Король Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

В любом случае, Стефан III послушал своего епископа. Подумал. И решил вести, как и прежде, свою игру. Игру, нацеленную на укрепление и развитие его державы. И в ней не предусматривалось прибытие Зои ко двору Московскому и сочетания ее браком с Иоанном Иоанновичем. Как и решительная победа назревающей коалиции из Польши и Великого княжества Литовского. Во всяком случае он все взвесил и решил рассматривать сложившуюся ситуацию как возможность. Возможность для него по расширению своих земель…

[1] Стефан III Великий — жил с 1429 по 1504 года, правил Молдавским княжеством с 1457 по 1504 годы. Успешно противостоял более сильным соперникам — Османской Империи, Польше и Венгрии. За время своего правления сумел не только отстоять независимость Молдавии, но значительно ее укрепить.

[2] Здесь идет отсылка к личному гербу Иоанна — золотой восставший лев на красном фоне — герб Ланистеров.

Глава 2

1473 год — 11 апреля, Москва

— Что-то удалось прояснить? — Устало спросил Иоанн.

— Многое. Но… многое из этого тебе не понравиться Государь, — чуть помедлив ответил митрополит Феофил. — С чего начать?

— Начинай с плохого.

— А все плохое.

— Почему я не удивлен? — В некотором раздражении фыркнул Иоанн. — Ладно. Тогда начнем с Казимира. Он там как? Не хворает? Чай уже на войну собрался?

— Он не верил слухам… — осторожно произнес Феофил. — Но слухи подтвердились и теперь шляхта с магнатами бузят. Им всем очень не понравилось, что Папа Римский подтвердил законность претензий твоего покойного отца, да будет земля ему пухом, — перекрестился митрополит, — на титул короля Руси.

— Это предсказуемо. Что-то еще?

— Они собираются пойти войной на тебя.

— Польша и Литва разом?

— Король и примкнувшие к нему магнаты. По слухам, шляхта этим делом очень недовольна. Но не в той мере, чтобы собирать Посполитое рушение[1] и идти карать тебя. Король хотел собирать именно его, но его отговорили.

— Вот те раз. И кто же?

— В Сейме коронном выслушали слова кардинала и нашли их разумными. Он передал им кратко доводы законников Папы. Польская шляхта в праве решать за Польшу, литовская за Литву, а русская за Русь. Казимира даже слушать не стали. Шляхта очень возбудилась, когда кардинал заговорил за их права, а также о том, что противное воли римских законников решение, позволит в будущем ущемлять королю и польскую шляхту.

— В Литве также не услышали желание короля?

— Да, — кивнул митрополит. — Но нам от этого сильной радости нет. Да, сеймы и Польши, и Литвы отказались поднимать Посполитое рушение. Но они порешили выделить королю денег на войну, ибо урон чести не только ему, но и державе. Причем довольно крупную сумму денег. А он сам сумел заручиться поддержкой влиятельных магнатов, которые имели свои виды на твои земли, Государь. Да и свои деньги у него имеются.

— Сколько, кого, куда пока не ясно?

— Нет, — покачал головой Феофил. — Очевидно только то, что Тверь и Рязань их поддержат. И ходят слухи, что Новгород также поддержит, ежели Казимир дарует ему Магдебургское право[2].

— Новгород, значит? — Нахмурился Иоанн. — Аль недовольны они тем, что их торговлишка улучшилась от расширения торга Волжского?

— Довольны, — кивнул Феофил. — Но не привычно им жить под рукой короля. К вольностям привыкшие они. Оттого и соблазняет их Казимир россказнями всякими.

— Соблазняет, значит. Хм. Ладно. Подумаю. А на что Казимир деньги на что спускает, полученные от сеймов?

— Мне то неведомо.

— А слухи что говорят?

— Что переговоры с бандами наемников ведет где-то на западе.

— О! Ясно… — нахмурившись, произнес наш герой. И задумался.

На текущий момент, в его руках была небольшая, но вполне эффективная регулярная полевая армия. Полдюжины[3] легких полевых орудий, две сотни аркебузиров, шестнадцать сотен пикинеров и три сотни всадников.

Также он имел доступ к старым, квазирегулярным воинским контингентам. Старой дружине, что досталась ему в наследство от отца в неполные три сотни всадников, ибо потрепало ее в последнюю кампанию. А также ополчение с Москвы, Новгорода и прочих вотчинных земель, которое могло выставить ему несколько тысяч конницы. Неплохой такой линейной конницы в доспехах. Одна беда — совершенно неуправляемой на поле боя и не дисциплинированной, ибо по своей сути средневековой. Да, конечно, не в той дикой степени, как в той же Франции в начале Столетней войны. Но все одно — тот еще хаос на ножках. Причем с гонором немалым. Отец ведь пытался в последний год своей жизни их перевести на «сотенную службу» и принудить к регулярным тренировкам да дисциплине. Но не вышло. Такую поруху старины они терпеть не пожелали. И это не считая того, что подобное «наследное» войско не было в полной мере у него под рукой. Его собирать нужно. А это не просто и не быстро.

Сверх того, Иоанн мог рассчитывать на наемников в случае чего. Как внутренних, так и иноземных. Но тут говорить о каких-то конкретных контингентах было пока сложно. Все уходило на откуп случая.

— Ты бы еще своих пешцев завел себе что ли, — наконец прервал его размышления Феофил.

— Заведу, — кивнул Иоанн несколько раздраженно. — Обязательно заведу. Вот только решу, чем их кормить, вооружать и где им жить — и заведу. А также разберусь, где взять командиров для них.

— Но ты же уже начал набор.

— И тренировку, — кивнул Иоанн. — Но эти пять сотен — максимум, что я могу себе сейчас позволить.

— Сын мой, грядет большая и серьезная война. Король Польши и Великий князь Литовский, при поддержки своих магнатов и Великих князей Тверского да Рязанского попытается разгромить тебя. Ежели ты не сумеешь должно выступить, то многие земли потеряешь. А то и жизнь. Стоит ли сейчас экономить? У тебя ведь есть деньги. Вот и не жадничай. Что тебе эти пять сотен, коли придется драться и на севере, и на юге, и на западе?

— Есть деньги, есть, — нехотя согласился явно недовольный король.

После венчания с Элеонорой Арагонской он получил очень солидное приданное — семьдесят тысяч золотых дукатов[4]. Монетой. Что в переводе на местное серебро было чуть за сорок тысяч счетных рублей. Новгородских, которые были вдвое тяжелее московских.

Сверх того, у него полностью сохранилась от отца контрибуция Новгорода в тридцать пять тысяч рублей. Да еще десять тысяч монетой осталось от добычи, взятой в Казани. И это несмотря на то, что Иван III обильно запускал в казанские трофеи руку, финансируя военные действия.

Кроме того, у самого Иоанна стоял небольшой «свечной заводик», еще с тех пор, как наследником был и в обход казны дела делал. И не один «заводик», а с десяток маленьких мастерских разного толка. Тут и производство кустарное стеариновых свечек с маргарином по методу Меж-Мурье. И выделка бумаги по Самаркандской адаптированной технологии из лыка. И производство тигельного «железа». И работа с костяным фарфором. И с зеркалами стеклянными опыты. И прочее. Но все это делалось буквально по чуть-чуть. «Горсточками» да «на коленке». Потому что людей обученных у Иоанна не имелось ни для работ, ни для руководства. Оттого все и тормозилось как могло. Но даже в таком виде эти мастерскими были в глазах покойного отца золотыми, ибо только чистого дохода давали в год порядка ста тысяч рублей новгородским счетом[5].

Так что, деньги у Иоанна были. И в казне, и в ежегодных доходах. Проблема была не в них…

— Сам же понимаешь, дело не в деньгах.

— В воеводах?

— И в вооружении. Доспехи чешуйчатые я еще наловчился делать. Да и то — тысячу комплектов я за год не сделаю. Но вот с остальным — беда. Ни пищалей годных, ни клинков. Разве что пики клею в достатке. Но там дело не хитрое, ежели с умом подойти.

— Так что тебе мешает покупать оружие? — Удивился Феофил.

— Время… — нехотя ответил Иоанн. И сам тоже задумался.

— На мой взгляд, сын мой, ты просто упрямишься, — назидательно произнес митрополит.