СССР - Дмитрий Николаевич Дашко
Тоша криво ухмыльнулся.
— Чем мог — помог. Сроку мне дана неделя. Задний ход, Быстров, включать поздно, Чухонец меня не поймёт. Так что думай, как будешь изворачиваться. На твоём месте я бы из города уехал. Отпуск возьми или больным скажись…
— И когда пошёл отчёт? — не обращая внимания на его предложение, продолжил расспрос я.
— Со вчерашнего… Что скажешь, Быстров — вернул я тебе должок? — чересчур пытливо произнёс Стряпчий, воровато заглядывая мне в лицо.
Ой как мне не понравился этот нехороший взгляд. Тоша явно что-то задумал, а учитывая то, что он только что сообщил… Похоже, мысль одновременно поймать двух зайцев: срубить за мою голову кругленькую сумму и набрать рейтинг в глазах Чухонца, показалась ему весьма интересной.
Предупредив меня, он вроде как решал и моральную сторону проблемы, спокойно умывая руки. Дескать, сделал что мог…
Ещё чуть-чуть и меня будут убивать, понял я, но даже виду не показал, что разгадал его намерения. Пусть думает, что всё идёт по плану. Оно и мне легче будет.
— Почти, — кивнул я.
Собеседник удивлённо вскинулся.
— Спасибо, что предупредил. Осталось только понять, как бы мне найти этого Афанасия и поговорить с ним насчёт дел наших скорбных… Подмогнёшь? — подмигнул я, а сам в этот момент прикидывал варианты развития событий.
Стряпчий понимает, что я постоянно держу его в поле наблюдения и не дам достать оружие. Выходит, что киллер — не он, а кто-то другой, кого я пока не вижу.
Варюха? Девка она, конечно, разбитная и гулящая, но на убийцу не похожа. Да и могла бы не выманивать меня на улицу, а тупо завалила бы на лестничной площадке. Нет, это не она.
Во дворе пока никого нет, если внезапно появится кто-то незнакомый я насторожусь… Незаметно подобраться к дворницкой невозможно. Тогда… Тогда кто-то сидит внутри тихо как мышка, а ржавый замок — это так, фикция.
Я напряг зрение, всматриваясь в него. Ну да, вот она — подпиленная дужка, для маскировки замазанная какой-то грязью. Стоит только толкнуть дверь с той стороны, и замок свалится на землю.
Так-так… И сколько же народа засело в дворницкой? Не рота и не взвод, точно. Один, может, два гаврика со шпалерами.
По мнению Стряпчего, мне, расслабленному отсутствием угрозы с его стороны (как же, он лично предупредил об угрозе!), и в голову не придёт, что вот она — моя смерть, засевшая в паре метров от меня.
Тоша протяжно вздохнул.
— Ну и легавые теперь пошли… Всё за них делать нужно! Ладно, Быстров, найду я тебе адресок этого Афанасия! Варюха тебе его сообщит, как я узнаю. Лады?
— Лады! — легко согласился я, незаметно взводя пальцем курок револьвера, находившегося в кармане.
— Тогда прощай, Быстров! — сказал Тоша, нарочито громко и отчётливо выделяя это слово «прощай».
Глава 3
Глава 3
Итак, знак подан. Вот сейчас всё закрутится и начнётся.
Сначала я думал, что бандосы будут со шпалерами, потом прикинул: нет, вряд ли они откроют пальбу, это уже слишком рискованно и привлекает массу ненужного внимания (жильцы услышат, свидетели появятся, да мало ли что!) — думаю, аккуратно посадят на перо и дело с концом. Они же не знают, что я просчитал их планы…
Не на того напали, козлы! Грохнуть меня по-лёгкому у вас не получится, зуб даю!
Как только я провентилировал ситуацию и понял, что будет дальше происходить, а главное — как, время спрессовалось в один плотный миг.
Понеслось дерьмо по трубам.
Трах! Дверь вылетела так, словно по ней шарахнули с той стороны стенобитным орудием. И сразу же в дверной проём из темноты дворницкой на свет божий сунулись двое. Вернее, попытались сунуться, причём почему-то одновременно: то ли от неопытности, то ли от чрезмерного старания спровадить меня в лучший мир. А может и то и то сразу.
Это сыграло и с ними и со мной злую шутку. Для двоих в дверях оставалось слишком мало пространства, его практически полностью заполнила собой кряжистая фигура мужика со злым похмельным лицом и недельной совсем седой щетиной на щеках, которая придавала отнюдь не молодому убийце ещё больше возраста. Напарник невольно оказался позади, за широкой спиной небритого. Других в дворницкой не было.
Да собственно, на меня больше и не надо.
Короче, бандиты попёрли на огонёк и столкнулись в дверях, пробиться удалось только гражданину с невыбритыми щеками.
Это, конечно, плюс, однако был и минус: я, открыв огонь, сумел достать только того, что пёр на меня буром, заслоняя другого и, тем самым, спасая на какое-то время от верной смерти.
Трижды щёлкнул спусковой крючок, трижды пули вонзились в тело — я бил так, чтобы наверняка.
Логика была простой как лом в разрезе: двое из ларца, то бишь из дворницкой — так, мелкие шестёрки, сдохнут — не велика потеря. Если что и знают, то по краям.
Главное — оставить в живых Тошу и допросить как положено. Если понадобится — вытрясу из него душу.
Уж такой у меня личный, если хотите — чисто шкурный интерес. Вряд ли этот таинственный Афанасий (чтоб ему пусто было!) угомонится, не отправив меня на тот свет. Значит, будут и другие покушения, а мне прикажете ходить и вздрагивать при каждом шуме?!
Нет уж… такой жизни даже врагу не пожелаешь. Шестёрок в расход без всяких моральных переживаний (туда им, сволочам, и надо!), а Стряпчего брать живым. Только живым и никаких гвоздей!
Патронов я не жалел, стрелял в парочку ломившихся на меня гавриков так, чтобы наповал, без последующего добивания. Собаке — собачья смерть!
В старом советском фильме «Коммунист», враги практически изрешетили героя Евгения Урбанского, но тот оказался живучим и долго держался на ногах, стараясь достать гадов. Впечатляющая сцена, быть может, лучшая во всей картине.
Уголовная морда, что пёрла на меня, воплощала в себе исключительно человеческие пороки и ничего светлого в ней не было. Тем не менее, этому гаду достался воистину богатырский организм.
Пули продолжали дырявить тело, однако кряжистый устоял и даже сделал несколько шагов в мою сторону, прежде чем грузно свалился к моим ногам. Не удивлюсь, если он шёл уже будучи мёртвым.
Напарник бандита — с виду обычный деревенский мужик, таких на московских улицах тысячи, вынырнул слева. Ему повезло, все пули принял на себя кряжистый, а этого урода даже не зацепило.
На свету блеснуло
