Самый лучший комсомолец. Том четвертый [СИ] - Павел Смолин

Как мало маленьким человекам нужно для счастья! Смеющаяся Аленка вдруг замолчала и принялась кряхтеть.

— На горшок! — мама среагировала быстрее меня, отобрав сестренку и усадив какать как положено.

— Кроме того — торопиться нужно, — добавил я. — Потому что не позднее августа мы должны подать заявку на участие в Нью-Йоркском показе моды в феврале 71 года.

— Нью-Йорк⁈ — ахнула мама.

— А чего нам? — с улыбкой кивнул я на старающуюся на горшке Алёнку. — Делать — так по-большому.

Каламбур родным зашел «на ура». Отсмеявшись, мама спросила:

— Туда, наверное, за деньги пускают?

— За деньги, — подтвердил я. — Триста тысяч за лучшее время показов в течение всей недели…

— Долларов⁈ — схватилась за голову родительница.

— Сережа… — кашлянула в кулачок Эмма Карловна. — Может нам и двух дней хватит?

— Извините, Эмма Карловна, но это моя валюта и моя мама.

И как так вышло, что в этой семье только у меня хватает силы духа перечить «матриарху»? Приемная бабушка сжала губы в нитку, и слово взяла старательно давящая панику родительница:

— Сережа, а если я не потяну?

— Потянешь, — отмахнулся я и улыбнулся. — Да ты не переживай, эти вложения за первую пару месяцев отобьются — что мы, тысячу платьев не продадим?

— Тысячу? — почти мистическим шепотом уточнила мама.

— Мы же не ширпотреб будем гнать, а высокую моду, — развел я руками. — А за высокую моду бесящиеся с жиру богачи готовы выложить даже не триста баксов, а несоизмеримо больше. Это я так, по-минимуму взял — потом точно решим, ориентируясь на итоги показов. Да хватит! — тяжело вздохнул, увидев, что успокаиваться мама и не думает. — У нас же куча ручных суперзвезд мирового масштаба есть. Один раз условная Света из АББЫ твое платье наденет на буржуйский прием — всё, «жены-трофеи» чисто из обезьяньих побуждений захотят такое же: это же прямо невыносимо, когда у кого-то есть, а у нее — нет!

— Все равно как-то… — пожевала губами мама.

— У меня в комнате папка на столе лежит — там стратегия развития сети элитных бутиков «Наташа» на два года вперед расписана, — надоело мне переливать из пустого в порожнее. — Почитай, проникнись — будем не хуже твоих любимых «Диоров» и «Шанелей». Да круче будем, потому что СССР с 71 года будет задавать направление мировой моде. Все, пойдем мы.

Прихватив Виталину, быстро свалил.

— Правда триста тысяч? — полюбопытствовала она по пути к ДК.

— На самом деле больше, — покачал я головой. — Это только так сказать «билет» на само мероприятие, кусочек, на который приглашают прессу. Мы с товарищами посчитали — почти миллион придется на это дело положить.

— Охренеть! — поразилась Вилка.

— Привыкай, — пожал я плечами. — Начинаются реально большие цифры. Еще годик, и мои проекты станут давать соразмерный нефтяному экспорту доход.

— А сейчас?

— По состоянию на конец мая — треть, — похвастался я и подмигнул. — Только не говори никому — это очень большой секрет.

— Поучи, — фыркнула она.

— Родись я за Занавесом, сейчас бы жил в охеренном особняке в колониальном стиле, — мечтательно протянул я. — Ежедневно предаваясь порокам, излишествам и беспорядочным половым связям с неминуемой смертью от всего вышеперечисленного лет так в двадцать семь. А здесь — вон! — окинул рукой окружающий нас совхоз. — Гораздо прикольнее время провожу! — широко улыбнулся. — Разве СССР не прекрасен?

— Прекрасен, — с улыбкой согласилась Вилка.

Добрались до «кинокрыла», я выдал девушке «Конвас-автомат», и мы убили два часа на съемки прерванного смертью Никиты Сергеевича «приложения» к выпуску «Политинформации» про Северную Корею. Сгрузив пленки штатному монтажеру — сценарий у него есть, пусть занимается — отправились забирать у творческой группы очередную главу «Наруто».

— Теперь все увидят, что у меня времени свободного нет совсем, — довольно потер я руки. — Это народ, а обижающиеся на мое нежелание посещать пафосные и протокольные мероприятия «совки» поважнее обижаться перестанут, приняв за повернутого на сельском хозяйстве блаженного. И то и то мне на руку.

— Все равно их обиды ни на что не влияют, — пожала плечами Виталина.

— Но неприятны лично мне, — развел я руками. — Я же весь из себя хороший и благородный, и заслуживаю соответствующего отношения.

— Я не понимаю, — призналась она. — У тебя самооценка завышенная или заниженная?

— Плавающая? — предположил я.

— А такая бывает? — уточнила она.

— В психологии чего только не бывает, — отмахнулся я.

Забрав у творческой группы во главе с Таней и Надей недостающий для публикации полноценного первого томика «Наруты» главу, торжественно подружек уволил, к огромной их радости — устали, бедняжки. Не японки чай, чтобы один-единственный проект всю жизнь штамповать, хотят разнообразия, и его для них у меня есть — теперь будут заниматься графическим романом «Хранители». Кино потом тоже снимем, когда «графон» подрастет. Администрации товарища Никсона, по моему разумению, прямо не понравится — в эти времена смотреться будет как откровенный глум над армией США, которая без супергероев не может осилить маленький, но гордый Вьетнам. Ну а мне — «плюсик» в общую копилку «всесторонней одаренности» и валюта.

Так-то бы хотелось «Мауса» подрезать, но уже никак — активно рисуется оригинальным автором, надо было пораньше «попадать». Но это все потом, а пока…

— Завтра в шесть? — по пути к дому — собираться будут — спросила Таня.

— В шесть — это вылет, — вместо меня ответила опытная «гастролерша» Надя.

— Встаем в половину четвертого, — кивнул я.

Псевдосестра поморщилась — не хочет.

— В самолете выспимся, — пообещал я.

— Говорят в Японии летом жарко, — смирившись с неизбежным, заметила Таня.

— За тридцатник, — подтвердил я. — И влажно — дождей много и океан недалеко.

— А ты будешь в пиджаке ходить! — захихикала Надя.

— Придется это терпеть, — вздохнул я.

Протокол, мать его.

— Но это — только во время официальных мероприятий, — успокоил сам себя. — На экскурсию пойду как нормальный человек — в футболке и шортах.

Почти — футболочки у нас нестандартные, с принтами, в рамках культурной экспансии. Пришлось из-за них двух старперов демонстративно из Аппарата уволить, чтобы остальные перестали переживать и гневаться. Нехер мне тут — перемены это когда перемены! У подружек программа не моей чета — гораздо веселее, из работы только совместная автограф-сессия для фанатов «Наруто», и, для Нади — выставка ее оригинальных работ. Остальное время — экскурсии и шопинг. Список гостинцев у них есть, всю неделю всех знакомых обзванивали на тему «чего вам привезти» — делегировал, я как-то по магазинам ходить не очень.

У дома слил девушкам инсайд, и они изъявили желание принять участие в вечерней разработке платья. Временно попрощались, и мы с Виталиной отправились в типографию. Здороваясь с работниками, добрались до кабинета директора, постучали, получили разрешение войти.

Поздоровались.

— Котаро-сан, заказ «Детгиза» готов?

— Через час, — кивнул он.

— Отлично! — обрадовался я. — В таком случае прямо с завтрашнего дня начинаем работать по профилю.

— Девушки закончили? — с улыбкой спросил он.

— Верно, — подтвердил я и выдал ему финальную главу первого тома. — Вам нужно что-нибудь передать семье и друзьям? — спросил я.

— Если вас не затруднит, Тукачеву-сенсей, я бы хотел передать им несколько банок с маринованными опятами, — попросил он.

— Передайте, пожалуйста, товарищу Герману, он обо всем позаботится, — одобрил я.

Все, полетевший график нейтрализован, можно с чистой совестью «сливать» маме первую новинку — платье с запа́хом — и ехать покорять Японию!

* * *

Ту-144 привычно пробил звуковой барьер, я поправил плед на сидящей слева (на правах сестры) Тане и повернулся к сидящей справа Виталине:

— О чем ты поговорить хотела?

Так и не легли вчера — пока мы разбирались с делами, мама ознакомилась с бизнес-планом, осознала масштабы, успела пережить паническую атаку, приложиться к пузырьку с валерьянкой и встретить нас с горящими от открывающихся перспектив глазами. Череда случившихся после моего «вселения» событий не прошла даром — характер у нее теперь железный, поэтому до самого времени отъезда мы чертили, спорили о тканях — Вилке пришлось поделиться подаренным женой Кима шелком — кроили и строчили, получив к трем часам ночи первый в мире экземпляр платья с запа́хом, шикарно смотрящееся на моей любимой Виталине и чуть менее шикарно — на маме. О последнем я конечно же умолчал — я же не самоубийца. Прототип мы взяли с собой — применим на Вилку во время торжественного приема в посольстве, опробовать так сказать.

— Я хотела поговорить о семье Нисимура, — поведала она. — Ты не против?

— Не против, один фиг увидимся, — кивнул я.

Потому что семья Саяки и она сама живут в нашем посольстве — денег на собственное жилье у них нет, потому что