Аврора. Последний шанс на счастье
Сон сморил меня под утро. А разбудили голоса и громкий стук в дверь. Я испуганно распахнула глаза и повернула голову. Ратмир привстал на кровати, поморщился и открыл глаза.
– Принесли демоны клуш несчастных, - проворчал мужчина, не глядя на меня. Пошатываясь, Ратмир прошёл к выходу и распахнул дверь.
– Ну? - грозный рык мужчины напугал меня, но не тех, кто стоял в коридоре. Шумной толпой в спальню ввалились женщины. Те, что вчера объясняли, как следует девице невинной мужа встречать.
– По нраву пришлась невеста, Ратмир? - со смешком поинтересовалась самая старшая. – Послушная? Прилежная?
Ратмир молчал, хмуря брови. Конечно, сложно мужику вспомнить ночь, которой и не было вовсе. Но… Штаны стянуты были, исподнее тоже, рубаха расстёгнута. А вдруг и было что-то?
– Поднимайся, Рорка, простыню смотреть будем. Девица ли?
Я медленно поднялась с кровати и отошла в угол комнаты, чтобы меньше привлекать внимание. Нога саднила, но я не обращала внимание на боль. Обхватив себя руками, зажмурилась. Я попала в ад… Иными словами назвать происходящее нельзя. Может я всё же умерла, а вот это всё – результат грешной жизни?
– Девицей Рорка была! Чистая жена тебе досталась, Ратмир, - заголосили бабы, стаскивая простынь и демонстрируя хмурому мужчине.
– Пошли вон, - рыкнул Ратмир, отталкивая руку женщины, которая едва ли не в лицо пихала окровавленную тряпку. Весело хохоча, женщины вышли из спальни, унося знак невинности с собой. А я горько усмехнулась, понимая, что не всегда кровь – признак невинности. Да и далеко не во всех случаях она идёт. И что же это? Невиновных девочек предавали осуждению? Просто потому что такая физиологическая особенность? Как хорошо, что камнями здесь не закидывают, но вот осуждают. А порой осуждение на много больнее удара камнем.
– Димитрий, паскуда, брагу прокисшую притащил, - пробурчал Ратмир, потирая гудящие виски. Ох, как хорошо, что он всё списывает на алкоголь, а не на удар. Иначе… Иначе ходить мне избитой, а то и вовсе вновь отправиться к праотцам.
Я молчала. Если бы могла, вовсе стала невидимой. Но прекрасно понимала, что ещё пять-десять минут и Ратмир обратит на меня внимание. И угадала.
– Иди, смотри где жить теперь будешь, - глухо приказал мужчина. – Имей в виду, бездельничать не позволю! Выпорю мигом.
Я кивнула и сделала несколько шагов к выходу, но Ратмир остановил:
– Куда в исподнем собралась! Одежда твоя в сундуке под кроватью, оденься и иди жрать готовь, - зычно скомандовал мужчина, а затем лёг на кровать и протянул, – я спать буду. Не шуми там, к обеду разбудишь.
Я дождалась, пока Ратмир задремлет и заглянула под кровать. Действительно, небольшой сундук стоит. И как я не заметила его раньше? Откинув крышку, я улыбнулась. Ну хоть голой ходить не придётся. Сундук доверху набит одеждой, которая аккуратно сложена стопочками. Выдернув первое попавшееся платье, я поковырялась в поисках трусов. Да, обычного нижнего белья нет, но панталоны до колен имеются. Уже хорошо, хоть какая-то защита от грязи и сквозняков. Не хотелось бы застудиться по женски. Что-то мне подсказывает, медицина в деревне не очень. Да и вообще в мире… Стянув сорочку, я надела платье и панталоны. Аккуратно сложив одежду обратно, я задвинула сундук обратно под кровать, решив посмотреть вещи потом, в более спокойной обстановке. А сейчас и правда пора осмотреться.
Я выскользнула из спальни и с удивлением обнаружила, что коридора как такового и нет вовсе. Есть проход в небольшую кухню и маленький закуток. И в этом закутке кто-то тихонько всхлипывал…
– Эй, ты чего? - я подошла к лежащему на деревянной скамье. Лежащей… Только вблизи я рассмотрела волосы, спрятанные под одеяло, а также маленькую фигурку. Ребёнок? Точно! Как я могла забыть… У Ратмира есть дочь. Судя по росту, девочке лет восемь.
– Почему ты плачешь? - осторожно присев на край странной лежанки, я потянула за одеяло, открывая лицо девочки. Всхлипы мгновенно стихли, а на меня уставились заплаканные глазки. Девочка долго молчала, рассматривая нового, незнакомого человека. Но спустя несколько минут, она потянула одеяло на себя, стараясь скрыться. Только делала это медленно, явно опасаясь ругани, а может и чего по-хуже.
– Тише, успокойся, - ласково произнесла я, но одеяло отпустила. – Я не обижу тебя. Может… Может я смогу тебе помочь.
– Вы хорошая? - через некоторое время спросила девочка.
– Не знаю, но меня считают хорошей, - растерянно пробормотала я, удивлённая вопросом.
– Тогда вы тоже скоро умрёте, как мама, - едва слышно прошептала девочка и заплакала ещё горше.
