Нерушимый-7 - Денис Ратманов

Бугай воздел перст.

— Вот это по-пацански. Но за козла черный ответит!

Я покосился на Микроба — он кивнул из-за стойки, мол, все ок, вызвал наряд.

— Так хорошо сидели, — вздохнул за спиной Гусак.

— Не вздумай ничего подписывать, — пошел на принцип Матвеич. — А то совсем на голову залезут.

Мне было бы проще оставить автограф и продолжать веселиться, но парни на бугая очень злы, и, вероятно, небезосновательно. И на меня разозлятся, что пошел на поводу у их врага, вечер будет испорчен. Потому надо потянуть время, пока приедет наряд.

Вся толпа: трое пришедших с быком и четверка посетителей — вышла на улицу. Из наших порывался Колесо, но я жестом указал, чтобы возвращался, и привалился к двери с той стороны, чтобы никто не вылез на разборки и не испортил мой план.

На улице я осмотрел собравшихся, прикидывая, кто полезет в драку, если здоровяк быканет. Похоже, что никто, а быка я легко уложу. Но не хотелось портить адреналином такой душевный вечер.

— Как тебя зовут? — обратился я к быку.

— Колян, — он протянул ручищу, но пожимать ее я не стал. — Ты че это?

— То это. Что случилось в прошлый раз?

Бык скривился и махнул рукой.

— Поддал я, не помню.

— А кто помнит? — спросил я у собравшихся.

Мужики начали наперебой рассказывать, не понимая, что я просто тяну время: мол, когда они смотрели игру и я пропускал, Колян возмущался, а нашим это не понравилось, и они его стали выгонять, к ним подключились болелы, а как своего не поддержать — запинают ведь. Один рассказал, второй, третий, а вот и хаммерогазель подъехала, оттуда высыпали четверо милиционеров, направились к нам.

Мужики начали расходиться, бочком, бочком — типа а мы что? А мы просто мимо проходили — но капитан гаркнул:

— А ну всем стоять! — Он глянул на меня, узнал и улыбнулся: — Никак Александр Нерушимый?

— Он самый, — кивнул я, считал его желание, забрал у бугая ручку, расписался на протянутом листке, говоря: — Товарищи мешают команде обмывать мой вызов в национальную сборную.

— Ого, — оценил сержант, протянул мятую открытку. — В сборную! Поздравляю! И мне распишитесь.

— Че я мешаю, и ниче не мешаю, — без энтузиазма возразил бык, уже понимая, что он получит не автограф, а как минимум сутки в обезьяннике.

Капитан посмотрел на него с осуждением.

— И что с тобой делать, Васильев? Опять безобразничать собрался?

Расписываясь на тетрадных листках рядовых, я попросил:

— Буду очень благодарен, если вы сделаете так, чтобы товарищ Васильев нам больше не мешал.

Милиционеры переглянулись, бык опустил голову и поскреб в затылке.

— Оформляем? — спросил сержант.

Из заведения вышел бармен Кирилл, пожал всем руки, как старым знакомым, и попросил:

— Мужики, давайте по-братски решим? Люди гуляют, праздник у них. Можно их не трогать, не опрашивать?

— Да, — кивнул я, — буду очень благодарен. И этот пусть идет подобру-поздорову.

Менты опять переглянулись, и капитан сказал:

— Только ради тебя, Нерушимый! Идите отдыхайте, разберемся.

И мы ушли. Бармен повесил на дверь табличку «Спецобслуживание» и повернул ключ в замке. Развернулся к нашим и объявил:

— Конфликт решен!

— Еще всем пива, — распорядился я. — Гуляем!

— Ура! — грянул хор голосов. — За Нерушимого!

— У него днюха была девятого, — вспомнил Погосян. — С днем рождения, брат!

Я собрался вернуться за столик к парням, но мое место заняла Маша, взявшая в оборот окаменевшего Клыка. Микроб, стоявший у окна и наблюдавший за несостоявшимися разборками, дернул меня за футболку и шепнул, кивая на Машу:

— Делаем ставки, разговорит она нашего Буратино или нет.

Бармен принялся разливать пиво, блондинки, объединившиеся с белорусами — его разносить. Запертую дверь то и дело пытались открыть и вломиться в бар, на улице собиралась толпа болел. Весть о том, что Нерушимый вернулся, разнеслась по городу, как огонь по степи.

Вот она, обратная сторона славы: ходи и оглядывайся. Я уселся возле Димидко и сказал:

— Похоже, придется проводить встречу с болельщиками и журналистами.

— Этим Тирликас занимается. Кстати, где он? Ты его позвал?

— Конечно. Может, позже придет.

Себе я заказал безалкогольное пиво и подумал о том, что почему-то мне важно, чтобы Тирликас был с нами. И я уверен, что он собирался сюда, но что-то ему помешало. В душе поселилась тревога.

— Тут есть пожарный выход? — поинтересовался Гребко, косясь на болелы за дверью, которых с каждой минутой становилось все больше.

А вот Погосяна болелы не напрягали, он вклинился между мной и Санычем и воскликнул:

— Чувствую себя рок-звездой! Круто!

— Есть ход через подвал, — сказал бармен, поставив на стойку очередную кружку пива.

Я написал Тирликасу, что без него праздник не праздник, и мы его ждем. Он ответил через пять минут: «Иду».

Но явился через полчаса, бармен провел его через черный ход. Выглядел Тирликас, как обычно, но я шестым чувством чуял: что-то не так. Только как спросишь, когда полный зал, дело-то только нас касается. Наверняка задержка связана с его бээровскими делами. Придется ждать, пока все разойдутся.

Ошарашенный новостями, я только сейчас вспомнил о сувенирах из Англии и принялся раздавать магниты, один лишний с Биг Беном достался бармену, который чуть не умер от счастья.

Потом пошли гулять по рукам газеты, одна, где я на первой странице перекидываю мяч через перекладину, бармен приколол на стену поверх качков, в углу славы «Титана».

— Скоро надо будет увеличивать площадь заведения, — говорил наблюдающий за ним Матвеич. — Ни посетители уже не влезают, ни газетные вырезки.

Я поделился впечатлениями:

— В Шотландии я был в музее славы «Рейнджерс», там все их награды и куча памятных вещей. Нам бы тоже надо собирать такой музей.

Просидели мы так до девяти вечера, после чего Димидко велел сворачиваться и вызывать такси. Хоть идти до квартиры было всего ничего, болелы нас растащат на трофеи, если прознают, что тут есть черный ход и подкараулят нас там.

Я уехал первым в такси вместе с Тирликасом, пока болелы ничего не заподозрили. Сразу же, чтобы не забыть, вытащил бутылку шотландского виски «Гленфиддик2.

— Это вам. Знаю, вы оцените.

Он изучил этикетку и протянул:

— М-м-м, да. Спасибо.

Машина остановилась возле моего дома. Лев Витаутович попросил таксиста подождать, вылез, встал рядом со мной и прошептал:

— Кто-то меня пасет. Сперва заметил слежку по пути до автомобиля. Потом два подозрительных типа отирались возле моей машины.

Вот так номер! Теперь ясно, почему он задержался.

— Кто это и что им надо, вы, конечно, не знаете, — резюмировал я.

Он мотнул