Александр Конторович - Черный снег
- А руки у тебя дрожат, старина… - сочувственно произнес Канарис. - Устаешь?
- Не без того, экселенц.
- Да… Что ты привез мне хорошего?
Полковник поставил чашку и вытер губы салфеткой.
- Мне доложить все сначала?
- Август, у меня хоть и хорошая память, однако же не до такой степени, чтобы помнить все дела моих сотрудников!
Полковник кивнул.
- Слушаюсь, экселенц. Как вы, наверное, помните, еще в тридцать восьмом году мы получили данные по некоторым операциям аппарата ЦК партии большевиков. Там, отдельной строкой, значилась весьма интересная цифра…
- Да, - кивнул Канарис, - это я помню. Нас тогда неприятно удивил порядок сумм, которые проходили по этой графе.
- Вы еще сказали тогда, что на эти деньги можно оснастить корпус.
- Возможно.
- Тогда же вы и поручили мне выяснить назначение этих сумм. И доложить о результатах. Операция получила наименование 'Звонарь'. Я привлек к этому делу Ойзенбаха.
- Помню! Очкастый такой, напоминает школьного учителя.
- Да, именно его. Он великолепный аналитик, мне иногда кажется, что у него в голове арифмометр.
- И что же он раскопал?
- Он не стал замыкаться только на этих сведениях. Вместо этого, Ойзенбах затребовал все аналогичные данные по всем наркоматам СССР.
- Ничего себе! У него голова не опухла от обилия материалов?
- Как ни странно, их оказалось не так уж и много. И почти во всех прослеживалась аналогичная ситуация. Громадные суммы денег, целые составы с продовольствием и снаряжением исчезали в никуда. Мы нашли следы работы нескольких управлений Наркомата тяжелой промышленности, ряда главных управлений при Совете министров СССР и Наркомата внутренних дел.
- И где же эти управления? Чем они занимаются?
- Их нет, экселенц.
- То есть?
- Они существуют только на бумаге. Не знаю, были ли они на самом деле, но никаких следов нам отыскать не удалось.
- Пожалуйста, поподробнее, Август. Это становится интересным. Ведь там присутствовали конкретные люди, кто-то расписывался в документах. Не могли же они все внезапно исчезнуть?
- Как видите, экселенц - могли.
- Хорошо. Бог с ними, с людьми, может быть, их всех внезапно расстреляли, или они отравились колбасой. Гораздо интереснее, куда делись все те огромные запасы, которые фигурировали в этих документах.
- Сначала мы зашли в тупик. Никаких сведений больше получить не удалось. На некоторое время операцию отложили. Но уже в сороковом году мы снова вытащили эту папку на свет божий. Были получены сведения о таинственных стройках в глухих местах СССР. Нам удалось проследить некоторые маршруты бесследно исчезнувших эшелонов. По странному совпадению они заканчивались неподалеку от этих мест.
- Интересно! - адмирал поставил на стол свою чашку. - Даже очень интересно! И что дальше?
- На некоторое время все опять застопорилось. Информация, получаемая нами, была слишком скудной и противоречивой. Тогда вы и приказали переключить все внимание на более важные задачи.
- Вы должны меня понять, старина. Нам предстояли очень серьезные дела, связанные с подготовкой будущей войны. И не использовать при этом столь выдающегося мастера… меня бы не поняли. Да, если вы помните, никто и не ожидал, что все пойдет…несколько не по плану.
- Экселенц, я не первый год в армии, да и в разведке уже не новичок! Приказ - есть приказ! Тем более - для немецкого офицера.
- Рад, что вы меня понимаете.
- Тем не менее, экселенц, никто не отменял и вашего прежнего распоряжения. Поэтому я и сохранил группу аналитиков во главе с Ойзенбахом. И вот, уже после начала боевых действий, они раскопали нечто любопытное…
- А именно?
- Мы захватили в плен одного из участников данного проекта.
- Кого именно? - тон адмирала резко изменился.
- Извольте, экселенц, вот его дело… - полковник протянул адмиралу тонкую папку.
- Так…Арамов Александр Николозович… родился… служил… Хм! Хозяйственное управление НКВД? Патроны выдавал?
- Не только. Он там, в основном, продовольствием заведовал. Отвечал за снабжение рабочих команд, которые как раз и строили некоторые из этих объектов. Перед самой войной был уволен из НКВД и посажен в лагерь.
- За что?
- Ну нам-то он много чего понавыдумывал! И с режимом он боролся, и советскую власть ненавидел…
- А на самом деле?
- Растратил государственные деньги. Начал воровать продовольствие, чтобы покрыть недостачу. Остановиться уже не смог…
- Обычный вор?
- Проворовавшийся чиновник средней руки. Но, тем не менее, голова у него соображала кое-что! Поняв, что к ворам у нас отношение ничуть не лучше, чем у большевиков, он вдруг вспомнил нечто важное.
- Продолжайте, Август, я вас внимательно слушаю.
- Естественно, всей картины он не знал, да и не мог. Но его сведения существенно дополнили наши данные.
Кранц замолчал и отпил немного кофе.
- Извините, экселенц! Так вот, после обобщения полученных данных у нас сложилась такая картина… - он вытащил из папки карту и подойдя к большому столу, разложил ее на нем.
Канарис подошел к карте и с интересом стал ее разглядывать.
- Вот эти линии, надо полагать, маршруты эшелонов?
- Совершенно верно, экселенц.
- А кружочки обозначают места складирования припасов?
- Нет.
- А что же это тогда?
- Обратите внимание, господин адмирал, на их расположение. Вы не замечаете никакой закономерности?
- Хм… - Канарис взял со стола лупу и наклонился над картой. Через несколько минут он поднял голову.
- Если ваша карта достоверна, то все эти места расположены либо в совсем малоосвоенных районах, либо около крупных городов. Видимо, именно оттого вы и обозначаете их разными цветами, так? Синие у городов и красные в малоосвоенных местах?
- Так точно, господин адмирал.
- Я только не понял - что обозначают буквенные обозначения неподалеку от красных кружков?
- Это лагеря заключенных.
- Большие?
- От десяти тысяч человек. Более мелкие лагеря на карте не обозначены.
- Так…
- Как мы предполагаем, экселенц, начало осуществления этого проекта было положено еще в тридцатые годы, где-то в середине этого периода. Автора мы, к сожалению, не знаем, но, судя по масштабу проекта… он сидел очень высоко и очень крепко.
- Постойте, Август! Но ведь примерно в это же время большевики стали закладывать и базы снабжения для будущих партизанских отрядов! Людей обучали, лагеря готовили. Если не ошибаюсь, авторство этой идеи принадлежит Тухачевскому?
- Да, экселенц, я тоже об этом слышал. Какое-то время мы были склонны считать именно его автором и данного проекта.
- А сейчас? Вы уже так не думаете?
- Нет. Незадолго до войны большинство этих отрядов было распущено, а базы демонтированы. Все снаряжение вывезено из складов и…
- Передано на армейские склады. У нас были такие сведения.
- … исчезло в неизвестном направлении. Кое-что действительно было сдано на склады. В основном - грузы, не подлежащие длительному хранению.
- Вы уверены в этом, Август?
- Арамов как раз и отвечал за оприходование таких грузов. С его слов, большая их часть даже не разгружалась, а сразу куда-то вывозилась.
- То есть вся эта операция с демонтажом партизанских баз…
- Не что иное, как прикрытие.
- Вот как?
- У нас сложилась следующая картина. Некто, не будучи абсолютно уверен в прочности коммунистического режима, а может быть, и по иным соображениям, начал готовить почву для… для своего возвращения во власть. С этой целью им были созданы резервные центры управления, расположенные либо около крупных городов, либо около больших лагерей. Эти центры являлись совершенно обособленными, со своими складами снабжения и структурой управления. При необходимости открывались ворота лагерей, туда завозили оружие и снаряжение, и уже через несколько часов получалась полнокровная стрелковая дивизия. Не очень хорошо обученная, но зато спаянная единой целью - отомстить властям! Надо полагать, что базы около крупных городов имели перед собою похожие задачи.
- Август! Это выглядит фантастикой!
- А корпус Петровского? Он что - тоже из этого разряда, экселенц? Там большая часть - вчерашние заключенные, их даже не успели переодеть, зато вооружить смогли!
Адмирал поднял перед собою руки.
- Сдаюсь! Убедили! Это все?
- Нет. Где-то в конце тридцатых годов руководство проектом перешло непосредственно Сталину.
- Лично?
- У нас нет таких данных. Но то, что он в курсе всего - несомненно. Были предприняты беспрецедентные меры по засекречиванию всего и вся. Мимо него это точно пройти не могло. Строительство резко ускорилось, и масштабы его возросли многократно. Видимо, тогда и отстранили от власти истинного инициатора всего этого проекта. Его люди, стоявшие у руля, были сняты со своих постов и репрессированы.
