Восхождение Черной Воды - Роман Г. Артемьев
Вопрос «почему я к нему, а не он ко мне», в данном случае не возникал.
Принадлежащий Атаульфу магазин расположен в Новой части — втором по возрасту квартале Перекрестка. Домен сразу появился в текущих размерах и значимо объём или форму не корректировал, но заселялся неравномерно. Первым возник Рынок, затем к нему начали пристраивать Белые стены, причем землю поначалу хапали себе богачи и сильнейшие маги. Одновременно торговцы строили склады и лавки на территории, безыскусно называемой новым местом. Название прижилось. До сих пор почти всю территорию здесь занимают разного рода хранилища или оптовые магазины, поэтому посторонние или просто люди, недостаточно хорошо знакомые с Перекрестком, сюда заходят редко. А зря. Некоторые лавки в Новой существуют с момента основания домена, причем принадлежат они одним и тем же хозяевам.
Стоило мне войти в широкие, тяжелые дубовые двери, как из-за прилавка колобком выкатился непонятно по какой причине оказавшийся там старший приказчик.
— Мистер Блэкуотер! — он низко, насколько позволяла комплекция, поклонился. — Счастлив видеть вас! Такая честь! Уф! Уверяю, мы приложим все возможные усилия, чтобы выполнить любое ваше пожелание! Уф!
Толстяк утер огромным белоснежным платком крупные капли пота с круглого лица.
— Успокойтесь, Паркер. Я к вашему хозяину, он просил о встрече, — я обвел взглядом непривычно пустой холл. Обычно здесь как минимум два продавца ждут клиентов, сегодня — ни одного. — У вас что-то случилось?
— Ничего особенного, мистер Блэкуотер! Яков внезапно заболел, остальные в командировках или заняты! Вот, пришлось самому принимать клиентов! И как удачно! Уф!
— Что ж, не буду мешать.
Кивнув, я прошел вглубь магазина, в помещения, предназначенные для персонала и только него. Ну и для тех немногочисленных клиентов, с кем Атаульф пожелал договариваться лично. Пришлось немного попетлять, прежде чем неприметный коридор вывел меня к невысокой широкой арке, прикрытой чем-то вроде занавески. Я остановился в шаге от нее, провел рукой в воздухе, позволяя считать свою ауру. Спустя мгновение неподвижно висевшая тряпка качнулась от потока воздуха.
Вот теперь проход открыт. Можно идти.
Обиталище Атаульфа соединено с Перекрестком стабильным вторичным переходом. Один из известнейших гербологов и друидов Британских островов заодно является крупнейшим торговцем ингредиентами, отдельный проход для него жизненно необходим, он в коротком пути кровно заинтересован. Он бы задолбался, простите за выражение, таскать свою продукцию, как остальные торговцы — такие у него объёмы. Впрочем, стоимость каждой партии тоже не стоит недооценивать.
Арка выходила прямо в лес. Густой, дремучий, словно оставшийся от тех времен, когда кроманьонцы и неандертальцы при встрече незатейливо раскалывали друг дружке головы каменными топорами. Идти можно было исключительно по узкой тропинке, якобы протоптанной животными, но на второй взгляд оказывалось, что на ней ни следов копыт или лап, ни иных, менее приятных отметок жизнедеятельности. Да и ветки окрестных кустов подозрительно аккуратно растут, не мешая путнику.
Спустя десять минут я оказался в дубовом бору… Да, я знаю, что бор — это хвойный лес и дубовым он быть не может. Правильного слова не подобрать. Просто в тех дубовых лесах, где мне бывать доводилось, кустарники не росли и другие деревья выглядели мелкими, чахлыми. Здесь же я видел можжевельник, прошел мимо широкой рябины, полюбовался высоченным стройным ясенем… Тем не менее, именно дубы задавали тон и встречались чаще всего.
В центре рощи, служащей домом и телом старому отшельнику, тоже рос дуб. Огромный, раскидистый, настоящий царь среди деревьев. Мне потребовалось около половины минуты, чтобы дойти от края широкой поляны, накрытой его ветвями, до ствола и, запрыгнув на корень, усесться рядом с хозяином этого места.
— Здравствуй, юный лорд.
Атаульф слегка наклонил голову, что в его положении являлось максимумом возможного. Двигаться больше он не мог. Друид по грудь врос в ствол, его руки плавно перетекали в дерево, а волосы превратились в единый колтун, больше похожий на корневую систему или пучок ветвей. Насколько я знаю, последние лет тысячу он точно пребывает в подобном состоянии. Скорее всего, дольше, но в более ранних летописях упоминаний о старце нет. Вообще-то говоря, Атаульф — имя готское, до Британии они не доходили. Как он вообще стал друидом? Возможно, однажды я спрошу у него. Сейчас мы не в тех отношениях, чтобы старик со мной откровенничал.
— Здравствуй, Атаульф. Что у вас случилось, что Паркер так напуган?
— Он напуган?
— Настолько сильно, что не смог состряпать убедительную ложь. Приказчик хоть жив?
— Да. Он ранен, держу его в целебном трансе, — равнодушно сообщил древний. Что ему однодневки? Лечит, потому что о своих слугах надо заботиться, а особых эмоций они у него не вызывают. — На меня напали, пытались убить. Одна из групп нападавших прошла со стороны Перекрестка.
— Я не заметил там следов боя.
— Они откуда-то знали ключи к переходу. — Вздохнул Атаульф и вдруг пожаловался. — Вот чего им всем надо? Ясно же, что найду и убью. Нет — лезут, лезут…
— Они думают, ты целитель и сидишь здесь, потому что устал от людской суеты. — предположил я. - И вообще пацифист.
— Глупость какая! Кто в эту чушь поверит?
— Находятся уникумы.
Различного рода инциденты вроде попыток грабительских нападений случаются с Атаульфом регулярно. Раз в пять-десять лет находятся альтернативно одаренные типы, прослышавшие о живущем в одиночестве отшельнике и решившие его пощипать. Умишко отключается, едва слышат слова «богатый» и «нет охраны» в одном предложении. В последние лет сто влияние также оказывает литература смертных, на волне романтического национализма приписывающая друидам совершенно невнятные качества. Да, они лечили людей, да, в определенном смысле любили природу — если ментальный поводок на хищниках считать любовью. Но человеческие жертвоприношения друиды любили намного больше и практиковали чаще! То, что Атаульф слился со священной рощей для достижения бессмертия, ничего не значит. Это всего лишь один из возможных путей, он мог бы пойти по десятку других, если бы захотел.
Видимая охрана отсутствует, потому что она не нужна. На своей земле маг чудовищно могущественен, чему имеется масса летописных подтверждений и свидетельств очевидцев. В начале шестнадцатого века церковь на него натуральный крестовый поход устроила. Чего-то они от него требовали, а он отказался, вот и собрали святых воинов со всей Британии. Результат? Куча трупов и Английская Реформация. Если бы священники не потеряли значительную часть силовиков, Генрих Восьмой не рискнул бы обвинить духовенство
