Андрей Круз - На пороге Тьмы

— Если только в последнюю очередь, задний привод и проходимость никуда, это однотонник. Они тут просто самое новье ставили в боксы, а отбирали без ума. Лучше бы «мерина» полуторку поставили, тот, что во дворе гниет на спущенных колесах. — он указал рукой на крайнюю машину на площадке, накрытую сгнившим до рыжего цвета брезентом. — В следующий глянь.

— Ага.

Обошел распахнутые створки, заглянул.

— Опа… это че?

Высокая машина, вроде того «мерседеса», что носится за мной в колонне на выезд. Какая-то чудная округленная морда с надписью «Штайр», а кузов весь неуклюжий, прямоугольный, сварной, с грубыми дверями. Такой-же «кабриолет-переросток», да еще, кажется… борта бронированные, что ли? Не, не зря же они такие топорные?

Подошел, постучал согнутым пальцем. Точно, стук глухой, броня. Бронеящик вместо салона, от пуль и осколков.

— Федь! — окликнул я. — Это же броня?

— Да ты че? — удивился он, подходя ближе. — Блин, а я прощелкал тогда! Хотя хрен ли, все равно мне грузовик нужен был, и отберут все равно.

— Отберут?

— Насильственно выкупят, так сказать, — поморщился он. — Все бронированное город забирает, закон такой, нам не положено.

Опять "в упор лежа", взгляд на днище. Ага, тут вообще все замечательно, кардан на задний мост и такой же на передний. То есть привод полный.

— Федь, а если на продажу? Денег-то дадут?

— Денег дадут, но… начнется потом, где взял, покажи место, свози разведку. Его если только в последнюю очередь, когда только вон те, — он ткнул стволом ППШ в сторону стоянки. — здесь останутся. Ну и еще момент, раньше не говорил…

— Чего?

— Если честно, думал придержать на те времена, когда поднимусь, — сказал он, усмехнувшись. — Я бы его в Сальцево увез и там катался. Там все проще, никто слова не скажет, главное чтобы не гусеничное было.

Я лишь руки поднял перед собой, засмеявшись:

— Мечта — это святое. Пусть стоит, не буду грязными лапами. Станешь миллионщиком — будешь рассекать, от покушений конкурентов прятаться. Дальше пошли.

Дальше был еще бокс, а в нем две машины — серенький в пятнах «кюбельваген» и вторая — корыто на колесах, с креплением под запаску на капоте и фарами на стебельках. Плоское стекло откинуто вперед, брезентовый тент — назад. И вертлюг под пулемет торчит.

— Видал? — так гордо указал на нее Федька, словно сам ее сделал. — «Швимваген», машина-лодка, сзади гляди.

Я обошел чудной автомобильчик, и увидел немалого размера винт в кольце, задранный сейчас вверх и прикрепленный откидной планкой с крючком. Заглянул в кабину. Четыре места, даже пятеро влезет, обычная небольшая легковушка. Сунулся вниз — привод на четыре колеса, а сама явно легкая до невозможности. И бензина много жрать не должна… никак не должна.

— Федь, а я бы ее себе. Ты чего о ней знаешь?

— А чего надо?

— Ну… грузоподъемность?

— Места четыре? — посмотрел он. — Бери по сто кил на место, типа солдат в экипировке и всей сбруе, и багажник маленький… это еще кил пятьдесят, условно. Четыреста пятьдесят. Примерно. Может чуть больше. Скорость… ну, восемьдесят она должна бегать, насколько я такие знаю.

— То есть если мы с тобой за лампочками дернем, — начал я формулировать концепцию, — Сюда ведь до хрена влезет, а столько на бензин тратить тоже не надо?

— Ну да, — пожал он плечами. — А еще можно какой-нибудь прицепчик придумать на крайняк.

— Вот и я о том, — кивнул я в ответ своим собственным мыслям. — Федь, я эту себе возьму.

— Да ни вопрос, завтра за ней подтянемся, а сегодня на продажу возьмем. — сказал Федька, выходя из бокса на улицу и настороженно оглядываясь.

— А может на жесткую сцепку попробуем? — предложил я. — Поищем тут, наверняка должны быть, сюда ведь машины таскали.

— Думаешь? — озадачился он. — Ну, «Блиц» такого клопа потащит даже не заметив, только как цеплять, что-то не пойму… Хотя проушина под буксир здоровая, хрен сорвешь, — сказал он, поглядев на «швимваген». — Точно, можно ведь. Даже одинарную, не в городе ведь едем и скорость никакая, если чего, прямо на мой крюк. Одним махом двоих побивахом, а завтра…

— Завтра сюда же за запчастями или еще одну заберем.

— А точно, — обрадовался он. — Или две! Вон, еще «кюбеля» на жесткую, и у нас полные карманы пятиэревых монеток.

— Не лопни от жадности, — предостерег я его. — А то повадился кувшин по воду ходить, дальше сам понимаешь.

— Ладно, ладно, суеверный, мля, — засмеялся Федька, потом посерьезнел: — Так. Нужны колеса. С этим там бардак… и вот еще, что вторым берем? Решил?

— Сам чего думаешь?

— Дальше там еще «шнауцер» стоит, — указал он пальцем. — Дальше… дальше ничего, мой «Блиц» был.

— А чего выбирать тогда? — удивился я. — Одного «шнауцера» обуваем, и корытце это самое. Корыто на сцепку, за «шнауцер» сам сяду.

— И то! — кивнул Федька. — Соображаешь, когда надо. Значит так, теперь самый стрем начинается. Идем осторожно, ищем оглядываясь, работать будем по очереди — один в боксе, другой в воротах караулит.

— Без вопросов.

— Тогда пошли. Грузовик туда подгоним, это куча колес, так таскать заманаемся.

— Ясен хрен.

— Номер бокса запоминай, там под таким же номером должны колеса лежать.

Федька подал опеля прямо к воротам склада — крепкого зданьица красного кирпича, с частично прикрытыми воротами, но не до конца все же, знали, что делали. Даже железнодорожный костыль был вбит в гравий, чтобы не захлопнулись, не заразили Тьмой важное место.

Внутри тоже был порядок, видать, кладовщик свое дело знал туго. Стеллажи деревянные, мощные, на них куча ящиков. Заглянул в один — какие-то железяки в масле, точно детали мотора. Во втором сальники в вощеной бумаге нашлись. Ага, да тут же подписано все…

— Колеса в конце, — пояснил Федька.

— Колеса — это хорошо, но ты глянь, сколько запчастей! — поражался я.

— Да вижу. Некогда нам тогда было, в первый раз же все, пока нашли пока все открыли, пока этот склад обнаружили, а то прикинь — стоит куча машин, и все без колес. В общем, до хрена времени ушло, уже чуть не по темноте уезжали.

Колеса лежали стопками у дальней стены. На каждой стопке фанерка с номером, написанным зеленой масляной краской, каждое колесо накачано, чтобы не деформировалось, в общем — верх культуры, я бы такого кладовщика на руках носил и премии каждый день выписывал.

Нашли нужное мгновенно, а заодно быстро осмотрел ряд колес остальных.

— Федь, а ведь тут еще и для тех, что на площадке?

— Не для всех, но есть.

— Тут и на тебя можно подобрать, и на остальное.

— Займемся потом, — согласился он.

Действительно, по тем временам типоразмеров не так чтобы много было, я тут всего три вижу, если откровенно и если очень прикидочно. Все внедорожные, техника же военная, по дискам не скажу, но можно и перебортовать, даже я это умею, труд не велик. Привезти в Углегорск как есть, а уже там, в безопасности, все и сделать.

— Ладно, ты у машины карауль, — сказал я Федьке. — А я буду колеса катать.

— Давай.

Он бегом, топая по бетонному полу, побежал к выходу, а я, натянув прихваченные рукавицы, взялся за первое колесо для «шнауцера». Поставил стоймя и покатил, слушая, как стучит могучий протектор по полу. Серьезное колесо, таким только грязь и месить.

Работа была несложной, но долгой, да и большие колеса все время норовили то набок завалиться, то катиться куда не надо. Но ничего, справился, хоть и запыхался. Федька все это время стоял в кузове, пыхая папироской и постоянно оглядываясь. Все правильно, мелкий мандраж меня так и не оставлял, я на любой темный угол оглядывался и своего же эха пугался. Мрачное здесь место, совсем мрачное. А как посмотришь в сторону Тьмы, так мурашки по спине и аж передергивает. Быстрее бы уже отсюда выбраться, но это так, мечты, еще весь шиномонтаж впереди.

Была и радость — вполне нормальная треугольная жесткая сцепка нашлась прямо в складе, лежала она прямо на полу у выхода, на самом виду, не пропустишь. Когда я подтащил ее к «Блицу» и с грохотом забросил в кузов, Федька там от радости чуть чечетку не сплясал.

Потом пришлось шариться по полкам, искать аккумуляторы, которые были целыми, но безнадежно разряженными. Правда у запасливого Федьки нашлась и дистиллировка, и даже кислота, так что смутные надежды на возрождение можно было питать, так ничего не лопнуло вроде и клеммы выглядели прилично. На "корытце"-то пневмозапуск особо не поставить, как мне кажется, это мне или ручку вечно крутить, или все же батарею подобрать. Поэтому взял несколько, сразу с десяток, вдруг что задышит.

Закинули колеса со всем остальным в кузов, отдышались, покатили обратно к боксам, где их и выбросили.

— Федь, я начал, ты караулишь, — сказал я, перебирая инструмент в ящике и вытаскивая оттуда массивный домкрат. — Потом меняемся, но только если я попрошу, главное карауль. Аккумуляторы только залей, вдруг что получится.