Александр Михайловский - Путь в Царьград
Жара была сильная, и Горчаков утомился. Потом он сам признался, что ему не по силам находиться в Главной квартире. По всей вероятности, когда мы пойдем далее, его оставят в Галаце.
И это к лучшему — у меня не выходил из головы ночной разговор с пришельцами из будущего. Пока здесь, в Плоешти, «Золотая орда» интриговала и наушничала друг на друга, они фактически сделали за нас все дело. Да, с этими господами приятно иметь дело. Хотя и опасно. Они знали о нас все, а мы о них — ничего. Надо будет прикинуть — кого из моей особо доверенной агентуры направить к ним, чтобы узнать о них побольше. Хотя вряд ли получится: вон, они моих лучших разведчиков вычислили — Леонтьева, Паренсова. А ведь о них никто, кроме меня да полковника Артамонова, ну и еще двух-трех человек, не знает. Да, трудно мне будет с ними. Ну, а как иначе — какой же я разведчик, если даже не попытаюсь сунуть свой нос туда, где водятся секреты, связанные с безопасностью государства.
Пока государь вел светскую беседу с князем Каролем и его очаровательной супругой Елизаветой цу Вид, мы обговорили все насущные вопросы с Иоаном Братиано. Он был горячим сторонником вступления Румынии в войну на нашей стороне. Я думаю, что это уже вопрос решенный. А уж если румыны узнают о том, что воевать-то фактически не с кем!.. Тут они, естественно, окончательно расхрабрятся…
После обеда мы попрощались с гостеприимными хозяевами и стали собираться в обратный путь. И тут произошло то, чего я с трепетом в душе дожидался… Едва наш кортеж отъехал от дворца князя Кароля, как навстречу нам, чуть ли не под копыта коней императорской коляски, бросился мальчишка-газетчик. Он что-то громко вопил по-румынски. Я понял из его воплей лишь слова «Стамбул», «султан», «русеште». Я догадался, что речь идет о моих вчерашних гостях.
Государь тоже заинтересовался содержанием газеты. Он жестом подозвал к себе крикливого мальчишку и, сунув ему целковый, стал вчитываться в заголовок на первой полосе. Ничего толком не поняв, он просил сидевшего рядом с ним Братиано перевести ему.
Из своей коляски я наблюдал за реакцией императора. Она была бурной. Поначалу государь слушал все, что переводил ему Братиано, с недоумением, потом он окончательно оторопел и, открыв рот, пытался сообразить — о чем собственно идет речь.
— Николай Павлович! — крикнул он мне. — Будьте любезны, подойдите, пожалуйста!
Я подошел к коляске государя. Он протянул мне газету и дрожащим от волнения голосом сказал:
— Я ничего не могу понять… Или я сошел с ума, или это написал пациент «дома скорби».
И не менее ошарашенный Братиано перевел мне заголовок: «Проливы захвачены эскадрой кораблей под Андреевским флагом! Стамбул пал! Султан в плену у русских!»
— Николай Павлович, это перепечатка сообщения французского агентства Гавас. Вы ведь знаете, что это одно из трех самых крупных мировых информационных агентств, и вряд оно будет так глупо шутить.
Я посмотрел на государя, потом на Братиано. Рассказывать царю в присутствии этого румына, пусть даже и сочувствующего нам, мне не хотелось.
— А вы не могли бы уточнить достоверность этого сообщения по каналам вашего министерства? — спросил я его. Заинтригованный и удивленный Братиано кивнул головой, и наскоро попрощавшись, пешком, почти бегом, отправился в свою резиденцию.
Оставшись вдвоем с императором, я предложил ему продолжить наш путь. А потом, когда коляска тронулась, прочитал про себя молитву, вздохнул, и сказал:
— Ваше величество, я в курсе всего произошедшего. Скажу больше — все, что написано в этой газете — истинная правда!
Государь, успевший немного прийти в себя, снова открыл рот от удивления:
— Голубчик, с вами все в порядке? Может быть, жара и солнце вызвали у вас удар?
Я улыбнулся.
— Ваше величество, ночью я общался с одним из тех, кто привел в Проливы эту эскадру кораблей. Они вооружены лучшим в мире оружием, причем таким, о котором даже никто и не подозревает. Десант, высаженный с эскадры, взял штурмом дворец турецкого султана, а сам Абдул-Гамид оказался в плену…
Я расстегнул свой саквояж и достал оттуда пакет с фотографиями, который давеча передал мне капитан Тамбовцев.
— Вот, ваше величество глядите, это не шутка — это есть!
— Господи, да что ж это происходит! — воскликнул изумленно царь, перебирая фотографии. — Николай Павлович, ради всего святого, кто они — эти чудо-богатыри, которые смогли сделать то, что не удавалось ни одному российскому монарху?
— Государь, это наши потомки… По неведомому пока промыслу Господнему, — я перекрестился, царь последовал моему примеру, — эскадра русских кораблей, отправившаяся под Андреевским флагом в поход к берегам Сирии, из двадцать первого века попала в век девятнадцатый. Оказавшись в нашем времени, они, не колеблясь ни на минуту, приняли решение помочь своим предкам в их борьбе с Османской империей. И помогли…
Государь дрожащими руками вернул мне пакет.
— Николай Павлович, а почему вы ничего не сказали мне о том, что вам удалось встретиться с одним из наших потомков?
Я задумался. Надо было сказать правду государю, и в то же время не обидеть его.
— Видите ли, ваше величество, наши потомки знают о нас многое. Они знают то, что произойдет в самом ближайшем будущем. Поэтому им известно, что многие из вашего, государь, ближайшего окружения, порой бывали слишком нескромны в разговорах с лицами, которые не являлись доброжелателями нашей державы. Что имело в дальнейшем крайне неблагоприятные последствия. Именно потому я и решил переговорить о том, что мне стало известно, только с вами, ваше императорское величество, с глазу на глаз, лично.
Дело в том, что то будущее, из которого явились наши потомки, по сравнению с нашим тихим и спокойным временем — это просто ад кромешный. Например, там, если две самые крупные державы, Россия и САСШ, развяжут между собой войну, то все живое на планете может быть уничтожено несколько раз. И истоки того ада, по словам наших потомков, лежат именно здесь, в нашем времени. Они говорят, что когда Господь переправлял их сюда, Он повелел им поступать согласно со своей совестью… — я еще раз перекрестился. — К тому же, ваше величество, если вы не против, сегодня вечером вы можете встретиться с официальным представителем наших потомков. Данный представитель имеет полномочия от своего командования на ведение переговоров о сотрудничестве для борьбы с общими врагами.
Государь что-то шептал, прикрыв глаза — кажется, он молился… Потом, открыв глаза, он посмотрел на меня.
— Господи, как же все просто… Взять флотских из будущего, которым ничего не надо, кроме России и моря, и повелеть им поступать в соответствии с собственной совестью! Нет силы, способной им противостоять, и все грехи, конечно же, им отпущены вперед, — государь схватил меня за руку, — Николай Павлович, конечно же, я готов встретиться с этим посланцем! Когда и где это произойдет?
— Сейчас я переговорю об этом с одним из них. Ничему не удивляйтесь, государь, никаких чудес — это только техника будущего.
Сказав это, я вынул из кармана прибор, который капитан Тамбовцев назвал радиостанцией, нажал, как он показывал мне, на одну из кнопок и, дождавшись, когда на корпусе черной прямоугольной коробочки загорится яркая зеленая точка, нажал на другую кнопку, после чего поднес прибор к лицу и сказал:
— Капитан, здесь генерал Игнатьев.
Император, с изумлением смотревший на мои манипуляции, вздрогнул, услышав из коробочки хрипловатый голос капитана Тамбовцева:
— Николай Иванович, я слушаю вас, прием.
— Капитан, государь готов встретиться с полковником Антоновой. Просьба сообщить время, когда она прибудет в Ставку… — и, подражая капитану, перед тем как отпустить кнопку радиостанции, сказал: — Прием!
Через минуту радиостанция голосом капитана произнесла:
— Сегодня вечером в 20.00, ждите. Конец связи.
Я выключил коробочку и убрал ее в карман.
— Вот, ваше величество, это наши потомки тоже могут. Они по беспроволочному телеграфу связываются друг с другом, преодолевая огромные расстояния. Право же, какая мелочь, а приятно…
Государь еще минут пять не мог прийти в себя:
— Николай Павлович, это какая-то фантастика! Прибор, с помощью которого можно разговаривать с человеком на расстоянии! А самое главное: женщина — полковник! Неужели у них это возможно?!
Я хмыкнул.
— Ваше величество, жизнь у них сильно изменилась. Ко многому нам придется привыкнуть… — я пожал плечами. — Ну, и после вашей прабабки-императрицы разве на Руси кого удивишь женщиной-полковником? К тому же проще будет соблюсти секретность. Ведь, согласитесь, что вечерний визит незнакомки к вам… Словом, государь, вы меня понимаете?
В ответ на мою последнюю фразу государь игриво ухмыльнулся и пригладил усы…
