В Кольце - Любовь Блонд
Кто бы мог подумать, что недалеко от Москвы есть такие глухие деревушки, что даже магазин всего один и тот сельпо? Ни связи, ни интернета, ни черта у них нет. Кроме поганого самогона. Николай, перед тем как рассказать о взрывах, предложил сначала по стопочке. По стопочке, твою мать, переломанному человеку! Нет, чтобы скорую вызвать!
Алексей дошел до конца поля, вышел на проселочную дорогу, на которой виднелись следы шин и осмотрелся. Что справа, что слева дорога уходила не пойми куда и непонятно, где ближайшее шоссе. И звуков никаких, только пение птиц и шелест молодой листвы в высоких березах.
Мужчина свернул направо и пошел куда глаза глядят. Рано или поздно он выйдет на дорогу. Это же Подмосковье, тут не может быть больших полей и пустырей. Где-то рядом точно есть если не город, так коттеджный поселок. И пусть мужчина выглядит не лучшим образом — поломанный, помятый и в чужих вещах, но статус с физиономии никакие синяки не спрячут.
Дорога плутала через небольшой лес и выходила на очередное поле. Правда поле совсем миниатюрное, так что за ним Алексей увидел многоэтажные дома какого-то городка. Еще пятьсот метров и он вышел к пятиэтажному дому на окраине, перед которым раскинулась большая детская площадка. Вот так неожиданно сельское поле превратилось в привычную цивилизацию.
Только на площадке не было ни единого ребенка. Что, у всех обед по расписанию? Чудесный, почти летний денек, но ни детей, ни мамок с колясками. Хоть бы пару алкашей сидело на дальней лавочке под кроной хиленького клена.
Пустая детская площадка, в доме закрыты все окна, хотя в такой погожий денек хоть у кого-то должно же быть открыто окно и толстая хозяйка просто обязана сидеть на карнизе свесив сиськи и отмывать зимнюю грязь.
Куда, ядрена вошь, все делись?
Алексей прохромал через площадку, обогнул дом и оказался на небольшой придомовой парковке. Обычно тут стоят десятки машин, но сейчас стояла лишь старенькая семерка, которая, судя по пыли на кузове, не заводилась лет десять.
Все разъехались по дачам на майские шашлыки? Ну ладно, пусть так. Но кто-то же должен остаться. Хотя бы бабки на лавочках или алкаши у магазина.
С трудом передвигая уставшие ноги, Алексей двинулся дальше. Вот дорога в две полосы, но на ней ни единой машины. Парковка у продуктового магазина — тоже пустая. Только оглушающее пение весенних птиц, да легкий ветерок в лицо. Как вымерли все.
Звук приближающейся машины Алексей Игоревич услышал раньше, чем увидел сам автомобиль. Серый Polo, давя гашетку в пол, резко вылетел на дорогу из-за угла, пронесся мимо мужчины и под визг перегретых шин свернул налево на ближайшем перекрестке.
Алексей смотрел ему вслед и размышлял о том, куда же так спешит водитель? И что делать самому Алексею — бежать за машиной, которая не просто так гонит по дорогам или же наоборот, идти в ту сторону, откуда этот лихач приехал? В итоге мужчина решил пойти в ту сторону, откуда вылетела машина. Вдруг он ограбил магазин и там уже собираются зеваки и полиция? Вот тогда-то он возьмет за шкирку первого попавшегося стражника закона и потащит в отделение, попутно поднимая на уши свою службу безопасности.
Идти Алексею пришлось довольно долго. Он даже несколько раз останавливался, поскольку нестерпимо болела грудь и рука. Он рассчитывал найти людей гораздо быстрее, но сколько бы не шел, везде было запустение и тишина. В какой-то момент даже жутко стало.
Голоса людей он тоже услышал раньше, чем увидел толпу человек в пятьдесят. Мужчины, женщины и дети, которые тянули мамок куда-то в сторону детских площадок. Все они столпились возле чего-то, напоминающее временный пропускной пункт. Бетонные блоки, железные сетки и колючая проволока. Вроде даже какой-то солдатик в зеленой форме промелькнул.
Мужчина прибавил шагу и поспешил к толпе. Но чем ближе подходил, тем отчетливее слышал недовольные выкрики по ту сторону закрытых ворот. Там как раз стояли пятеро вооруженных вояк и из последних сил игнорировали гражданских.
— Что тут? — громогласно спросил Алексей, не обращаясь ни к кому конкретно. Громко говорить он всегда умел.
Какой-то мужчина в толпе обернулся, осмотрел побитого незнакомца с ног до головы и смачно харкнул на асфальт:
— Не пускают, твари. Со вчерашнего вечера закрыли выход и стоят там, за воротами, будто нас и нет.
Алексей еще раз оглядел толпу простых людей, стараясь найти ответы на вопросы. Не найдя, он снова обратился к мужчине:
— А куда не выпускают-то?
— Ты че, контуженный?
— Типа того. А что, не видно?
Алексей вытянул перед собой перебинтованную руку и гордо посмотрел на мужчину, демонстрируя порезы и синяки на лице. Незнакомец как-то сразу стушевался и потупил взгляд:
— Извини, мужик. Тут все на взводе немного. Как эвакуацию объявили, тут такие толпы собрались, что не протолкнутся. Я решил переждать мальца, пока толпа рассосется, да вот, похоже, не успел.
— Да, мы тоже решили переждать, — вмешалась женщина рядом, держа в одной руке чемодан, а в другой девочку лет пяти. — Дождались, блин. Торчим тут с раннего утра.
Тут же нарисовался дед в потертом пиджачке и авторитетно заявил:
— Это потому, что мы все зараженные.
Мужчина еще раз сплюнул и закатил глаза:
— Дед, да что ты несешь! Где был взрыв, а где мы! Хренью они там страдают, над нами издеваются.
— Или денег хотят, — осторожно предположила женщина с девочкой.
Алексей послушал споры местного населения, еще раз убедился, что все они массово посходили с ума и стал осторожно пробираться сквозь толпу. Его особо никто не останавливал, потому что прямо сейчас каждый надеялся, что найдется тот, кто все выяснит и откроет ворота для выхода. Если это перебинтованный и побитый мужик — пусть так, лишь бы сработало.
— Уважаемый сержант! — зычно крикнул Алексей сквозь решетку, привлекая внимание молоденького солдата. Тот бросил брезгливый взгляд и снова отвернулся. — Сержант! Объясните нам, почему вы не выпускаете людей? Посмотрите, сколько нас здесь. Дети, старики. Вы нас тут сколько мариновать будете?
Сначала толпа замолчала, слушая густой бас Алексея. Потом стала ему поддакивать. Однако сержант больше не оборачивался. Более того, его окрикнул другой солдат, стоявший поодаль, и сержант поспешил к нему.
— Это что за игнорирование! — взревел Алексей, повернувшись к толпе. — Мы что же, не люди что ли?
«Безобразие», «негодяи», «тут дети» — прокатилось по толпе.
— Давайте вместе, родненькие! Уж всех нас они игнорировать не смогут! Вы-пус-кай! Вы-пус-кай!
