Битва за Британию - Владислав Викторович Колмаков
Комэск Литхэрт сообщил, что нам приказали перехватить большую группу немецких бомбардировщиков, которые сейчас летят к Лондону с юго-востока. Нас будут наводить с земли. Англичане к 1940 году создали довольно эффективную систему ПВО своих островов. Сеть радарных станций окутывала все побережье Британии. Все данные о воздушном противнике довольно оперативно обрабатывались и передавались летчикам. Мы здесь воевали не в слепую. И могли быстро реагировать на любую угрозу. Могли малыми силами противостоять всему Люфтваффе. Самолетов и пилотов к ним у англичан к этому моменту было гораздо меньше чем у немцев. Но они могли их использовать более эффективно. Наши противники имели больше сил, но не имели той информации, что поступала к нам. Я как командир звена тоже имел выделенный канал в своей рации, по которому операторы наземных радарных станции наводили нас на цель. И знаете? Это было очень круто. Конечно, в советских ВВС мы пытались внедрять что-то похожее, там тоже имелись радары. Но пока там бардака хватало. А у англичан эта система ПВО уже сейчас очень хорошо работала.
Кстати, мне мое новое место службы уже нравится. Авиабаза Королевских ВВС Хорнчерч расположена вблизи Лондона к юго-востоку от Ромфорда в Эссексе. Во времена Первой Мировой войны в этом месте располагалась Ферма Саттона. И по сей день многие пилоты эту авиабазу так и называли Фермой Саттона. Наша эскадрилья прикрывала подходы к Лондону с юго-востока. Почему это для меня так важно? Так в Лондоне же сейчас проживает моя любимая супруга. Помните, я говорил, что нам британское правительство выделило квартиру на окраине Лондона. Вот сейчас меня греет мысль, что я не только защищаю каких-то там абстрактных жителей британской столицы. Но и Анну Марию Матросову. Это дает мне дополнительный стимул в бою.
Нас выводят на цель довольно точно. Вражеские бомберы под прикрытием истребителей идут на высоте в четыре тысячи метров. Клин нашей эскадрильи, нацеленный на них, успел подняться на четыре с половиной тысячи. Мы немного выше и будем атаковать на встречных курсах. Мне этот маневр очень не нравится. Нельзя так действовать. Нашими противниками в этом бою будут «Юнкерсы» Ju-88. Двухмоторные немецкие бомбардировщики. Спереди у них имеется пулемет. Винтовочного калибра, но их же там сейчас до фига. У каждого «Юнкерса» по одному пулемету на носу. А в группе, что приближается к нам, этих бомбардировщиков штук пятьдесят. Не меньше. К ним сейчас сверху-спереди нельзя соваться. Такой строй лучше с других ракурсов атаковать. Пока я размышлял, стоит ли предупреждать об этом командира. Тот сам все за меня решил. Из-за строя немецких бомберов вынырнули два десятка «Мессершмиттов» Bf-109Е. И рванули в нашу сторону, набирая высоту.
— Пятый, атакуй истребители, а мы с бомбардировщиками разберемся! — приказал Литхэрт, разрешив все мои сомнения.
Вот и замечательно! Этим приказом он мне руки развязал. Уф! Двигать в лобовую атаку на поднимающиеся «Мессеры» я не спешу. Нафиг, нафиг нам такое счастье! У этих германских «Эмилей» сейчас стоит очень солидное вооружение. Две крыльевых пушки в 20-миллиметров и два пулемета винтовочного калибра. Если на них в лобовую переть, то можно очень неслабо так отхватить звездюлей. Поэтому мы пойдем другим путем. По пологой дуге вываливаюсь из плотного строя эскадрильи и ухожу вверх. Надо набрать высоту. Я сейчас и так выше, но ненамного. А высота в воздушном бою — это всегда преимущество. Краем глаза вижу, что мои ведомые последовали за мной. Молодцы, ребята. Дисциплинированные. Дурацких вопросов задавать не стали. Я ведущий, и они обязаны лететь за мной. Даже если другие английские пилоты ринулись прямиком к «Мессершмиттам». А вы что думали? Наш комэск не только меня с моими ведомыми наперерез вражеским истребителям отправил. Он, вроде бы, не дурак? Соображает, что мы втроем против двух десятков долго не выстоим. Поэтому приказ атаковать «Мессеры» получило еще одно звено нашей эскадрильи. Эх, маловато нас! В английской эскадрилье всего то двенадцать самолетов. А немчуры вот сколько. Итак, шесть «Спитфайров» против двух десятков «сто девятых». Нормальный расклад. По моим нормам, конечно. Но из того британского звена, которое сейчас отправили вместе с нами в атаку на истребители, никто возражать тоже не стал. Молча выполнили приказ. Уважаю. Правда, на их месте я бы так глупо не стал кидаться в атаку на встречных курсах. Тупо это и непродуктивно. Немцев же в несколько раз больше. И стволов крупного калибра у них тоже больше чем у нас. А в лобовых атаках от мастерства пилота мало что зависит. Там даже неопытный новичок может легко убить аса. Там все решает случай. А я не люблю полагаться на случай. И может быть поэтому я все еще жив?
Набираю высоту, переходя на пологий вираж. Внизу звено «Спитфайров» уже схлестнулись с «Мессершмиттами». Вот зря они так. Ей богу, зря! На встречных курсах после короткой перестрелки проскакивают сквозь строй вражеских машин. М-да! Проскочить удалось не всем. Ведущий уже готов. Штопорит вниз без одного крыла, объятый пламенем. Из этого «Спитфайра» никто не выпрыгнул. Похоже, что пилота убило. Пушки — это пушки. В лобовую на них лучше не соваться. Зато два других британских истребителя пока целы. Ну, хоть кому-то повезло выжить в этой дурной атаке. Кстати, немцы тоже один «Мессершмитт» потеряли. Тот горит и падает беспорядочно как кленовый лист. И парашюта тоже не видать. Хотя, даже если бы немец и выпрыгнул, то далеко бы не ушел. Внизу то под нами британская территория. Только в плен. А для нас это большой моральный плюс. Даже если тебя собьют, то выпрыгнешь ты над своей землей. И никакой плен тебе не грозит. Это тоже много значит для людей, воюющих в небе. Внизу истребители разошлись ненадолго. Вот уже закрутилась карусель воздушного боя. Я же не
