о приближении германских частей.

Благодаря очередному прорыву конного корпуса генерала Краснова, имперские войска получили новый унизительный щелчок по своей репутации. Два полка ландвера, стоявших в крепости Осовец, позорно бежали перед русскими драгунами, внезапно атаковавшими их. Крепость, осадой которой в 1915 году занимались лучшие части рейхсвера, и, которую они не могли взять в течение восьми месяцев, пока русские части сами не покинули её, пала без особого сопротивления.

Другим неприятным сюрпризом последних дней для Людендорфа послужило известие о падении другой стратегической крепости Ковно, взятой русской кавалерией аналогичным образом.

На Северном фронте генерала Кутепова, по подобию конных корпусов Краснова и Келлера, было создано несколько конных соединений, во главе одной из которых стоял подполковник Роман Федорович Унгер фон Штернберг. Проводя партизанский рейд по тылам врага, он узнал от пленных о малочисленности гарнизона Ковно и, не теряя времени, совершил смелый рейд, приведший к захвату крепости. За этот подвиг Унгер получил Георгиевский крест 3 степени и чин полковника, поскольку с падением Ковно положение немецких войск в Прибалтике становилось угрожающим.

Узнав о случившемся несчастье, фельдмаршал приказал вернуть столь важные для обороны крепости и решил прибыть лично на этот участок фронта, но по дороге попал под воздушный налет русских бомбардировщиков и чудом остался жив, отделавшись легкой контузией.

Действие этого рода русских войск было для рейхсвера ничуть не меньшей головной болью, чем конные корпуса. Противник совершил большой прорыв в искусстве применения самолетов, считавшихся экзотикой в начале войны. Прекрасно изучив уроки своих прежних поражений, русские сосредоточили удары своей авиации на крупных железнодорожных узлах, куда непрерывно прибывали войска с Западного фронта.

Эскадрильи огромных бомбардировщиков «Илья Муромец», состоявших из 12 машин, под сильным прикрытием истребителей, буквально выкашивали вновь прибывшие части, От 30 до 50 истребителей всегда сопровождали вылеты бомбардировщиков на цель и полностью сводили на нет ответные действия германской авиации. Если войска успевали покинуть станции разгрузки, бомбардировщики настигали их на дорогах и обрушивали на головы идущих людей шквал огня и бомб, стремясь в первую очередь уничтожить артиллерию и штабные машины.

Все эти действия хорошо координировались самолетами воздушной разведки, которые по нескольку раз в день барражировали над станциями и дорогами, ведущими к фронту. О том, какое внимание уделяли русские авиации, говорил тот факт, что немецкие аэродромы стали основным объектом атак партизанских частей конников Шкуро, непрерывно терроризирующих немецкие тылы. Знаменитые волчьи сотни всегда неожиданно обрушивались на головы аэродромной охраны и, прорвавшись на летное поле, гранатами и специальными бутылками с горючей смесью поджигали деревянные самолеты и склады с горючим и боеприпасами.