Пантанал - Дино Динаев
Изображенная на ней тамга имела прямоугольную форму и была покрыта рунами.
— Я в религиозных артефактах, относящихся к Б.К. плохо разбираюсь, — признался я. — Повторюсь, я в них разбираюсь как свинья в апельсинах. Так что не надо передо мной бусами Великого Луки трясти.
— Никакие это не бусы! Ты приглядись! — он сунул картинку чуть ли мне не под нос. — Что ты можешь сказать?
— Виски кончились! — мрачно сказал я.
* * *
Мини бар оказался пуст.
— Сучьи потроха, не верят честным русским туристам! — злился Башмак.
— А ты бы заплатил? — с сомнением спросил я.
— Нет, конечно, но это не повод над русскими изгаляться!
Мы вызвали гарсона и заказали еще «лоусона».
— Деньги вперед! — потребовал гарсон.
— Ты, гниль обезьянья, тащи самогон! — злился Башмак, но тот уперся.
Я заплатил, Башмак обещал отдать при следующей встрече. Учитывая, что перед этим мы виделись больше лет 5-ти назад, то следующего раза пришлось бы ждать долго.
Мы вмазались виски, запили «Байкалом».
— Так ты не сказал, каким антиквариатом ты занимаешься? — спросил я, настроение сделалось умиротворенное, я всех любил.
Он посмотрел на меня как на дурака.
— Вот этим и занимаюсь! — с важным видом кивнул на брошюру.
— В этом бизнесе все по-взрослому. Ты не боишься?
* * *
— Сейчас мне ничего не угрожает! — уверенно заявил Башмак. — Раньше бы да. Вот сразу после Б.К. Тогда действительно все было секретно. Вот возьми Великого Луку. Откуда он взялся, куда делся потом, ничего не известно. Сделав свое дело, он просто исчез, растворился в мировом эфире.
Он подумал и добавил:
— Время тогда было мутное, и Лука был, — сделал паузу и закончил. — Мутный.
— Говорят, он папу римского убил, — мрачно сказал я.
— Враки! Зачем ему его убивать?
— Чтобы не было конкуренции!
Слово конкуренция мне удалось выговорить с немалым трудом. Второй пузырек был явно лишним, но как всегда, это становилось понятным слишком поздно.
— Папа был ему не конкурент! Он ему ноги мыл и воду пил! А Лука был… — он мычал, стараясь подобрать нужное слово, потом нашел. — Лука был Велик! Он такого наворотил, без него мир был бы другой, совсем другой.
— Чего ж он такого наворотил? — поддел я, хотя чудесно знал, чего, и все это знали.
— Да сдохли мы бы все, если бы не Лука! Он же это… повернул ветра!
Я понял, что он цитирует Новейший Завет, и разочаровался.
— Повторяю, я не интересуюсь религией! Какой вообще интерес заниматься Лукой хоть и Великим, но который пропал 80 лет назад?
— Лука может и пропал, а артефакты остались! — Башмак хитро сощурил глаз и напрасно, тот не пожелал открываться впредь, кореш окончательно окосел. — Сейчас это самый ходовой товар.
Встреча двух русских за границей метрополии — это смерть, вспомнил я известную поговорку.
Башмак снова тряс передо мной талмудом. В глазах все двоилось, и некоторые картинки плавали в воздухе отдельно от страниц.
— Гарсон, гадский папа, димедрол в виски подмешал! — пожаловался я.
Башмак помахал брошюрой и сказал:
— В этой книге, которая никогда не издавалась, собраны свидетельства людей, которые лично видели чудеса Великого Луки.
— Они видели того, кто видел Ботвинника, — подколол я.
— Кто такой Ботвинник? Не важно! Общепризнанный факт, что Великий Лука обладал могуществом, позволившим ему изменить ход земной истории. Откуда? Считается, что силу ему давали всякие разные вещи, которые мы сейчас называем артефактами, и за которые богачи готовы выложить миллионы.
Он многозначительно снизил голос:
— А еще есть гипотеза, что тамга самый главный артефакт, в котором вся сила Великого Луки. Он дает бессмертие и всесилие.
— Слушай, а ты случайно не из этих? Как их? «Пальцы на руках»?
— Я не из секты! И по большому счету мне плевать на всю эту религию, но за эту штучку мне платят хорошие деньги.
— Флаг тебе в руки! Осталось самая малость, найти тамгу.
— Я ее уже нашел! — выпалил он торжествующе.
Как оказалось, за прошедшие годы жизнь так и не отучила его от блестящей способности влипать во всякие нехорошие истории.
Но торжество я испортил, впав в штопор. Голова стремительно потеряла устойчивость, а вместе с нею и высоту. Стол стремительно приблизился, а вместе с ним и недопитая бутылка, стаканы с остатками хлебала. В полированной поверхности стола я увидел бешено крутящийся пропеллер, панически дергающиеся элероны, за которыми с трудом угадывался мои носяра и лоб. Попытался взять штурвал на себя, но тут закрылки заклинило бесповоротно и окончательно, и я врезался всей плоскостью физиономии в стол, сметая остатки посуды.
«И наступила тьма, и сказал он, что тьма это хорошо».
* * *
Отлежав в госпитале в 81 году Б.К., я покинул доброжелательную диарейную Африку и рванул в метрополию. А Башмак остался, подвизавшись сначала в гумконвои, а затем и перейдя на работу в один из российских фондов помощи изголодавшим, овшивевшим и окончательно впавшим в дикость аборигенам.
На самом деле, когда он рассказал обо всем этом, после того как мы опохмелились на следующее утро, под прикрытием фонда работала шарашка по добыче артефактов эпохи до Б.К. Особенно американских. Америкосы хорошо похозяйничали в Африке, добротно обосновались и пустили корни. Их даже не сразу перебили после Б.К. А когда перебили после них осталось много лицензионных товаров, настоящий Клондайк. Естественно вспыхнули локальные конфликты, резали друг дружку по-тихому и не очень. Тут навыки Башмака, бойца 12 роты специального назначения воздушно-космических сил, и пришлись как нельзя кстати.
Хотя я не представляю, как можно носить опостылевшую форму после того, как мы чуть мозги не высрали после массового отравления в 81-м. Я, например, не смог.
При бесшабашности Башмака и его неуемной энергии, он вскоре оброс нужными связями и стал делать свой гешефт. Он перекупал и перепродавал нетбуки, лицензионные носители, пакеты фирменных программ. Но настоящий переворот в его сознании произвели найденные в Бамако древние записи, имевшие отношение к пришествию Великого Луки. Когда за них отвалили целый чемодан купюр, у Башмака открылись глаза. Он понял, где настоящие деньги, и стал целенаправленно охотиться за всем, что касалось Великого.
Удача поперла. Ведь по последним данным науки после Ватикана Луку видели именно в Африке. Сохранилось большое количество записей, трактатов и академических исследований, посвящённых этому периоду в жизнеописании святого, но достать их можно было лишь за большие деньги, соизмеримых со стоимостью самих артефактов.
— И знаешь почему? — с чувством глубокого превосходства объяснял Башмаков. — Не только из-за того, что за любыми сведениями о Великом, я подчёркиваю, любыми, охотятся всевозможные религиозные фанатики. Те же «пальцы на руках».
