Пистоль и шпага - Анатолий Федорович Дроздов
Несмотря на жару, спина фон Бока покрылась холодным потом. Ловушка! Он завертел головой в поисках заведшего их сюда француза и увидел его. На том же мышастом мерине тот подъехал ближе и улыбнулся.
– Предатель! – прошипел фон Бок.
– Ошибаетесь, герр капитан! – ответил француз. – Позвольте представиться: подпоручик отдельного батальона при командующем 2-й армией России Руцкий. Моему императору, – он выделил интонацией слово «моему», – нужны ваши пушки, и я их заберу. А это, – он ткнул пальцем в мундир, – маскировка, военная хитрость. Прикажите своим солдатам и офицерам сложить оружие и не сопротивляться.
– А если откажусь? – буркнул фон Бок.
– Тогда мы вас убьем, – пожал плечами Руцкий. – Мои казаки, – он указал на всадников у опушки, – предлагали сделать это сразу. Но я не хочу убивать прусских офицеров и солдат. Наши страны воевали против Бонапарта, а после того, как мы выгоним его армию, вновь станут союзниками. Возрожденной Пруссии понадобятся офицеры и солдаты, – подпоручик произнес это громко, чтобы слышали все. – Всем сдавшимся гарантирую жизнь. Мы снабдим вас провизией и оставим здесь. Кроме вас, герр капитан. Вы проследуете с нами в штаб русской армии. Ваше решение?
Фон Бок вздохнул и, достав из перевязи шпагу, протянул ее русскому.
– Мюллер! – крикнул он лейтенанту. Тот происходил из простолюдинов, поэтому капитан не церемонился. – Опусти пистолет! Всем сложить оружие и не сопротивляться.
Артиллеристы подчинились. Некоторые, бросая тесаки, ворчали, но больше для виду. Даже самым храбрым было ясно, что казакам они на один зуб. А еще пехота… Разоружившись, артиллеристы отходили в сторону, куда им указал Руцкий, там спешившиеся казаки споро освобождали немцев от излишнего имущества, складывая его в мешки. Другие выдавали каждому по паре сухарей и отправляли обратно к ручью. Спустя короткое время артиллеристы, сидя на берегу, грызли сухари, запивая их водой из ручья. Выглядели они при этом не слишком огорченными. В конце концов, переодетый русский сдержал слово. Напоил, накормил и даже не стал угонять в плен. Они вернутся к своим, где их, конечно, отругают, но наказывать не станут: они всего лишь выполнили приказ командира. А там, глядишь, и домой отправят. Кому они нужны без пушек?
Фон Бока отвели к опушке, где усадили на расстеленную попону. Подскочивший солдат в сером мундире принес ему ломоть хлеба и приличный шмат сала, которое капитан порезал оставленным ему ножом. Тот же солдат набулькал в жестяной стакан прозрачной жидкости из манерки, и фон Бок, поднеся его ко рту, уловил запах водки. Отказываться он, конечно, не стал. Выпил и стал энергично жевать. Военная жизнь научила: есть нужно, когда есть возможность, позже может не получиться. Насыщаясь, капитан наблюдал за происходящим у ручья. Русские выпрягли из передков их уставших лошадей, напоили их и подвесили каждой на морду мешок с овсом. Взамен запрягли других из подогнанного табуна. Их лошадки выглядели мелкими, но фон Бок знал, что те весьма выносливы, и пушки потянут споро. Тем временем отдохнут трофейные кони, после чего упряжки сменят. Скрепя сердце, капитан признал: русские действуют на редкость умело. Без единого выстрела и потерь захватили нужные им пушки, теперь благополучно доставят их в свою армию, где получат заслуженную награду. Если у них все такие, то у Наполеона нет шансов.
– Перекусили? – спросил подошедший к нему Руцкий. Он уже снял французский мундир и сейчас красовался в зеленом, в котором нисколько не походил на посыльного из штаба Бонапарта, которого фон Бок видел на дороге. И куда девались надменность и апломб?
– Да, – ответил капитан, вставая.
– Тогда едем, – сказал русский. – Вам дадут другого коня – ваш устал.
Он повернулся.
– Герр подпоручик! – окликнул его фон Бок.
– Что? – повернулся русский.
– Это правда, что Россия и Пруссия будут сражаться против Наполеона?
– Не сомневайтесь! – кивнул Руцкий.
– Я смогу поступить на службу в русскую армию?
– Не мне решать, – улыбнулся подпоручик. – Но вы сможете высказать эту просьбу в штабе армии. Не хотите в плен?
– Я уже там был, – буркнул капитан. – Ничего хорошего…
2
Начальству не угодишь. Багратион выслушал наш доклад об операции хмуро. Побеседовал с моей помощью с пленным немцем (не силен Петр Иванович в языках), приказал того увести, а затем прошелся по избе, где разместился штаб армии, заложив за спину руки. Затем встал против меня.
– С чего вам взбрело в голову, подпоручик, выдать себя за француза?
– Военная хитрость. Она помогла захватить пушки без единого выстрела, мы не понесли потерь.
– Облачиться в мундир врага русскому офицеру – позор! – буркнул князь. – У светлейшего могут не понять. Как прикажете писать реляцию? Вот что, майор, – он посмотрел на Спешнева. – Изложим это иначе. Пушки вы захватили с бою, наскочив на дороге на отставшую роту. Ошеломленный неприятель не оказал должного сопротивления. Побив, а частью разогнав супостатов, вы забрали орудия и пленного капитана, коих и доставили в армию. Это даст мне возможность хлопотать о наградах. Рюмину и Чубарому – ордена Святой Анны третьего класса. Казакам и егерям – Георгиевские кресты, три на полусотню и пять на роту. Озаботьтесь вручить знаки военного ордена перед строем батальона у развернутого знамени. Вас, майор, я попрошу наградить деньгами, что впишут в формуляр. Руцкому – выговор.
– За что, ваше сиятельство? – обиделся я.
– За то, что оставил Бонапарту артиллеристов. Их вернут в строй, и они будут стрелять по нашим войскам.
– Мы забрали у них пушки.
– Будут сменным составом – заменять убитых.
М-да, не подумал.
– Мы не могли привести их с собой, – попытался оправдаться я, – замедляли передвижение. Лошадей для них не было. Мы и так спешили, заваливая за собой дорогу срубленными деревьями. Французы могли выслать следом кавалерию.
– Разве я говорил о пленных? – поднял бровь Багратион. – Они враги, пришедшие с оружием на русскую землю. Вот пусть в ней и остаются.
Гм! Следовало послушать Чубарого: он предлагал пленных вырезать. Сминдальничал – не поднялась рука. Прав Багратион. Я вздохнул.
– Ваше сиятельство! – подал голос Семен. – Благодаря находчивости и предприимчивости подпоручика Руцкого батальон получил четыре орудия с зарядными ящиками, не понеся при этом потерь. Он доставил в штаб армии пленного офицера неприятеля. За любой из этих подвигов причитается награда. Вы же хотите подпоручика наказать. В армии такого не поймут.
А Семен-то молодец! Еще недавно боялся генералу на глаза показаться, а сейчас – гляди,
