Икан Гультрэ - Птице нужно небо. Часть III и IV (СИ)

— К нам поступила информация, — без долгих предисловий начал один из них, — что в вашей лечебнице скрывается от правосудия беглый преступник.

— В моей лечебнице на данный момент пребывают только пациенты и сотрудники, — сухо ответил целитель Вестрам.

— Тем не менее… — эльф говорил медленно, почти по слогам. — Нам известно, что здесь находится эльф по имени Ритэниор, — я отметила про себя, что клановую приставку посетитель опустил, — и этот эльф является государственным преступником, который подлежит выдаче.

— Уважаемый, — вмешалась я, — вы что-то путаете. Для выдачи преступников существует специальная дипломатическая процедура, и она осуществляется не через лечебницу, а по другим каналам.

— Вы. Сейчас. Отдадите. Нам. Преступника. — эльф чеканил слова, а я чувствовала, как напряглась моя ментальная защита, встречая атаку.

А они, оказывается, в паре работают. И воздействуют одновременно на нас обоих. У Рьена не было такой мощной защиты, как у меня, но он держался силой воли и долгом врача.

— Доктор Вестрам, — обратилась я к нему с нажимом в голосе, одновременно пытаясь перебить направленную на него атаку, — я бы вам посоветовала сейчас пойти в кабинет магистра Ставира и оттуда связаться с департаментом магической безопасности, чтобы заявить о незаконном ментальном воздействии.

Доктор встрепенулся. Эльфы удвоили усилия. Мне пришлось сделать вид, что поддаюсь: я приоткрылась чуть-чуть, а когда чужое щупальце (именно так я это воспринимала) устремилось к образовавшейся в моей защите прорехе, выпустила ему навстречу концентрированный сгусток негативных эмоций, этот комплект у меня всегда наготове, он содержит все, что удалось запомнить моему сознанию из той ночи, когда я боролась с отравой на границе Пустых земель.

Эльф схватился за голову, пошатнулся и судорожно втянул воздух, второй, связанный с ним ментально, непроизвольно скопировал его движения. Но надо отдать им должное: они быстро пришли в себя. Правда, и нападать больше не рискнули.

— Если вы не желаете по-хорошему… — о, и это они называют «по-хорошему»? — Мы дадим этому делу официальный ход и обратимся с запросом к его величеству императору Ниревии. Не сомневаюсь, что он пойдет нам навстречу, вашей стране сейчас не нужен дипломатический скандал.

С этими словами эльфы синхронно развернулись и покинули кабинет. Рьен выдохнул с облегчением, но тотчас же озабоченно взглянул на меня:

— Что будем делать?

— Рьен, я не специалист. Но думаю, что стоит все-таки обратиться с соответствующим заявлением, а я пообщаюсь со знакомыми, которые, надеюсь, позаботятся о том, чтобы делу дали ход. Сегодня они вряд ли что-то успеют, эти дипломаты. Его величество в загородном дворце, вчера его кортеж проезжал неподалеку от школы, я видела. Значит, раньше начала декады он дипломатов не примет, даже если в первый день, то не с самого утра. Ну а я начну действовать уже завтра.

Дальше дежурство шло своим чередом: обходы, осмотры, амбулаторный прием. И все это — на фоне мучительной головной боли, преследовавшей меня после грубых попыток взлома ментальной защиты. До Ритэниора я добралась только к вечеру. Уселась на стул верхом и приступила к допросу:

— Рассказывай!

— Что?! — опешил парень.

— К кому твоя кровь за последнее время попадала, кому ты амулет отдал, который до этого на себе носил, — почему-то я не сомневалась, что этот растерянный парнишка не совершал преступления.

Ритэниор (про себя я уже называла его просто «Рит») надолго задумался.

— Я не припомню, чтобы был какой-то амулет, — медленно проговорил эльф.

— Возможно, какое-то украшение или что-то в этом роде? — попыталась я помочь.

— Д-да… Была брошь. Красивая, с сенерийским лазуритом. Мне ее подарил один родственник. А спустя где-то полторы декады жена моего брата выпросила ее поносить. Сказала, что подходит к ее глазам. И вправду подходит. Но это был не амулет, просто украшение, я же вижу магию.

— Ты видишь активную. Если наложено пассивное плетение, которое никак не воздействует на окружающий мир до активации, разве что воспринимает какие-либо эманации, то ты мог и не заметить. И, насколько я понимаю, это был как раз такой амулет. Теперь вспомни о крови.

— Не помню я никакой крови! — вскинулся остроухий.

— И все-таки… Постарайся вспомнить: может, ты поранился где-то?

Эльф опять погрузился в раздумья. Я его не тревожила — знала, что он перебирает в памяти минута за минутой свои последние мирные дни. Наконец он поднял глаза и посмотрел на меня:

— Знаешь… какое-то смутное воспоминание, как в тумане. Вроде и было, но нет никакой уверенности.

— Возможно, было воздействие на разум, тебя пытались заставить забыть об этом событии. Рассказывай! — скомандовала я.

— Амиэра… ну, это жена брата… она хвасталась новыми духами. Я не очень заинтересовался, но она сунула флакон мне под нос, вынуждая понюхать. Я вдохнул и закашлялся, а потом у меня пошла кровь носом.

— И она тебе помогала остановить кровотечение…

— Верно. Носилась вокруг меня с платком.

— И таким образом разжилась твоей кровью. Что ж, вот тебе и твой магический отпечаток, — подытожила я.

— Но как же… — снова растерялся эльф, не в силах поверить. — Амиэра… Мы ведь родственники.

— Родственники… А ты вот скажи, тот, кто подарил тебе амулет, в каком родстве с тобой состоял?

— Это родной брат Амиэры. Старший.

— И последний вопрос: признайся хоть сейчас, где ты был, когда совершилось преступление?

— В веселом доме, — шепотом признался эльф и его бледные щеки зацвели пунцовыми пятнами.

— О! — тут пришел мой черед удивляться. — Я не думала, что у эльфов существует… м-м-м… продажная любовь.

— Лари, в Лиотании живут не только эльфы, но и множество людей. И в таких домах служат человеческие женщины.

— Ты бывал там и прежде?

— Нет, я… в первый раз, — Ритэниор снова мучительно покраснел.

— Сам придумал туда идти?

— М-м-м… Нет. Меня родственник позвал.

— Снова родственник. И какой же степени?

— Ну… он тоже брат Амиэры. Только младший. Ой! — эльф в ужасе вытаращил глаза и прикрыл рот рукой. — Только не говори мне…

— Не скажу. Выводы сам делать будешь.

Утром Рьен сменил меня в лечебнице, а я отправилась с визитом к Аргелу мер Сельмиру. Помнится, он предлагал мне обращаться, если понадобится помощь. Так вот, похоже, как раз пришло его время.

Мало кто знал, что уже более года бывший королевский дознаватель занимал должность заместителя начальника тайной канцелярии, а фактически — ее руководителя, потому что сам начальник свел свое участие в служебных делах к докладам его величеству об успехах и неудачах своих подчиненных. Полагаю, такое разделение обязанностей не было случайным, а имело некий недоступный пониманию простых смертных смысл. Тайная канцелярия в Ниревийской империи занималась расследованием внутренних преступлений против власти и империи и одновременно ведала внешней разведкой, так что ни одно поползновение иностранных дипломатов не проходило мимо ее внимания. Следовательно, именно она мне и была нужна.

Мер Сальмира дома не было — отсутствовал по делам службы, и мне пришлось его дожидаться.

— Рад вашему визиту, госпожа Май, — приветствовал меня хозяин, едва появившись на пороге гостиной.

— Рано радуетесь, лейв мер Сельмир, я принесла вам заботы, — улыбнулась в ответ.

— Слушаю вас, — мер Сельмир уселся в кресло напротив меня.

Я кратко изложила больничные события, начиная с обнаружения на улице города бессознательного эльфа и заканчивая визитом в лечебницу его соотечественников и моей последней беседой с парнем.

— Как вы понимаете, мне бы не хотелось, чтобы с таким трудом исцеленного пациента снова казнили. Мало всего прочего, теперь я абсолютно уверена, что юноша ни в чем не виноват.

— Что ж, я думаю, его величеству будет интересно это дело. Тут занятный казус — преступник уже был казнен, наказание свершилось. Я думаю, этого будет достаточно, чтобы отказать эльфам в их ходатайстве о выдаче парня. Плюс тот факт, что они уже совершили противоправное деяние, приведя в исполнение приговор своему преступнику на территории другого государства. Мне потребуется ваше свидетельство в письменном виде.

Я протянула мер Сальмиру письмо, которое мы с Рьеном сочиняли сегодня утром, перед моим уходом с дежурства. Акцент в нашем изложении событий делался на несколько моментов. Во-первых, на тот факт, что казнь — таки да, свершилась — о какой выдаче преступника может идти речь, если преступник уже казнен? Тут мои мысли перекликались с замыслом Сальмира. Во-вторых, упоминалось неподобающее поведение эльфийских дипломатов с их грубой попыткой воздействия на разум. И в-третьих, особое внимание мы уделили уникальности проведенной операции, «подобной которой еще не знало человеческое целительское искусство». Это бы посыл непосредственно к его величеству — император был славен тем, что покровительствовал науке и интересовался ее достижениями. Предполагаемой невиновности Ритэнара мы коснулись лишь вскользь — что-то подсказывало мне, что в дипломатических играх это не главное. Естественно, послание мы с доктором подписали оба.