Формула Бога. Восхождение - Юрий Витальевич Яньшин
Господь замолчал, давая передышку своим голосовым связкам и ожидая реакции профессора.
— А дальше? — кивнул тот.
— Дальше… Я тут как-то разговорился с приятелем, работающим на кафедре «Высшей нервной деятельности» Института Генной инженерии. Так вот, этот знакомый, зовут его Яхве, похвастался мне, что имея на руках образец ДНК исследуемого организма, без труда сможет синтезировать и вживить в эту цепочку полиморфный ген, заданной направленности и заложенными свойствами. Причем гарантировал, что он не будет отторгаться организмом реципиента, вследствие заложенной в него толерантностью.
В пылу полемики оба не заметили, как на пороге кухни появилась маленькая и такая же сухонькая как у хозяина квартиры, фигурка пожилой женщины.
— Здравствуй, Господь! — поздоровалась она.
— Здравствуйте, тетя Энэя! — поздоровался тот в ответ, вставая.
— Ты что же, старый скаред, — напустилась она на деда, — позвал гостя в дом, а сам только стакан ему и дал, да и то, как я вижу, пустой?! Хоть бы чаю согрел!
— Да что вы, тетя Энэя!? Я ненадолго и сугубо по делам, — отнекиваясь, замахал Господь руками.
— А я предлагал. Он сам отказался, — начал было оправдываться Саваоф.
— Ладно-ладно, — примирительно сказала она, беря в руки чайник и ставя его на плиту. — Дайте, я хоть чайник поставлю, а то он совсем у вас холодный стоит.
— Ты мать иди. У нас тут мужской разговор. Для женщин вовсе неинтересный, — стал выпроваживать супругу с кухни профессор. — А за чайником я послежу сам.
Хмыкнув и еще раз, с видимым неудовольствием окинув пустую столешницу, тетя Энэя вышла из кухни, закрывая за собой дверь.
— И какого же свойства ген ты собираешься внедрять? — возвращаясь к прерванному разговору, поинтересовался профессор с хитрым, свойственным только ему, прищуром.
— Я все продумал. Мы не станем перегружать внедряемый ген излишней функциональностью. Он будет до примитива прост, неся в себе всего лишь одну функцию, — тут он сделал паузу и хитро прищурился, дожидаясь нетерпеливой реакции профессора, которая не замедлила наступить.
— Какую?!
— Он будет нести в себе функцию, регулирующую сомнение в совершенных поступках подопытного объекта. Иными словами, он будет отвечать за СОВЕСТЬ.
Эээ… — протянул профессор неопределенно.
— Я ведь когда изучал историю самоликвидации всех этих цивилизаций, меня все время не покидала одна и та же мысль: «Ну, где же у них совесть, в конце то концов?! Разве можно так угнетать, красть и обманывать?!» Ведь у них ни то, что совести, даже ни капли сомнения не было в пагубности своих проступков, особенно у власть предержащих. А следуя теории естественного отбора, именно такие и находились у власти. Впрочем, для вящей справедливости отметим, что и у простого обывателя она находилась в полудремотном состоянии.
— Ты полагаешь, что этого будет достаточно, для организации спасения подобных форм жизни?
— Нет, не достаточно. И тут есть еще один немаловажный аспект.
— Какой? — спросил Саваоф, наливая воды из чайника уже для себя.
— Внедрение полигена это только начальный и далеко не главный, как оказалось, шаг в деле проведения спасательной операции.
— Ну-ну, — подбодрил профессор уже в нетерпении.
— Я отдаю дань официально принятой нашей наукой версии, о неспособности к эволюции углеродных соединений. При всем этом я выяснил, не без помощи знакомых с кафедры Органической химии, что при некоторых не слишком сложных воздействиях на эти соединения, они способны превратиться в подобные им соединения, но уже на основе другого элемента, также широко распространенного во Вселенной. И этот элемент — КРЕМНИЙ!
— Подожди-подожди! Ты хочешь сказать, что можно эволюционировать на совершенно иных, доселе никем не рассматриваемых принципах?! И к тому же собираешься наделить испытуемых качествами, которыми не обладают даже многие из нас и ты в том числе?! Только не говори мне, что дело, задуманное тобой, ограничится внедрением всего лишь одного гена. Это ведь всего лишь начальный этап, не так ли?
— Да! Вот именно!
Теперь уже профессор выхлебал стакан воды, держа его, слега трясущейся рукой. Да и самого его начинало слегка потряхивать.
— Одним махом перескочить с одной эволюционной ветви на другую, — задумчиво проговорил Саваоф, все еще держа пустой стакан в руках. — Это действительно, что-то новенькое.
— А я, вам, о чем и толкую, вот уже битый час! — хлопнул себя по коленке Господь.
— Тридцать пять.
— Что тридцать пять?
— Наш разговор с тобой длится тридцать пять минут, — уточнил профессор. Он был педант до мозга костей. Затем возвращаясь к теме разговора, продолжил:
— Ну-тес, и как же ты планируешь ставить эксперимент? Внедрение искусственного модификатора в малое количество испытуемых не принесет нужных результатов, априори. Тут нужно ставить эксперимент сразу в больших масштабах.
— Да я знаю, — несколько уныло произнес Господь. — Тут, как минимум, нужно будет обработать несколько сот особей. Но я ведь не сороконожка, у меня всего две руки, к сожалению. Попробую заинтересовать и привлечь в качестве добровольных помощников студентов.
— И еще один немаловажный момент…
— Какой?
— После внедрения этого гена, назовем его для краткости, «С-ген», и удачного завершения первой стадии эволюции, если таковое конечно будет, куда ты планируешь переправлять особи для перестройки организма на кремниевую основу? Ведь на той планете, которую ты подберешь для проведения полигонных испытаний, оставить их будет нельзя. Из-за элементарной невозможности.
— Почему, учитель? Можно же ведь будет найти на планете какой-нибудь остров, там и поселить их.
— У тебя, что было в школе по химии? По неорганической химии, — уточнил Саваоф.
— Пятерка, — с недоумением ответил ученик, не зная, куда клонит профессор.
— Жаль. Я бы поставил двойку. Жирная двойка, как утопшая лягушка, убитая твоим камнем.
— Это еще почему?! — насупился Господь.
— А потому, — скорчив гримасу и подражая интонации ученика, заявил профессор. — Ты же сам сказал, что изучал подробную статистику по углеродной жизни. Следовательно, не мог не заметить, что она в девяносто процентов случаев распространена на кислородосодержащих планетах. Именно он является окислителем и катализатором всех жизненно важных процессов.
— Да-да, я уже понял, — перебил его Господь. — При окислении получается кремнезем, а это очень хрупкая структура. А что же делать?! К нам нельзя, наш нуклон радиоактивен…
— Нужна еще одна структура. Платформа в виде небесного тела, пригодного для жизни будущих пациентов. Нечто вроде перевалочной станции или эвакопункта, — задумчиво почесывая подбородок с редкой старческой щетиной, произнес завкафедрой.
— Еще раз убеждаюсь, что правильно сделал, когда решил прийти к
