Иван Оченков - Великий герцог Мекленбурга
-- А вернет ли он Новгород, если...
-- Все в руце божией, ваше преосвященство!
Вечером ко мне подошел Клим.
-- Ваше королевское высочество, -- торопливо зашептал он мне на ухо. -- Неспокойно в рейтарской роте.
-- Чего так?
-- Да кто-то воду мутит, подзуживает их уйти к Ляпунову поляков бить.
-- Ну а что, дело хорошее. А кто собирается, неужто все?
-- Да хотят-то все, только некоторые опасаются. Оне ведь крест целовали вам на службу. Анисим со стрельцами и казаки на том бы не стали, но Аникита говорит, уйти так бесчестие будет. И рейтары, что из дворян и детей боярских, с ним согласны.
-- Эва как! А ты откуда знаешь, неужто с собой звали?
-- Да нет, ваше высочество, отрезанный я ломоть, подслушал ненароком.
-- Понятно, ну да утро вечера мудренее, вели назавтра с утра лошадей седлать всем конным. И то сказать -- застоялись люди без дела, вот и лезет в голову всякое неподобное. Да пусть припасов с собой возьмут, хоть на неделю.
-- Будет исполнено, ваше высочество. Осмелюсь спросить: в набег пойдем или как?
-- Там видно будет.
Наутро вся моя конная рать двинулась из Новгорода. Вся -- это русские рейтары, мекленбургские кирасиры и мои драбанты-драгуны. Ну и стрельцы до кучи. Шли по-татарски, без обозов, одвуконь, плюс еще одна лошадь с вьюками. Так уж совпало, что Делагарди сам рассказал мне накануне о некой шайке разбойников, свирепствовавшей в шестидесяти верстах от города, и я, не мудрствуя лукаво, сообщил ему, что собираюсь заняться этой проблемой. Не то чтобы я сильно беспокоился о криминогенной обстановке, но встряску своим сделать надо, чтобы жиром не заплывали, да и поголовье разбойников подсократить -- дело по-любому богоугодное.
К концу второго дня мы встали на дневку. Еще прежде отправив казаков в разведку, мы остановились в небольшом леске, ожидая результатов. Казаки воротились под утро и поведали следующее. В нескольких верстах от нашей дневки есть довольно богатая некогда усадьба, в которой явно творится что-то неладное. Судя по всему, занял ее какой-то кавалерийский отряд и усердно занимается грабежом окрестного населения. Кто такие эти грабители, казаки не поняли, но чтобы их не могли обвинить в ненадлежащем выполнении своих обязанностей, притащили языка.
-- Ну что же, давайте сюда болезного, посмотрим, что за фрукт, -- объявил я, выслушав доклад.
Казаки не заставили себя ждать и живо приволокли связанного парня.
-- Развяжите его, -- приказал я и, дождавшись выполнения, спросил: -- Ты кто, лишенец?
-- Ка-казак, -- заикаясь, провозгласил пойманный.
Услышав это заявление, мои подчиненные засмеялись: больно уж негеройский вид был у парня. В глазах страх, волосы, подстриженные под горшок, растрепаны. Одет в какой-то немыслимо испачканный жупан с чужого плеча и рваные шаровары.
-- И откуда ты такой красивый взялся? -- ласково поинтересовался Аникита.
-- Пан, не извольте гневаться, пан, -- жалостливо произнес обормот на языке, который впоследствии станет украинским.
В ходе допроса выяснилось, что это недоразумение, никакой ни казак, а вовсе даже посполитый крестьянин, присоединившийся к казакам в надежде пограбить. Таких в отряде сотника Шила, почитай, половина, остальные вроде все же казаки. На вопрос, чего их принесло сюда, он не ответил, ибо не знал, но догадаться нетрудно. Под знаменами короля Сигизмунда, хочешь -- не хочешь, придется воевать, а львиная доля добычи, как ни крути, достанется знатным панам. А селян грабить и риска меньше, и добыча в один котел. Так что пан сотник рассудил за благо предпринять квест в Северную Русь. Как говорят в таких случаях донцы, "за зипунами". В принципе дело житейское, все наемники при случае так делают. Ну, а этим просто не повезло, мне попались.
Однако усадьба, ставшая штаб-квартирой мародеров (а слова-то такого еще и нет, я интересовался1) довольно удобна для обороны. Стоит на возвышенности, окружена тыном. Боярский терем и службы сложены из бревен, с наскока не взять, а людей терять не хочется. Кроме того, сотник свое дело знает, и караулы у него не спят. Как нас до сих пор не заметили, просто чудо. Казаки, как ни странно, на конях воины так себе, вроде татар -- налететь пограбить, не более того. Но, в отличие от татар, крепки в обороне, если засядут в вагенбурге -- их оттуда без артиллерии не выкурить. А тут и вагенбурга не надо, вон целый острог заняли, -- поэтому действовать будем так...
# # 1 Капитан Мародер "прославит" себя в Тридцатилетней войне (1618-1648).
Когда на следующий день разбойники очередной раз отправились на свой промысел, они неожиданно напоролись на небольшой отряд мушкетеров и стрельцов, идущий по дороге к их базе. Подивившись странному сочетанию шведской и русской пехоты, воровские казаки попытались отогнать врагов подальше, но не тут-то было. Пехота тут же перестроилась и лупанула залпом в противника. Попытка атаковать с другой стороны кончилась тем же. Несмотря на все попытки отвлечь их, пехотинцы стойко продолжали продвигаться вперед, и если так пойдет дальше, скоро, чего доброго, достигнут усадьбы. Поразмыслив над складывающейся ситуацией, сотник рассудил, что лучше журавль в небе, чем утка под кроватью, и, оставив большую часть своего отряда отвлекать настырных пехотинцев, с остальной частью вернулся в свой импровизированный острог, решив озаботиться спасением награбленного. В самом деле, конницы у врагов не видать, а пехота их не догонит. Но как только небольшая вереница возов и вьючных лошадей выкатилась из ворот усадьбы, предварительно подпалив ее, на гарцевавших вокруг моих спешенных драгун (а пехотой были именно они со стрельцами) с двух сторон навалились кирасиры и рейтары. Окажись они в чистом поле, да на свежих конях, бездоспешные казаки, может, и ушли бы, но мои латники, сдавив с двух сторон, заставили их принять бой. Тем временем оставшиеся драгуны во главе со мной окружили обоз и, не тратя времени на переговоры, начали отстрел противника. Разгром был полным, небольшая часть разбойников ушла, остальные, поняв, что оказались в безвыходном положении, бросили оружие. Приказав вязать пленных, я, бегло осмотрев захваченный обоз, покривил губы. Крохоборы: если не считать небольшого количества пушнины, ничего ценного. Хватали все подряд, по принципу "в хозяйстве все сгодится". Ну что же, сходили, развеялись, пора и честь знать, идем обратно.
В авангарде нашего воинства, возвращающегося с победой, шли кирасиры. Следом, гоня пленных и захваченный обоз (не пропадать же добру), шли драгуны. Замыкали стрельцы и рейтары. Качаясь в седле рядом с Анисимом и Аникитой, я неожиданно спросил:
-- А помнишь, боярский сын, о чем мы уговаривались, когда я тебя на службу брал?
-- О чем, княже?
-- Что я тебя на православных в бой не поведу.
-- Да какие же то православные, тати они и есть тати, -- скривился сотник моих рейтар.
-- Так-то оно так, да слово дадено -- что пуля стреляна, нарушил я свое слово! -- вздыхая, продолжил я.
Аникита не мог понять, куда я клоню, а вот Анисим, кажется, начал понимать.
-- Это выходит, герцог-батюшка, мы тебе вроде как ничего и не должны?
-- Выходит-выходит, -- ответил. -- Ты мне вот что скажи, пушкарь, Аникита -- с ним все понятно, служилый человек, а тебе что на Москве медом намазано? Ты-то чего туда рвешься?
-- Да как тебе сказать, герцог-батюшка, жена у меня там, родина опять же.
-- Родина... ну если родина, то какого хрена вы мнетесь, ровно девка перед сеновалом? Надумали уйти -- лучшего момента не будет. Я скажу -- мол, вдогон за татями ушли. А не вернулись -- так кто знает, что приключилось-то? Война -- она не тетка!
-- Выходит, княже, ты нас отпускаешь? -- недоверчиво протянул Аникита.
-- Все одно разбежитесь, паразиты, а так, может, хоть толк будет. Только если идете, то идите все вместе. Кое-чему я вас с божьей помощью все-таки научил, и все вместе вы чего-то стоите, а по одному вас даже такие олухи, что впереди связанные идут, повяжут. И к Ляпунову вам без надобности. Идите в Нижний Новгород, к земскому старосте Минину или к князю Пожарскому. Кланяйтесь им от меня.
-- Земскому старосте кланяться?
-- Ох, Аникитушка! Сегодня староста, а завтра, глядишь, в боярской думе сидеть будет. Ну, ступайте с богом, пока не передумал!
-- Ты это, герцог-батюшка! -- помялся стрелецкий полусотник. -- Не поминай лихом!
-- Да ступайте уже, обормоты!
Когда рейтары и стрельцы, поворотив коней, скрылись из виду, я спросил у Рюмина:
-- Клим, а ты чего с ними не пошел?
