Игорь Градов - Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель
– Полностью с вами согласен, – поспешил заверить Владимир Александрович, – я немедленно займусь этим. Заодно хочу представить вам свои соображения по поводу российского правительства. Со мной прибыло несколько человек, входивших в последний императорский кабинет министров, и могут стать основой его нового состава…
– Этот вопрос мы обсудим позже, – холодно заметил Гитлер, – сначала следует одержать победу над большевиками. А сейчас простите, вынужден вас покинуть – дела…
Владимир Александрович кисло улыбнулся и склонил голову. Фюрер тоже кивнул и направился к Гиммлеру. Движение по залу снова возобновилось, и скоро должен был начаться сам бал. Фюрер, разумеется, не танцевал, но, по слухам, был не прочь отвлечься от военных забот и посмотреть на кружащиеся в вальсе пары. Оркестр, зная пристрастие Гитлера к австрийской музыке, подготовил немало веселых мелодий.
Воспользовавшись паузой, Нина Рихтер покинула генерала Зеермана и спустилась на первый этаж, в дамскую комнату. Ей хотелось немного побыть в одиночестве и покурить – Дом Союзов навеял печальные воспоминания. Еще до войны, в 1937 году, она была в нем вместе с мужем – на чествовании героев-метростроевцев. Тогда в бальном зале стояли красные кресла, а с трибуны выступал нарком транспорта Лазарь Каганович.
После обязательных торжественных речей началось награждение. Среди героев был и Ян Петерсен – за трудовые успехи его отметили орденом Ленина. Нина очень гордилась мужем и с восхищением рассматривала красивый блестящий орден, украсивший лацкан пиджака. В перерыве праздничного концерта Ян Петерсен повел Нину в буфет, и она впервые попробовала настоящее шампанское, от которого отчаянно щипало в носу и страсть как хотелось икать. Этот день стал, пожалуй, самым чудесным в ее семейной жизни.
Нина достала из сумочки пачку сигарет и встала у колонны, кроме нее, в комнате курила молодая девушка в форме лейтенанта – очевидно, из охраны. Было слышно, как за дверью моет пол уборщица, явно из русских.
Вскоре немка ушла, Нина тоже докурила и решила вернуться в зал. Она уже собралась покинуть дамскую комнату, как дорогу ей преградила русская уборщица. Женщина неопределенного возраста, в каком-то синем халате, быстро огляделась вокруг и тихо спросила по-немецки:
– Вы Нина Петерсен? Я могу с вами поговорить?
Нина молча кивнула, и уборщица потянула ее за собой в кладовку. В маленьком помещении, забитом вениками и швабрами, они с трудом поместились вдвоем.
– Вам привет от мужа, Яна Петерсена, и дочки Насти, – сказала уборщица.
– Где они? – спросила Нина, стараясь унять волнение.
– В Москве, с ними все в порядке.
– Я приходила на прежнюю квартиру, но соседи сказали, что они съехали…
– Да, Ян и Настя живут теперь в другом месте…
– Когда я смогу встретиться с дочерью?
– Разве вы не хотите увидеться с мужем?
– Ян, скорее всего, не простил меня. Не думаю, что он будет рад нашей встрече. К тому же прошло столько лет, все так изменилось…
– Нет, он как раз не против свидания.
– Когда я смогу увидеть Настю? Боже мой, ведь ей уже двенадцать лет, почти девушка. Узнаю ли я ее, и узнает ли она меня?
– Мне приказали передать вам, что встреча с дочерью возможна при определенных условиях.
– Каких?
– Прежде всего – осторожность. Ваш муж – член московского подполья, вы – офицер абвера, сами понимаете, это весьма осложняет дело. Полагаю, Ян не захочет оказаться в гостях у ваших коллег или в гестапо…
– Что конкретно от меня требуется?
– Во-первых, никто не должен знать о вашей встрече, это и в ваших, и в наших интересах. Завтра, в десять часов утра, вы должны прийти на Тверской бульвар, причем одна – это второе непременное условие. Учтите, если мы обнаружим слежку, все сразу отменяется…
– Хорошо, я приду одна.
– Прекрасно. От памятника Пушкину вы пойдете в сторону Никитских ворот, к вам подойдут и проводят до места свидания. На этом пока все, возвращайтесь в зал и ведите себя, как обычно: танцуйте, веселитесь, никто не должен ничего заподозрить… Генерал Зеерман, наверное, уже ищет вас.
Нина выбралась из душной кладовки и, как в тумане, пошла по лестнице, потом решительно вернулась в дамскую комнату. Но в ней, разумеется, уже никого не было – уборщица исчезла. Нина в большой задумчивости поднялась в зал, где как раз объявили первый танец. Пары приготовились к вальсу…
* * *От Советского Информбюро
В течение 26 февраля 1942 года упорные продолжались бои с противником на всех направлениях. На ряде участков Западного фронта советские войска, сломив попытки немцев закрепиться на новых рубежах, значительно продвинулись вперед. Былоосвобождено несколько населенных пунктов, в том числе крупный железнодорожный узел Кириши. В ходе боев фашистам нанесен большой урон в технике и живой силе.
Н-ский авиаполк уничтожил 6 танков, 3 бронемашины, 180 автомашин с войсками и грузами, а также несколько полевых и зенитных орудий. Танковый батальон тов. Смирнова, действующий на одном из участков Волховского фронта, поджег 64 немецких танка.
Командиры и красноармейцы проявляют массовый героизм. Так, при освобождении деревни Кресты произошел такой случай. Укрывшиеся в одном из домов немцы вели огонь по нашим бойцам. Командир взвода конной разведки младший лейтенант Белов ворвался в здание и предложил фашистам сдаться. Пятеро солдат немедленно бросили оружие и подняли руки, но унтер-офицер и ефрейтор попытались оказать сопротивление. Тогда отважный командир ранил их очередью из автомата и вместе с добровольно сдавшимися взял в плен.
Продолжается сопротивление фашистам и в других странах. В феврале в разных районах Греции произошло восемь открытых выступлений против грабежа и насилия немецко-итальянских оккупантов. Также стало известно о кровавом столкновении близ Пирея между рабочими и итальянскими жандармами, во время которого было убито семь итальянских фашистов.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Москва
1 марта 1942 года
Старая площадь
Начальнику третьего отдела
комендатуры Москвы
полковнику Карлу Остерману
Господин полковник!
Сегодня, 28 февраля 1942 года, во время бала в Дворянском собрании, со мной на контакт вышла представительница московского подполья.
Женщина-агент, переодетая уборщицей, сообщила, что готова устроить свидание с моей дочерью Анастасией, оставшейся в Москве с бывшим мужем, Яном Петерсеном, сейчас – одним из руководителей подполья.
Я не видела Настю более шести лет – с тех пор, как выехала в Германию. Чтобы встретиться с ней, я должна завтра, 1 марта, в 10 часов утра, прийти одна, без прикрытия, на Тверской бульвар.
Предполагается, что Ян также встретится со мной, его интерес, разумеется, вызван тем, что я являюсь капитаном абвера. За общение с дочерью муж, скорее всего, потребует важную информацию. Исходя из этого, предлагаю:
-- Не отказываться от встречи, а, наоборот, проявить инициативу.
-- Прийти, как и требуют подпольщики, без сопровождения – иначе они заметят слежку и отменят свидание.
-- Использовать отношения с бывшим мужем для выяснения круга интересов подпольщиков. Из вопросов, задаваемых мне, станет понятно, какие акции они готовят.
-- Предоставить мне полную свободу действий. В том числе право пойти на временную перевербовку (очевидно, это и будет главной целью свидания).
-- Ограничить круг лиц, знающихся о нашей встрече. Я не исключаю, что из штаба Зеермана происходит утечка информации. Иначе откуда подпольщики узнали, что я буду на этом балу? Канал утечки следует как можно быстрее выявить и перекрыть, от этого зависит успех всей нашей дальнейшей операции.
Капитан Нина Рихтер.
Полковник Остерман, перечитав докладную записку, почувствовал воодушевление и даже потер руки: похоже, полоса неудач закончилась, начинается новая игра, в которой ему и его агенту отводится главная роль. Теперь он возьмет реванш за все поражения…
Конечно, Нина права – ей надо предоставить максимум свободы. Она опытный агент, хорошо зарекомендовавший себя во время предыдущих заданий. И даже провал ее последней миссии, если подумать, оказался успехом – удалось получить ценного агента внутри большевистского подполья и выйти непосредственно на его руководство. Нине, разумеется, можно доверять, хотя, с другой стороны, кто знает, как она поведет себя во время свидания с дочерью… Материнский инстинкт непредсказуем!
Остерман задумался: дело предстояло весьма рискованное, со многими неизвестными – двойная вербовка, связь с сопротивлением… Но, как известно, кто не рискует, то не пьет шампанского. Важно правильно все рассчитать, спланировать, предусмотреть, наметить контрмеры… Это для полковника была привычная и приятная работа, захотелось поскорее приступить к ней – даже зачесались от нетерпения руки.
