Старуха 5 - Квинтус Номен
– А где вы возьмете тысячу снарядов…
– Климент Ефремович, вы задали исключительно правильный вопрос. Для того, чтобы обеспечить то, о чем я сейчас рассказала, на каждый взвод потребуется еще и одно отделение, которое вовремя подвезет эти снаряды, патроны, продукты питания, наконец. И вот если все это подсчитать вместе, с расчетом на фронт по всей нашей западной границе, то окажется, что для защиты нашей страны от того же германского фашиста армия должна иметь в своем составе всего полмиллиона человек. Это не только тех, кто в окопах сидеть будет на линии соприкосновения, но и тех, кто стоит во втором и третьем эшелоне, тех, кто находится в оперативном резерве, чтобы заменить выбывающих бойцов, тех, кто будет обеспечивать бойцов горячим питанием, медицинским обслуживанием, стирать одежду… вообще всех, кто намертво прикроет весь потенциальный Западный фронт. Правда, еще им потребуется примерно сто тысяч четырехколесных мотоциклов, пятьдесят тысяч легких внедорожных автомобилей, столько же грузовиков – и вот это количество техники мы армии дать уже можем.
– Но ведь для такого количества автотехники…
– Потребуется прорва бензина, который кто-то должен в тылу произвести и доставить к фронту. Потребуется прорва боеприпасов, огромное количество амуниции, о продуктах и лекарствах тоже забывать нельзя. И вот высвобожденные три миллиона вполне здоровых половозрелых мужчин производством всего, фронту необходимого, и займутся. А заодно они позаботятся и об увеличении численности советского народа…
– Вера Андреевна! – прервал ее товарищ Сталин.
– А Вера Андреевна все правильно говорит, – спокойно сообщил товарищ Шапошников, – нам и об этой стороне жизни забывать все же не стоит. Мы-то в армии почему-то считаем, что бойцы у нас в стране сами по себе образуются, но на самом деле это не совсем верно… Но это я так, к слову, а сейчас я сообщу о расчетах, проведенных уже Генштабом с учетом технических возможностей новых образцов вооружения, принятых уже в войсках КГБ, и, мне кажется, мы быстро придем к единственно верному в данных обстоятельствах решению.
– И единодушно присоединимся к единственно верному предложению товарища Синицкой, – уже не скрывая широкой ухмылки, резюмировал Семен Михайлович. – Давай, Борис Михайлович, расскажи товарищу Буденному про твои подсчеты, а мы послушаем…
Спустя полчаса, когда все разошлись, Лаврентий Павлович не удержался:
– Ну что, товарищ Сталин, посовещались? Я же говорил, что нужно просто выпустить постановление…
– Ты был не прав, а права оказалась все же Старуха: сейчас руководство РККА само решило, что армию сокращать нужно, и саботировать на местах в армии приказы уже не станут. И Щапошников, и Буденный среди командиров среднего звена авторитет имеют очень высокий, и сейчас это решение там сочтут решением Генштаба – а потому безропотно выполнят. Ты Буденного к себе заберешь? Он, мне кажется, в РККА больше всех за мотопехотные части по твоей структуре радеет.
– Не беру. Потому что пусть он и дальше в РККА это продвигает. Я же не могу всю оборону страны взвалить на КГБ…
– Ты – можешь, но это нам пока не нужно. И ты прав, в РККА нам нужно очень серьезные реформы провести, но начинать их все же следует снизу. Сверху мы им поспособствуем…
– А Старуха списочек составила, кого нам срочно… поспособствовать стоит.
– Работай. Но не спеши: она, конечно, тетка очень умная, но ошибаются иногда все, и ты ошибаешься, и я – и она ошибаться тоже может.
– Что-то я такого не замечал…
– Я тоже не замечал, но она сама все время говорит: всё когда-нибудь случается в первый раз. Так что – работай. Спокойно и тщательно, время у нас есть. Немного времени, но нам, надеюсь, его хватит…
Глава 2
Определенная доза паранойи Веры в отношении возможной войны в значительной степени объяснялась и тем, что она про возможности германской промышленности в предвоенный период знала достаточно много: ее в сорок пятом и начале сорок шестого привлекали к переводу огромного количества трофейных документов – как человека, свободно владеющего пятью европейскими языками, и в основном ей для перевода отправлялись документы технические. А теперь Вера – по возможности, конечно – наблюдала за творящимся в Европе, и определенные изменения по сравнению с «прошлой жизнью» ей сильно не нравились. И прежде всего ей не нравились очень серьезные «изменения» в германской химической промышленности.
Немецкие химики – после почти десятка лет насмешек над «русскими варварами» – вдруг наладили массовое производство синтетической резины под названием «Буна» – то есть бутадиеновой на натриевом катализаторе. У Веры даже сложилось впечатление, что последние несколько лет эти «насмешки» широко распространялись в прессе исключительно для того, чтобы скрыть собственные германские разработки – и если дело именно таким обстояло, то немцам удалось почти весь мир обвести вокруг пальца. Не особенно сильно обвести, все же германская резина очень плохо себя вела на морозе, так что шины «Буна» вообще не рекомендовалось (а в армии – просто запрещалось) использовать при температуре на улице ниже десяти градусов мороза. Да и даже при температуре ниже нуля шины довольно часто просто трескались – но в любом случае с шинами для автомобилей в Германии стало гораздо лучше.
Еще немцы выстроили очень много заводов по производству синтетического топлива, причем – в отличие от «прошлой жизни» – заводов, работающих по процессу Бергиуса было не больше, чем заводов, работающих по процессу Фишера-Тропша. Точнее, вторых заводов было выстроено гораздо больше, чем
