Игорь Волознев - Агент 008 (СИ)
Под колёса попал думец с объёмистым портфелем, судя по значку на лацкане пиджака - из фракции "Единая и Неделимая".
Дорогу, продажная тварь! - рявкнул генерал, отталкивая его.
Думец от неожиданности выронил портфель, который грохнулся на пол и раскрылся. Высыпавшиеся стодолларовые купюры тут же подхватил сквозняк и швырнул в толпу. Два плотных круглоголовых охранника думца ринулись к креслу, но генерал двумя выстрелами в упор уложил их на ковёр и крикнул Кондрашову, чтоб не задерживался.
Перевалив колесом через дёргающегося в агонии охранника, кресло покатило дальше.
Дорогу! Дорогу! - кричал Кондрашов.
Навстречу выбежали какие-то люди, сгибавшиеся под тяжестью коробок из-под оргтехники. Коробки были набиты пухлыми долларовыми пачками, наверху они даже не закрывались. Волгин заметил, как один из носильщиков споткнулся и две пачки вывалились, но тот так торопился, что даже не оглянулся на них. Деньги украдкой подняли сопровождавшие его бритоголовые парни в кожаных куртках.
Машину до аэропорта! - орал в мобильник какой-то толстяк с баулом. - Срочно машину!... Как - нет ни одной? Плачу пять тыщ баксов за поездку в один конец!...
На лестнице кресло запрыгало по ступенькам. Волгин настороженно оглядывался. Здесь, на лестничных маршах, их запросто могли остановить люди Петрушкова
Товарищ генерал, сзади! - крикнул он, заметив серые костюмы.
Его рука импульсивно нырнула в карман, где лежал "Макаров".
Стрельбу пока не открывать, здесь слишком людно, - хрипнул Кочергин. - Пусть подойдут поближе.
Кресло уже катило по коридору третьего этажа. Четверо круглоголовых - почти близнецов тех, что остались лежать в генеральском кабинете, - неслись к ним во всю прыть, расталкивая встречных.
Товарищ Кочергин, стойте! - кричали они. - Остановитесь! У нас для вас срочное сообщение!
Засуньте его себе в зад, - буркнул генерал и показал на дверь, мимо которой проезжало кресло. - Сворачивай сюда!
На двери чернела табличка с золочёной надписью: "Хомяков Ростислав Аршатович. Советник Президента по работе с молодежью". Кресло на полной скорости вкатилось в просторную приёмную.
Два дюжих охранника-кавказца кинулись навстречу.
Сюда нельзя! Ростислав Аршатович занят!
Знаем мы, чем он занят! - проревел генерал, размахивая пистолетом. - К стене, живо! Руки за голову!
Вбежавший за генеральским креслом Волгин захлопнул за собой дверь и тоже достал пистолет.
Пару секунд спустя в дверь ударили, она с треском распахнулась и в приёмную ворвались четверо фээсбэшников.
Стоять! - закричали Волгин и Кондрашов, наставив на них пистолеты.
Те, видимо, не ожидали увидеть в руках беглецов оружие и замерли, но через мгновение двое из них тоже выхватили "пушки". Однако агенты ГРУ открыли стрельбу раньше. Два гебиста с простреленными головами рухнули на пол, третий нырнул под стол и выстрелил оттуда, но стрелял он не целясь, пуля прошла мимо. Волгин, бросаясь на него, выстрелил с ходу, и гебист под столом ткнулся лицом в пол.
Четвертому не оставалось ничего другого, как промчаться, пригибаясь, между столами и попытаться укрыться в хомяковском кабинете. Дёрнув ручку, он влетел в кабинет. Волгин ринулся за ним. Вслед за агентом 008 в кабинет ворвался и Кондрашов.
Игорь, Миша, у нас мало времени! - крикнул им вслед генерал.
Дебелый, откормленный, с выпирающим животиком советник в эти минуты как раз "работал с молодёжью" - стоял посреди кабинета в рубашке и галстуке, но без штанов и даже без трусов, а вокруг него расположилось на четвереньках с полдюжины молодых людей не старше шестнадцати, все в чём мать родила. Советник, высунув от удовольствия язык, засовывал им в задницы стодолларовые купюры, причём старался запихнуть как можно глубже. Оглянувшись на звук раскрывшейся двери, он изменился в лице, сдавленно хрипнул и попытался спрятаться за своими юными подопечными, но те в испуге кинулись врассыпную.
Всем стоять! - крикнул фээсбэшник.
Волгин тут же понял его замысел: гебист намеревался укрыться за спиной Хомякова. Тот, трясясь от страха, пятился к стене, на ходу протягивая фээсбэшнику деньги.
Нате, возьмите, только оставьте меня в покое...
Волгин остановился, хладнокровно прицелился и вогнал в бритую голову гебиста сразу две пули. Тот повалился на Хомякова, пачкая его своей кровью.
Не убивайте! - визгливо запричитал Хомяков, падая перед агентом на колени. - Назовите сумму! Сколько вам надо? Я выпишу чек... Я наличные могу дать... Вот...
На карачках он подобрался к портфелю и откинул крышку. Портфель был полон стодолларовых купюр.
Берите всё, только не убивайте!
Товарищ майор, - поторопил Волгина Кондрашов.
Даже не взглянув на перепуганного советника, агенты вернулись в приёмную, где два хомяковских охранника всё ещё стояли, уткнувшись лбами в стену. Генерал, бешено вращая колёса своего кресла, выкатился в коридор. Кондрашов догнал его и взялся за кресло сзади.
Вроде бы всё чисто, - сказал генерал, оглядывая сновавшую по коридору толпу. - Давай прямо, а потом направо. Кабинет маршала уже близко.
Маршал авиации Чернобров - коренастый, седой, с кустистыми бровями, сидел в одиночестве у себя в кабинете и пил водку. Лицо его раскраснелось. Когда в кабинет на полной скорости вкатилось кресло с Кочергиным, он треснул по столу кулаком так, что подскочили бутылка, стакан и телефоны.
Кругом государственная измена! - заревел он басом, и снова треснул. - Воровская гебня всю нефть, весь газ сгребла под себя и продалась Америке с потрохами! Теперь во Флориду смываются, гады! Попадись мне эти сволочи в Афгане в восемьдесят пятом, расстрелял бы собственной рукой!
Тише, Степан, говори тише, - зашептал Кочергин, подъезжая к нему. - Твой кабинет прослушивается.
Пусть слушают, недоноски! Слышите, вы? - закричал он, обращаясь к стенам. - Все вы гады и крысы! Нахапали народных денег, обворовали страну, народ раздели догола, а сами блядей на заграничных курортах в шампанском купаете! А всё ваш президент хренов, первый ворюга в стране! Сначала сделал срок правления шесть лет, потом десять, а теперь стал "почётным пожизненным"! Пожизненно, значит, воровать вздумал!
Тише! - повысил голос Кочергин.
А мне теперь всё по хрену! Слушайте, гниды, что говорит вам старый заслуженный лётчик, трижды Герой Советского Союза! Сначала вы торговали богатствами России, а теперь продали её народ! Народ продали, слышите? Живых людей!
Степан, - Кочергин, подкатившись почти вплотную, взял его за руку. - Степан, Мордаун запускает ракеты через пятнадцать часов!
Что? - Чернобров встрепенулся. - Через пятнадцать часов?
Тсс! Тише!
Ты говорил, что у нас ещё по меньшей мере трое суток.
Пятнадцать часов, - повторил Кочергин. - Понимаешь, что это значит? Судьба России и всего мира висит на волоске!
Поражённый Чернобров откинулся в кресле.
В чём дело? - Волгин в тревоге посмотрел на Кочергина.
У того сосредоточенно сдвинулись брови.
Степан, Степан, - он затряс маршала. - Что с тобой? У тебя ничего не готово?
Готово, - ответил Чернобров, словно очнувшись. - У меня всегда всё готово, и эти крысы ничего не сделают, если за дело берусь я!
Самолёт готов к вылету? - тихо спросил генерал.
Готов и заправлен под завязку.
А бомба? - спросил Кочергин ещё тише.
На борту, - Чернобров поднял трубку одного из телефонных аппаратов и протянул её Кочергину. - Слышишь, сигнала нет. - Он поднял трубку другого телефона. - И тут тишина. - Он начал поднимать трубку за трубкой. - Все телефоны вырубили, сволочи, все до единого. Даже сотовый. Послал секретаря разбираться в чём дело, а он до сих пор не вернулся... Сижу тут один, жду чего-то... Наверно, сейчас за мной придут...
Мои люди готовы к вылету, - сказал Кочергин. - Полетят оба этих молодца и с ними ещё четверо. На аэродром они выезжают немедленно.
Маршал смерил агентов взглядом.
Добро, - сказал он. - Пусть летят.
Пиши пропуск, - сказал Кочергин. - Без твоей подписи их не пропустят.
Маршал вытащил из стола готовый бланк и черкнул на нём закорючку.
Я ещё должен туда позвонить и лично отдать приказ, - сказал он, протягивая бумагу Кочергину. - А связь - во, видишь? Вырублена вся!
Как будто в ответ на его слова один из телефонов ожил. Маршал схватил трубку. Он слушал, и лицо его покрывалось малиновыми пятнами. Наконец он грохнул трубку на рычаги.
Звонили с Лубянки, из секретариата Петрушкова, - сказал он, тяжело задышав. - От президента пришёл приказ о моём увольнении. Меня отставили от должности.
Кочергин протянул ему свой сотовый.
Об этом ещё никто не знает. Быстрее звони на аэродром в Кубинку!
Не успел маршал закончить разговор с аэродромным начальством, как в прихожей хлопнула дверь.
