Игорь Середенко - Гормон
Тарасов ушел, скрывшись в темноте. Циркачи начали готовиться ко сну. Несколько человек все еще сидели у костра. Это были Бортолоти Антонио и Степанова Анна. Все артисты уже давно заметили, что между этой парой завязался роман. Антонио каждое утро приносил Анне цветы. Все удивлялись, как ему это удается — находить такие красивые цветы.
Он держал ее руку в своей, и нежно поглаживал ее.
— У вас интересное имя, — сказала Анна. — Это имя я уже слышала в итальянских фильмах.
— О, это имя распространено в Италии, и является популярным у нас. Оно мне досталось от моего Дедушки.
— Интересно. Наверное, ваш дедушка был известным человеком, коль его имя перешло к вам?
— Он был артистом цирка, как и я. У нас вся семья цирковая. Выступление на манеже — это у нас в крови, — гордо произнес Антонио. — Он был воздушным акробатом. Его имя перешло ко мне по наследству. У нас в Италии есть такая традиция. Старший сын получает имя отца, а второй сын — имя деда. Так многие имена могут переходить из одного поколения в другое, передаваясь по наследству.
— А женские имена тоже передаются?
— Да. Но, только по женской линии.
— Очень интересно. У вас есть старший брат? — сказала Анна.
Антонио отпустил ее руку, и посмотрел на огонь.
— Он погиб два года назад.
— Извини, я не знала.
— Не стоит извиняться. Его смерть вдохновляет мои силы в борьбе против фашистов. Теперь мы боремся не только за освобождение Италии, но и за Русские земли. А, если понадобится, я готов и весь мир защищать, освобождая его от гитлеровцев.
— Тихо, кто-то идет, — сказала внезапно Анна.
Из темноты появился силуэт немецкого офицера. Это был Тарасов.
— Ух… — тяжело вздохнула Анна. — Никак не могу привыкнуть к вашей форме.
— Что-то случилось? — спросил Антонио.
— Да. Я обнаружил поезд. Срочно будите всех, нам надо обсудить план действий.
Через десять минут вся труппа собралась в небольшом смонтированном цирке — шатре. Тарасов вышел вперед.
— Это задание оказалось сложнее, чем я предполагал. Я нашел поезд. Он находится на запасном пути у восточной части города.
— Так в чем же дело? — сказал Гастоне. — Давайте установим на нем взрывчатку и взорвем его в чертям.
— Всё не так просто, как кажется на первый взгляд, — ответил Тарасов. — Поезд отведен на запасную линию, для лучшей охраны. Там всё под наблюдением. Ни одна мышь не проскочит незамеченной. Даже меня, в одежде офицера, остановили, для проверки документов.
— Что же делать? Оставить это задание? — спросила Румянцева.
— Ни в коем случае, — сказал Сивцов. — Это опасное задание, и потому тяжелое. Но, никто не говорил, что оно невыполнимо. На нас надеются наши товарищи. И этот поезд не должен дойти до пункта назначения. Ведь он на Москву идет.
— У меня есть план, — неожиданно сказал Тарасов. — Он труден, но у нас нет другого выхода. А план этот заключается в следующем. Для этого дела мне нужен один доброволец, но…
Вперед выступили все, как один.
— Но, дело в том, — продолжил Тарасов, — что им может быть такой человек, который знал бы, как обращаться со взрывчаткой, смог бы подсоединить ее к поезду, и установить таймер. Кроме того, так просто подойти к вагонам не удастся, поезд хорошо охраняется с обеих сторон. Остальные могут лишь ненадолго отвлечь внимание охранников, и только.
— Однако, как же добраться до поезда? — спросила Маркова.
— Хороший вопрос, — сказал Тарасов. — Я был там, и у меня возник план. Для его выполнения необходим человек не только разбирающийся во взрывном механизме, но и умеющий работать на высоте, то есть канатоходец. Тот, кто бы смог добраться до поезда по тонкому металлическому тросу и спрыгнуть с него на крышу вагона поезда. Над поездом есть металлические канаты, они крепятся между двумя столбами по обеим сторонам железнодорожного пути. По ним течет электрический ток в город. Мы отключим ток, разрубив провод, и воспользуемся им для того, что бы попасть на крышу вагона, а оттуда уже необходимо пробраться под поезд. Нам нужен тот, кто смог бы по этому канату добраться до поезда.
Все молчали.
— Да, — продолжил Тарасов, — речь идет об одной и единственной кандидатуре — Бортолоти Антонио. Только он смог бы и добраться по тросу до поезда, так как он канатоходец, и установить бомбу на поезде, так как он имеет опыт работы со взрывчаткой.
— Это правда. И я выполню эту работу с честью, — улыбаясь, ответил Антонио.
— Ну, что ж, стало быть, так и поступим, — сказал Тарасов. — Всем готовиться к отъезду. Через час мы выезжаем.
Анна подошла к Антонио и взяла его за руку. Ее глаза увлажнились.
— Глупенькая, чего ты плачешь. Для меня это радость большая, что наконец-то я могу проявить себя. Мой дед был бы доволен мной, — сказал Антонио.
— Дурак ты. Неужели никто не может выполнить это задание. Тебе ведь нет еще и семнадцати лет, — сказала девушка.
— На этот раз, никто не может, — ответил радостно Антонио. Он улыбнулся, и поднял ее голову за подбородок. — А ты будешь меня ждать?
— Глупый, ну конечно, я не хочу, что бы…
— Что? Что ты не хочешь? Ты не хочешь меня поцеловать на прощание?! — спросил, улыбаясь Антонио.
— Я же серьёзно.
— И я серьёзно. А ты выйдешь за меня? — он прищурился, ожидая ответа.
— Дурак ты, тебя же убить могут, а ты…
— Ничего, я, как-нибудь, выкручусь.
К ним подошел Тарасов. Анна обиделась на Антонио, за то, что он не понимает ее, и убежала.
— Характерная, — сказал Тарасов. — Со зверями работает. Тут нужен железный характер, — он пристально посмотрел на Антонио. — Девушка хорошая, хоть и чудаковатая немного.
— Вот закончится война, одолеем фашистов, увезу я её к себе на родину, к моим родителям, в Италию. Там знаете, как красиво.
— Красиво, это хорошо. — Тарасов посмотрел в юные глаза Антонио. — Во время операции напрасно не рискуй. Только установишь взрывчатку. Вот здесь, — он показал Антонио на схеме расположения поезда. — Чуть ниже дна, чтоб наверняка было. А потом, тем же путем обратно. Ты все понял?
Антонио взглянул в сторону ушедшей Анны, словно хотел что-то передать ей, чего он не успел сказать этой милой и прелестной девушки.
— Да, командир. Все сделаю, как надо. Эти сволочи еще получат, — уверенно, и совершенно спокойно ответил Антонио.
В три часа ночи, цирковая труппа подъехала на двух повозках к тому месту, где на запасном пути стоял поезд, доверху нагруженный немецкой военной техникой, которую немецкая армия ждала на фронте, чтобы использовать её при штурме Москвы.
Все шло по плану. Цирк остановился, артисты разожгли костер, начали шумно развлекаться, для привлечения к себе внимания. Это сработало, и солдаты начали посматривать в сторону неожиданно приехавшего цирка. В это время, Антонио Бортолоти прошел по канату и спустился на крышу поезда. Затем он незаметно пробрался вниз под вагон, и начал устанавливать бомбу с радиоуправлением. Пульт управления находился у партизан, которые ждали поезд у моста, когда тот начнет проходить по нему.
Неожиданно для всех, появилась немецкая машина. Из нее вышел молодой офицер с пакетом для командира охраны поезда. Прочитав этот документ, офицер охраны срочно дал указания солдатам отойти от поезда, а машинисту было приказано завести двигатель поезда, и отправится в путь. Затем, молодой офицер подошел к циркачам, которые от неожиданного поворота в операции уставились на отъезжающий поезд.
— Я советую вам уходить отсюда, — сказал офицер, обращаясь к Тарасову.
— Что случилось? — спросил Тарасов.
— У меня срочное донесение. Возможно, здесь будут партизаны. Мы не хотим рисковать. Вам я советую уходить тоже.
— Мы так и поступим. Спасибо за сообщение.
Немецкий офицер ушел. К Тарасову подошел Сивцов Дима.
— Бортолоти, наверное, спрыгнет с поезда на ходу, — сказал Сивцов.
— Надеюсь, — ответил Тарасов. — Нам надо поторопиться. Пока поезд сделает большой крюк до моста, мы должны быть там раньше. Мост недалеко отсюда, пойдем напрямик. Надеюсь, успеем.
— Поезд все равно будет взорван партизанами. У них приказ. Если конечно, Бортолоти успел включить бомбу с управлением.
— Я надеюсь, что он успел. А главное, что он сможет выпрыгнуть из поезда на ходу, и быть при этом незамеченным. По всему пути до моста расставлены немецкие посты. — Тарасов с ужасом и надеждой в сердце посмотрел на уходящий силуэт поезда.
Все артисты собрались и через десять минут они уже сидели на повозках, и двигались в сторону моста.
— Он спрыгнет на ходу, — сказала Анна, сидя рядом с Адель.
— Он хороший акробат, и не боится опасностей и трудности, — ответила Фереро Адель.
— Господи, только бы он спрыгнул с этого проклятого поезда, — сказала Анна. Она сжала свои кулаки крепко накрепко.
