Князь - Константин Вайт
После уроков вышел на крыльцо. Алисия отправилась к Екатерине Игоревне, а у меня ещё оставалось полчаса до встречи с Курбатовым. Надо было куда-то убить время. Мы договорились увидеться в кафе рядом с колледжем. Пока я стоял, размышляя, кто-то хлопнул меня по плечу.
— Здорово, — произнёс сделавший это парень. Он из нашего класса, мы с ним вместе ходим на занятия к Аристарху Дмитриевичу, припомнил я. Да и на этике он сидел за соседним столом.
— Привет!
— Меня зовут Павел Сомов, — представился парень.
— Виталий Шувалов.
— Да знаю. Ты у нас в классе — популярная личность, — он открыто улыбнулся.
— Правда? Даже не подозревал, — удивился я, — это из-за того, что дерусь много?
— Это, конечно, тоже, но главное — тебя почему-то выбрала целительница. Причём чуть ли не в первый день учёбы. В чём твой секрет?
— Даже не знаю, что на это ответить. Сам не понимаю, — пожал я плечами.
— Как тебе учёба? — поинтересовался Павел.
— Ожидал, что будет хуже, — признался в ответ, — так-то меня запугивали, что тут придётся постоянно драться, отстаивая свою честь, а на деле пару раз помахал кулаками — и всё. А остальные вообще как-то мирно сосуществуют.
— Есть такое, но на самом деле всё самое интересное впереди. Сейчас просто учёбы много, и все друг к другу присматриваются, а вот потом… У меня старший брат здесь учился, — важно добавил он.
— Мне кажется, все эти проблемы слишком сильно преувеличены. На самом деле всё это — возня в песочнице, во взрослой жизни она не будет иметь никакого значения. Колледж закончится, и мы разбежимся. Каждый будет жить дальше своей жизнью и вскоре забудет о детских обидах.
— Да, только кто-то станет чьим-то вассалом благодаря этой «возне в песочнице», а кому-то и руку пожимать будет неприлично. Не относись к этому так легко, — предостерёг он меня.
— Посмотрим, — я равнодушно махнул рукой.
В принципе, мне несложно было понять Павла. Но есть проблема: то, что для восемнадцатилетнего парня важно, для меня таким не является. Возможно, я не прав, и, не зная реалий аристократических отношений, действительно отношусь к этому слишком поверхностно, но меняться будет сложно, да и пока не вижу в этом необходимости.
— Я что хотел ещё сказать: ты очень внимательно слушаешь Аристарха, уверен, он заметил, что тебе интересны его уроки. Будь с ним осторожнее. Он из революционеров, об этом все в школе знают.
— И что?
— И то! Они борются за права простолюдинов и простых аристократов. И, если ты чего-то хочешь добиться в этой жизни, с такими людьми лучше близко не сходиться и во всех этих играх не участвовать. Навесят на тебя ярлык революционера, и никто из серьёзных людей с тобой дел иметь не будет! — предупредил Павел меня с похоронным лицом. После чего мы с ним попрощались.
Надо же! Революционеры! Я отправился в кафе на встречу, озадаченно размышляя над услышанным. Позиция Павла понятна. По его мнению, надо держаться подальше от подобных людей, дабы не запятнать свою репутацию. С другой стороны, мне прям интересно стало. Какие идеи продвигает Аристарх Дмитриевич? Совсем я не разбираюсь в политике этого мира. Какие тут существуют течения, и к чему они могут привести? А незнание — это плохо. Надо устранять пробелы!
— Привет! — Я пожал протянутую Курбатовым крепкую сухую ладонь и сел за стол напротив него. Мы устроились в отдельном кабинете небольшого ресторана.
— Виталий, здравствуй! — ответил он.
— У меня есть несколько вопросов, но сначала хотел узнать насчёт Кутыевых. Мы договаривались о небольшом деле, — напомнил я ему о нашей договорённости.
— Как раз хотел с тобой встретиться по этому поводу. Есть новости, — он замолчал, ожидая, пока официант расставит блюда и оставит нас одних.
— Новости? — Вот любит Курбатов подобные паузы, которые придают ему важности. Может, у него комплексы какие?
— Да. Следующая неделя — праздничная. Род Кутыевых едет во Владикавказ. Первый выход в свет. Отправятся оба брата, Степан и Анатолий, и сын поедет с ними. Уезжают на три дня. У особняка останется один охранник. Мы проверили зону работы родового защитного поля. Она не слишком большая. Начинается метрах в десяти от дома. Доступа внутрь, пока хозяев нет в доме, ни у кого нет. В сам дом не могут войти ни охрана, ни прислуга.
— Надолго они уезжают?
— На три дня.
— Вроде, планируется бал в колледже, — вспомнил я. — Михаил же должен вернуться к этому времени?
— Да. В пятницу они уезжают, в субботу бал, в воскресенье, по идее, должны вернуться. Ваш бал в среду.
— Хорошо. Я бы в субботу попробовал попасть к алтарю. Единственное, защитное поле, по идее, я пройду, а вот с замками на двери не знаю, что делать.
— Дверь для прислуги обычно никогда не запирается. Да в таких домах и главные двери, как правило, тоже не закрывают на замок. Никто в здравом уме не полезет в дом, защищённый алтарём, — он с осуждением покачал головой, подозревая, что у меня не все дома, раз уж я собрался каким-то образом преодолеть защиту.
— Я только попробую. Защита же меня не убьёт?
— Смотря как далеко ты будешь лезть. Ты даже таких простых вещей не знаешь! — Курбатов уставился на меня взглядом, полным неодобрения, мол, ничего не знает мальчишка, а всё куда-то лезет!
— И что? В прошлое посещение я уловил мысли алтаря. Думаю, у меня всё получится. Вместо того чтобы злиться, расскажите, как работает защита! — раздражённо ответил я ему.
Курбатов себя ведёт, как мой дед. Тот тоже злился, если считал, что я планирую сделать какую-нибудь глупость. Но если деду я был готов простить подобное, то этот-то куда лезет? Не его это дело. Он сам сказал, что
