За гранью времени. Курская дуга - Александр Викторович Волков
— Виноват, та-ащ сержант, — расстроился Митя. — Не ляпну.
— Ну-ка, — Сеня сощурился на ХКМ. — Это у тебя на руке что за приспособление?
"Твою налево! Только не это!" — мысленно сокрушился Везденецкий.
— Изъято, — по-милицейски произнес Сеня, расстегнув ремешок и сунув ХКМ в карман. — В законном порядке.
Отлично. Теперь и диверсанта нереально отыскать будет, и домой не вернуться после операции. Везденецкий уже продумывал, как будет освобождаться и выкрадывать отобранный девайс. Он не винил ребят. Служба у них была такая, и тем более в военное время каждая собака должна вызывать подозрение.
— Я думаю, — это Леха, с перебинтованным запястьем, — что он немцам наши позиции выдал. Видел, как точно лупили? Знали, знали куда бить! И вот он за новыми данными вернулся. Прав ты, Сеня! Язык это, и лазутчик!
— Выясним, — отмахнулся Сеня. — Не зуди. Голова уже болит от твоей болтовни.
Остаток пути группа провела в молчании. Они прошли через бурелом, и вышли на открытое поле, к первому оборонительному рубежу. Надо сказать, фрицы работали действительно точно. В окопах дымились подбитые танки, а некоторые так вообще разнесло в клочья авиационными бомбами. Противотанковые орудия тоже раскурочило, так что если Жуков с Рокоссовским не подсуетятся с обеспечением фронта военными резервами, то дело дрянь. Рядом с уничтоженной техникой суетились солдаты, перетаскивая ящики с боеприпасами и укрепляя позиции.
Тигры без проблем здесь пробьются, а единственные, кто их может встретить — пехота, которая без танкового прикрытия способна сделать гораздо меньше.
— Скотина, — произнес вслух Везденецкий, разозлившись на вражеского диверсанта.
— Это кто ещё скотина? — нахмурился Сеня.
— Да причем тут ты, — ответил Везденецкий. — Не о тебе мысль.
Сеня вопросов задавать не стал. Да и Везденецкий не особо хотел разговаривать. Что говорить-то? Здрасте, я из будущего? Расстреляют сразу же. Прикинуться дурачком, может, или контуженным? Не прокатит. Разве что можно наплести байку о каких-нибудь спецвойсках, и тогда Привалов дернет особистов, чтобы они всё выяснили. Это поможет выиграть немного времени.
Везденецкого затолкнули в блиндаж, уцелевший наверное чудом. Тикали настенные часы, пахло потом и травяным чаем. Капитан Привалов повел мощным плечом, изучая разложенную на столе карту, а затем взглянул на Везденецкого исподлобья.
— Лодырев, это что такое? — Привалов кивнул на Везденецкого. — Почему позиции покинули?
— Так это, товарищ капитан, языка поймали, — Сеня указал на Везденецкого. — Не могли же мы его на месте пристрелить.
— Ну, что скажешь, боец? — Привалов мрачно обратился к Везденецкому после короткой паузы.
Глава 3. Немецкое наступление
В поле выла вьюга. Холмы и подбитые танки стригло позёмкой, а в досках блиндажа свистел ветер. Около окопов кружились снежные вихри, солдаты грелись на позициях как могли, укутавшись в плащ-палатки и потирая покрасневшие от мороза ладони. Пламя в горевших тридцатчетверках погасло, броня остыла и даже покрылась слоем инея от холода.
Заморозки всем наносили ущерб. И фрицам, и советам. Никто точно не ожидал наступления холодов в июне, но Ленинград, всё же, кое-чему научил обе стороны. Сам Жуков распорядился выдавать солдатам обувь на размер больше, чтобы можно было забить её газетами или сеном. Это спасало от обморожения.
Танкисты жгли дрова в вёдрах, а затем опускали в танки тлеющие угли, чтобы прогреть отсек экипажа и не замёрзнуть. Копоть и вонь не так страшна, как мороз, а отопления в боевых машинах тех времён предусмотрено не было. Только в 1944 году в "Пантерах" появились печки.
Погодка сделалась под стать капитану. Привалов был мрачен как сама Зима, и холоден будто лёд. Уж от него точно не стоило ждать поблажек. Сразу видно — мрачный и жестокий человек.
— Что вы хотите услышать, товарищ капитан? — Везденецкий дал уставной ответ.
— Кто такой, и что ты здесь забыл в разгар сражения, — мрачно пробасил Привалов.
— Тайная спецгруппа "Дон 100", — соврал Везденецкий. — Отправлен на фронт с целью сбора оперативной информации, передачи данных Ставке и ликвидации немецких лазутчиков, обеспечения информационной безопасности.
— Дон 100? — задумался Привалов. — Сдается мне, горбатого ты лепишь, боец. Не знаю я такой спецгруппы.
— Никак нет, — Везденецкий достал из внутреннего кармана бумажный свёрток, протянул его Привалову. — Ознакомьтесь. На то группа и тайная, чтобы о ней никто не узнал.
Привалов развернул сверток, вгляделся, а потом неоднозначно покосился на Везденецкого. Ну, как пить дать, не поверил. Хоть и план был расписан на немецком. Хоть и можно было подумать, что Везденецкий действительно занимался перехватом фронтовой информации.
— План изъят перед линией фронта у немецкого лазутчика из СС, — продолжил Везденецкий. — У меня есть основания полагать, что в нашем тылу работает опытный диверсант и разведчик. Я должен найти его.
— А документы у тебя есть? — Привалов положил план на стол.
— Никак нет. Не положено иметь, товарищ капитан, — ответил Везденецкий.
— Ясно, — скептически отмахнуся Привалов. — У меня нет времени с ним возиться. Запри его. Шпагин, под твою ответственность. Охраняй, и жди указаний. Лодырев, на позиции вернитесь, и чтобы больше не смели их покидать. Или всем табором под трибунал пойдёте.
— Товарищ капитан, — это Леха голос подал. — Тут это…. Мы фрицев в лесу странных встретили. Бронированных.
— Землекопов, ты пьяный, что ли? — нахмурился Привалов.
— Никак нет, — испугался Леха. — У них это…. Вот, — Леха вывалил на стол черный шлем с маской, броник с разгрузкой, да МП-50.
Привалов от удивления вскинул брови. Сначала маску осмотрел и пощупал, затем МП-50, потом броник. Вряд ли ему когда-то приходилось видеть нечто подобное. Это как среди пустынного поля наткнуться на космический корабль, такая же гамма ощущений будет.
— И у этого оружие необычное, — Сеня продемонстрировал АПС-90. Мы этих фрицев ни винтовками, ни автоматами взять не могли, а он их как семечки пощёлкал.
— Да чтож вы мне на голову как снег валитесь-то, а, — с раждражением сокрушился Привалов. — Мне сейчас только возни с особистами не хватало. Держите взаперти его. Я решу, что делать. Позже. Всё, — Привалов склонился над картой. — Барахло его на складе оставить. Р-разойтись! — велел он.
— Есть! — хором ответили бойцы.
Нда. Знал Везденецкий, какое Привалов собирался решение принять. Расстрелять, да и всё тут. Чего с лазутчиком возиться, когда нужно воевать? Ни в том месте, что называется, и не в то время.
Они вышли под открытое небо и направились к другому блиндажу, наглухо заколоченному. Холодина стояла жуткая. Митя выдохнул облачко пара, подул в сомкнутые ладони, поежился от озноба.
— Во дела. Такой морозище! Летом-то! — удивлялся он.
— Тем лучше, — ухмыльнулся Сеня. — Зима нам
