Юрий Корчевский - Центурион
– Повязку не обещаю, а полотенце дам – обмотаешься, как в бане.
Алексей достал из шкафа чистое банное полотенце и протянул его Острису. Сам снял мокрую повязку и обмотал чресла полотенцем.
– Садись, Острис, и слушай. Много услышишь удивительного, но придётся поверить.
– Я тебе всегда верил, – кивнул Острис. – Мы с тобой варвары, а не хитрозадые византийцы.
– Видишь у меня амулет или талисман на шее?
– Я его давно приметил, даже спрашивал тебя о нём.
– Вот он нас и спас. Ты уже тонул, тебя вантами от мачты опутало. Верёвки я ножом разрезал, но ты уже не подавал признаков жизни. Пришлось обращаться к богам этого талисмана. И вот мы здесь.
– Сильны твои боги, Алексей! Береги свой талисман, хвала ему! А почему мы не идём к Аспару?
– Дело в том, Острис, что здесь нет Аспара – как нет Византии или Константинополя.
Острис широко раскрыл глаза, не веря услышанному.
– Да ты не демон ли? – Глазами он обвёл комнату. Не оружие ли искал для обороны?
– Острис, наберись терпения, выслушай. Я не хочу тебе зла, я твой друг, и я обычный человек – не демон и не шайтан. У меня нет ни рогов, ни копыт, ни хвоста.
– Это я заметил.
– Так вот. Ты оказался в другом времени.
– Так не бывает.
– Сам когда-то так думал. Но мне попал в руки вот этот камень с рунами. Я его потёр, и сам не знаю как, но оказался в Риме, в твоём времени – полторы тысячи лет назад.
– Столько не живут и так не бывает, – повторил, как будто оглушённый, Острис.
– Выгляни в окно, убедись.
Острис осторожно, бочком, мелкими шажками подошёл к окну и выглянул.
Внизу по улице проехал трамвай, зазвонив на повороте. Ходили люди, ездили машины, горели и мигали огни рекламы.
– Разрази меня гром, город! – Острис отшатнулся от окна. – И это точно не Константинополь!
– Ну наконец-то дошло!
– Просто это другой город, в котором я не был. Только повозки странные.
– Тебе здесь всё покажется странным. Но это моё время, Острис, а с городом и повозками я тебя ещё познакомлю.
– Не надо. Лучше верни меня назад, я согласен даже на мачту в море.
– Попробую. Но я сам многократно для себя пробовал, когда был в твоём времени, – не получалось ничего. Видимо, нужно совпадение ряда условий.
– Тогда узнай об условиях.
– Как и где?
Острис задумался.
– Пока не знаю. Но в своём времени я знал всё. Думай и ты.
Алексей включил телевизор. Ему очень хотелось знать, какой сейчас год, число и месяц. Ведь если он пробыл в чужом времени больше пяти лет, то давно уволен со службы, а квартиру, по идее, хозяйка давно должна была сдать другому квартиранту. Хотя вещи в шкафу были его, и это обнадёживало.
На столе, на газете, так и лежали необработанные алмазы – Алексей сложил их в полиэтиленовый пакет и убрал в тумбочку. Щёлкнул телевизионным пультом.
Но как только на экране появилось изображение и раздались первые звуки, Острис издал сдавленный звук и подскочил на месте. Он с удивлением уставился на телевизор, потом ткнул в него пальцем:
– Говорящий ящик! А ещё говоришь, что ты не демон!
– Такие ящики в каждом доме есть, Острис.
Алексей переключил телевизор на новостной канал, и когда диктор сказал: «Сегодня, восьмого сентября две тысячи двенадцатого года…», с облегчением вздохнул. Как тяжкий груз с души упал. «Там» он был пять лет, а «тут» прошёл только один день. Немыслимая вроде вещь! Но всё это на самом деле произошло с ним, и Острис тому подтверждение.
А легат сидел, как заворожённый, уставившись в телевизор.
Алексей переключился на немецкий канал:
– Посмотри на родину предков.
– Она же далеко!
– Конечно, далеко! Но это телевизор, «видение на расстоянии».
– И как вам это удаётся?
– Спутник высоко над головой.
Острис невольно посмотрел вверх:
– Спутник обычно идёт рядом.
Алексей улыбнулся:
– А он и так рядом – только с Землёй. И не идёт, а вместе с ней вращается в космосе вокруг Солнца. Это аппарат такой. Его люди создали, учёные. С родины твоих потомков посылают сигнал, а спутник его улавливает и сюда передаёт.
– Космос? Вселенная? – недоверчиво спросил Острис, демонстрируя Алексею некоторое знание греческого языка. – И как же он там оказался, этот спутник?
– Люди и запустили. Ну, как тебе? Только вот, боюсь, языка ты не поймёшь.
Острис жадно вслушивался в речь.
– Слова некоторые разбираю.
– Так ведь много новых слов появилось, привыкай.
Слово «привыкай» Остриса зацепило.
– Что значит – «привыкай»? К себе хочу! Там я – легат, а тут никто!
– Хорошо, легат. Есть хочешь?
– Очень!
– Сейчас что-нибудь сотворю.
Алексей нашёл в холодильнике колбасу, яйца, масло и сделал яичницу с колбасой. Добротную, на двух голодных мужиков – из десятка яиц и полкилограмма варёной колбасы.
На запах и скворчание масла на сковородке на кухню заявился Острис:
– Пахнет вкусно. А где костёр?
– Нет ныне костров, легат. Вон под сковородкой газ горит. Всё готовится быстро.
– Надо же, как удобно! А огонь где хранишь?
– Смотри! – Алексей погасил конфорку и снова зажёг огонь электроподжигом.
Острис смотрел с удивлением:
– Дай, я попробую. – Он щёлкнул несколько раз и ещё раз повторил: – Удобно. Легко нынешним кухаркам живётся: не надо огонь в очаге разжигать, дровами запасаться.
Алексей разрезал яичницу пополам, разложил по тарелкам, достал вилки. Даже вино нашлось, и он разлил его по стаканам.
– Давай, Острис, за наше чудесное спасение.
Они выпили.
– Неплохое вино. Чьё?
– От галлов, – нашёлся Алексей, вовремя вспомнив о предках нынешних французов. Не говорить же ему, что вино французское, может и не понять.
– Никогда не слышал, что они вино делают.
Алексей взял в руку вилку, Острис по привычке – нож. Потом, глядя на Алексея, тоже потянулся к вилке, попробовал есть ею. Оценил:
– Удобно!
После еды Алексей вымыл тарелки. Острис наблюдал, сидя на табуретке.
– Ну, акведуки ещё в Риме были. Только странно, горячая вода идёт, как в термах.
Расхаживать по квартире голыми было не очень прилично, и Алексей решил сходить на вещевой рынок – был неподалёку такой. Правда, товары большей частью неважного качества – турецкие да китайские. Он достал портняжный сантиметр, обмерил Остриса и записал на бумажке размеры.
– Это ещё зачем? – удивился Острис.
– Одежду пойду покупать – не ходить же тебе нагишом.
– Верно, – обрадовался Острис, – возьми мне хитон и штаны. И не забудь про сандалии.
Вовремя напомнил! Алексей измерил стопу. Самый ходовой размер, 27.
Он пробежал по рынку, купил Острису джинсы, футболку и сандалии. Уже в квартире достал из пакета обновки:
– Надевай.
Футболка пришлась впору. Джинсы Острис натянул, но молнию застегнуть у него не получилось.
Алексей несколько секунд наблюдал над его отчаянными попытками.
– Давай покажу, – он вжикнул молнией.
– Ха! – не сумел скрыть восторга Острис. – Умно придумано! – Он несколько раз расстегнул и застегнул молнию. – А знаешь, Алексей, мне нравится!
У Алексея же голова кругом шла от мыслей. Удастся ли вернуть Остриса в его время или нет – это ещё вопрос. А кормить, поить и выводить на улицу его надо, не сидеть же ему взаперти? Однако у него – никаких документов. Да ещё облик своеобразный, и вдобавок ко всему языка не знает. Первый же полицейский патруль сцапает, приняв за гастарбайтера. И со службой Алексею надо что-то решать.
– Острис, ты хочешь город посмотреть?
– Конечно! Давно ждал, когда ты мне это предложишь – ведь я твой гость. Знаешь, я думаю – лучше попасть в другое время, чем утонуть. Уж если судьба и Бог распорядились спасти мою жизнь, стало быть – так тому и быть. В первую очередь надо сходить в храм, поставить свечку.
– Ну, в храм так в храм, – не стал отговаривать его Алексей, – идём. Только постарайся сильно не удивляться и не привлекать ничьего внимания – здесь так не принято.
– Я буду делать всё, что скажешь.
Алексей удовлетворённо кивнул.
Острис привык повелевать и приказывать. Сейчас роли несколько изменились, но он вёл себя покладисто, и Алексей решил, что никаких неожиданностей от него ждать не стоит. Как он ошибся!
Для начала они поехали в Казанский собор. Храм величественный, а главное – службы в нём идут. Хотя, наверное, Исаакиевский собор впечатлил бы больше.
Невский проспект был полон народа – больше туристов.
В собор они вошли, когда служба уже шла. Острис постоянно вертел головой, пытаясь рассмотреть убранство.
– Острис, не вертись, – попытался остановить его Алексей, – служба закончится – всё посмотришь.
– Какое благолепие! – У Остриса восторженно блестели глаза.
Достояв службу до конца, они купили свечи и поставили их перед иконами. В храме были верующие и многочисленные туристы со всех концов света.
– Эти узкоглазые откуда? – толкнул Острис Алексея локтем.
